Рыжий доктор - Екатерина Николаевна Вильмонт

люди оживились, стали задавать уже совершенно другие вопросы. И унылый в подобных случаях ход встречи был нарушен, и вместо обычных сорока пяти минут встреча растянулась на добрых два часа. Фрид ушел гораздо раньше, недоуменно пожимая плечами.

– Вот хам! – прошептал кто-то ему в спину.

– Ну, может, человек спешит, – заметила Соня.

– Да ну, просто не в состоянии пережить успех другого!

Наконец встреча завершилась. Никита Васильевич подписал довольно много книг. Когда к нему подошла Оксана за автографом, он сказал ей с чувством:

– Спасибо вам огромное, вы буквально спасли встречу. Нет слов! – И черкнул что-то на протянутой ему книге.

– Пошли-пошли, – заторопила ее Соня, таща ее за руку к выходу. – Собаке пора гулять…

И они вышли на улицу.

– Ну что, посидим где-нибудь? Уж больно вечер приятный, даже прохладно.

– Давай!

– Может, дойдем до моря, там и приземлимся…

– С удовольствием! – обрадовалась Оксана.

– Оксанка, хочу спросить: у тебя что, мужик завелся? По глазам вижу… Кто? Откуда, колись!

– Да так… Не завелся, а просто был… Недолго, – смутилась Оксана.

– И что?

– Ничего, уехал.

– Далеко?

– В Москву.

– Где взяла?

– Он племянник моей соседки. Все было очень бурно и стремительно. Вот уже две недели как уехал… Ни слуху, ни духу…

– У него семья?

– Никого.

– Сколько ему лет?

– Сорок три, кардиохирург.

– Ух ты! Так он небось закопался в чужих сердцах, прошу заметить, больных. И женское раненое сердце – дело десятое. Как его фамилия?

– Симачев.

– Игорь Анатольевич? – вытаращила глаза Соня.

– Ты его знаешь? – поразилась Оксана.

– Лично не знаю, но он спас моего брата. Димке стало плохо на улице, его привезли на скорой. В больнице, куда он потом попал, оперировал его именно Игорь Анатольевич Симачев. Я с ним по телефону несколько раз общалась. С ума сойти! Брат на него молится!

– Знаешь, он сейчас не может оперировать. У него этот… как его… руки дрожат. Тремор!

Они «приземлились» в популярном пляжном кафе. Соня постелила на свободное кресло для своей таксы Зюни подстилку, которую всегда таскала с собой. Зюня с восторгом улеглась и вопросительно уставилась на хозяйку.

– Чего хочет? – засмеялась Оксана.

– Вкусняшку, – пожала плечами Соня.

– Ненавижу это слово, – проворчала Оксана.

– Ладно, бог с ней, рассказывай про доктора по порядку.

– Да я, собственно, уже все рассказала.

– А ты на что-то надеялась?

– Да нет, пожалуй… Хотя он мне понравился… Очень, – вздохнула Оксана.

– Ты говоришь, он тут был у тетки. Он разве еврей?

– Нет. Брат его матери был женат на моей соседке, а она как раз еврейка.

– Что за женщина?

– Хорошая, умная, сердечная. Он у нее как-то отогрелся. И еще подобрал на улице котеночка…

– И что?

– Буквально помешался на нем и увез в Москву.

– А на тебе, похоже, не помешался…

– Выходит, так, – горько вздохнула Оксана.

– И ты с этим смирилась?

– Как говорится, насильно мил не будешь… Да ладно, Сонь. Не бери в голову. Мало ли что с нами, бабами, случается.

– Неверно излагаешь! Надо говорить: мало ли мы с кем, бабы, случаемся…

– А ты циничная…

– Ладно, черт с ними, с мужиками! Ты видела, как Фрида перекосило, когда после твоего гениального вопроса разговор оживился? Он ведь сперва сидел, вроде как улыбался поначалу, а потом все каменел… Я за ним внимательно наблюдала!

– Зачем?

– Любопытно.

– Скажи, а почему он Андре? Он что, из Франции?

– Нет, из Нижнего Новгорода. Вообще-то он Андрей Фридлянд.

– Он в России издается?

– Издавался одно время, но что-то там не срослось. У него характер мерзкий. Понимаешь, я знакома с его двоюродной сестрой. Она с ним не общается.

– А семья у него есть?

– Есть. Семья, говорят, хорошая… Понимаешь, у него явно комплекс непризнанного гения, а это тяжелый диагноз…

– А лицо у него очень хорошее, красивое, породистое…

В этот момент Зюня поднялась на задние лапки, а мордочку положила на стол.

– Это она говорит, что породистая она, а не какой-то там писака-неудачник!

– Почему он неудачник?

– А ты как думала? Какие у него в Израиле тиражи? Смех один. А в России могли бы быть в разы, в разы больше! Ему предложили печататься под своей фамилией, чтобы читатель понимал, кто есть кто. А он отказался. Ну, они его и послали…

– Не поняла…

– Чего ты не поняла?

– Зачем издателям в России нужна его настоящая фамилия?

– Чтобы читатель не думал, что Андре Фрид француз или там канадец, а Андрей Фридлянд вполне понятно, наш… то есть просто еврей, но наш…

– Теперь поняла. Ну, это, в конце концов, его дело и его право.

– Конечно. Да черт с ним! Скажи лучше, у тебя фотка доктора есть?

Оксана слегка замялась.

– Есть вообще-то…

– Покажи!

– Понимаешь… Это я в интернете нашла…

– Какая разница! Покажи!

– Вот!

– Ох, какой славный! Улыбка такая… Он рыжий что ли?

– Ага, рыженький.

– Глаза у него добрые, веселые…

– Нет, сейчас они у него совсем невеселые…

– Оксанка, не будь дурой, позвони ему!

– Нет, не буду. Не хочу навязываться.

– Да о чем ты! Ты в Израиле, он в Москве. У каждого своя жизнь, но между вами все же что-то было, и ты совершенно не знаешь, о чем он там думает. Может, ему кажется, что в его нынешнем состоянии он тебе не нужен. Может, тоскует там по тебе, боится быть навязчивым…

– Да вряд ли… Может, ему просто западло иметь роман с парикмахершей…

– Ой, как интересно! Ты, оказывается, комплексуешь из-за своей профессии, в которой ты, между прочим, преуспела больше, чем в музыке… Вот не думала!

– Да нет, Сонь, я вовсе не комплексую… – слегка смутилась Оксана, – просто в Москве все по-другому…

– Вот именно! В Москве так же, как везде, ориентируются на интернет, а не на старые сословные предрассудки. И поверь, там классный парикмахер теперь котируется куда выше, чем задрипанный преподаватель музыки.

– Вероятно, ты права, – не без горечи усмехнулась Оксана. – Да только мой рыжий доктор не признает соцсети и ориентиры у него старые…

– А, я все поняла! Ты просто трусиха, элементарная трусиха! – хлопнула в ладоши Соня, а ее собачка вдруг тихонько тявкнула, словно подтверждая слова хозяйки.

– Вот видишь, я не одинока в своем мнении, – засмеялась Соня.

Оксана тоже расхохоталась.

– Ох, как мне хочется завести собаку…

– И что мешает?

– Да хозяин квартиры против.

– Так смени квартиру!

– Ох, нет! Я там привыкла, соседи хорошие, море рядом…

– А ты чихуашку заведи, совсем кроха!

– Ой, ладно, Сонь…

– Хочешь сказать, чужую беду руками разведу? Только у тебя это все не беда, а так… Дурь и комплексы! Я удивляюсь, как у тебя духу хватило мужика своего выставить…