Защитники. Отражение - Анна Коршунова

Местный водитель, желая сократить путь, въехал в закрытую зону, а через три километра машина встала. Больше никаких подробностей не было. Это заставило полковника крепко задуматься. Мог ли у машины просто заглохнуть мотор или, быть может, взрыв, устроенный Доброславом, уничтожил не все? Не всех?

Глаз бури

Июль 1968 года

1

Он сидел у окна в душном, раскачивающемся на горных дорогах автобусе и думал о том, как сегодня увидит «Артек». Время от времени между горами и деревьями мелькало море. Оно сверкало, рассыпая искры по сине-зеленой воде, и чем-то было похоже на бурятские озера. Только на родине Вити они были синими – в цвет неба. От скуки он передвигал по небу облака – сбивал в кучу, собирал в фигуры. Показывал пальцем на нужное облако и, мысленно зацепив, двигал в нужную сторону. С такими пушистыми безобидными облаками это было легче легкого.

Водитель коротко обернулся к нему и, сверкнув золотыми зубами, окликнул:

– Эй, парнишка, не спишь? Подъезжаем уже!

Витя вздрогнул, и овечка в небе рассыпалась на лохмотья облаков. Пузатый автобус, кряхтя, заехал в распахнутые ворота лагеря, чихнул и остановился.

У дверей автобуса, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, стояла девочка. На вид – Витина ровесница. Белая рубашка, синяя юбка, красный, летящий на легком ветерке галстук. Нос облез на солнце, коленки ободраны, волосы белые, вьющиеся – невиданные! Глаза прищурены – узкие, почти как у Вити, но только в них плещется море, а не ночь, как у него.

Витя подхватил с пола чемодан, вежливо попрощался с водителем и медленно спустился по ступенькам. Куда и зачем спешить, если главная мечта его жизни уже сбылась. Он в «Артеке»!

– Ты новенький? Витя? Меня Катя зовут, здрасте! – затараторила девочка и, не дав ему ответить, продолжила: – У нас сейчас тут к празднику все готовятся, День Нептуна. Послезавтра уже. А ты чего в середине смены приехал? Ты болел, наверное? Или вместо кого-то послали?

Витя хотел что-то сказать, но в горле запершило от волнения, он закашлялся, и Катя, не дожидаясь ответа, снова затарахтела:

– Я сейчас тебе быстро покажу, где палата, ну где ты спать будешь. И столовую покажу. И мне бежать надо будет, потому что я в спектакле участвую. Я – Царица Морская! – и прыснула, как будто сказала что-то очень смешное.

Витя вежливо улыбнулся.

– Это новенький? – раздался окрик откуда-то со спины, и их нагнала пионервожатая. Статная, высокая, а волосы заплетены в такие же смешные тугие барашки с бантами, как у Кати. И значок. Витя присмотрелся: ГТО 3-й степени, ух ты, неслабо! – Ты Витя? Здравствуй! Я Таня, твоя вожатая. Катя! Почему ты еще здесь, тебя все ждут? Бегом на репетицию! А то мигом тебе замену найдем!

– Танечка, но я же новенького встречала! – закричала беловолосая Катя. – А автобус опоздал!

Вокруг них была неимоверная кутерьма, дети разных возрастов и национальностей быстрым шагом, а то и бегом перемещались от корпуса к корпусу. От суеты, шума и солнца у Вити начала болеть голова. Он поставил тяжелый чемодан на землю и сел сверху. Мимо пробежал чернокожий мальчик. Витя, впервые в жизни увидев негритенка, от неожиданности чуть не упал. Распахнув рот от удивления, он провожал глазами стайку китаянок, разрезами глаз похожих на него самого.

Таня и Катя все так же кричали друг другу что-то о репетиции и празднике. «Как будто нельзя говорить тихо и спокойно!» – подумал Витя, раздражаясь. Не такой прием он надеялся получить в «Артеке».

Когда ему объявили, что на олимпиаде по физике он выиграл путевку в пионерский лагерь, название которого было известно всему Советскому Союзу, не мог поверить своему счастью. Сама олимпиада не показалась ему сложной – он с легкостью ответил на все вопросы и думать забыл об участии. Когда через несколько месяцев директор школы, раскрасневшись от волнения, пришла в класс, он меньше всего ждал таких новостей.

– Наша гордость, – сказала директриса, с умилением глядя на него, – будущее Союза Советских Социалистических Республик! Витя, встань!

Она громко зачитала письмо, где было написано, что Витя стал победителем олимпиады по физике, за что награждается поездкой в пионерский лагерь «Артек».

Класс смотрел на него, а учительница сказала, что все должны встать и отдать Вите пионерский салют. И вот этот момент, когда два десятка рук птицами взметнулись выше голов, салютуя ему, только ему, цепко врезался в память.

Отчего-то он считал, что по приезде в «Артек» все будет так же, как в родной школе, – слава, известность, руки в стремительном пионерском салюте.

Может быть, его и встретили бы иначе, доберись он вовремя, но ангина изменила все планы. По настоянию врачей поездку в «Артек» отложили на две недели. Конечно, все уже успели перезнакомиться, подружиться, узнать лагерь и порядки. А Витя стал чужаком, приехавшим всего на две недели…

– Пойдем, Витя! – Пионервожатая наконец обратила на него внимание. – Покажу тебе твое место. – Катя! Бегом на репетицию!

Витя нахмурился, но пошел вслед за пионервожатой. Поднявшийся легкий ветерок запутался в пионерском галстуке Тани, растрепал концы, захлопал алым шелком. «Спокойно, – сказал себе Витя. – Надо сдерживаться, ты же знаешь, что будет, если…»

В палате, куда они пришли, была свободна только одна кровать, стоявшая прямо у окна.

– Вот тут и будешь спать, – сказала Таня, улыбнувшись. – Располагайся, а я на репетицию!

Она торопливо убежала, а Витя, присев на пронзительно пискнувшую кровать, наконец выдохнул.

Вот он и в «Артеке».

Радости не было. Хотелось плакать. В палате не было никого, перед кем стоило бы стесняться. Он закрыл окно, убедившись, что ставни держат надежно, и только тогда позволил себе расслабиться. В носу предательски защипало, и Витя упал лицом в пухлую подушку.

Ветер откликнулся сразу, как было всегда. Он шустро подхватил с земли сухие листья, закрутил буравчиком пыль, а потом, набрав силу, стал расти вширь. Разбросал белые облака и нагнал тяжелые мокрые черные тучи. Дождь упал плотной стеной, заставив крышу загудеть от потоков воды.

По ступеням палаты застучало множество ног: дети прятались от дождя.

– Вот это ветрище! – раздались возбужденные голоса. – Ничего себе!

Витя замер на кровати.

– О, глядите-ка, новенький приехал! – произнес мальчишеский голос у него над головой. – Тихо, ребята, не будите его. Пусть спит.

Витя беззвучно плакал в подушку.

За окном ветер бился в деревянные стены дома, стучал в окна, пробовал сорвать крышу – через нее добраться до Вити. Чтобы подхватить, закрутить в вихре силы, смыть злые слезы с его глаз, заставить парить вместе с ветром…

Витя знал это, и страх сковывал его тело, мешал встать с кровати. Не давал забиться в самый темный и тихий угол дома, как он всегда делал, когда ветер приходил за ним.

Через полчаса, когда обессиленный мальчик заснул, ветер собрал черные тучи и унес их прочь. Ветер знал, что ему всего лишь нужно подождать. Нужный момент обязательно придет.

2

На завтрак Вите идти не хотелось. Вообще не хотелось никуда выходить из комнаты. Он бы с удовольствием провел весь день, а лучше всю смену под одеялом. Ладно – под простыней. Для одеяла тут слишком жарко. Тут вообще все слишком. Слишком жарко, слишком яркое солнце, слишком синее небо, слишком шумные и бойкие дети. Слишком активная вожатая.

«Лучше бы вожатый был парнем», – подумал Витя.

С мужчинами ему было проще, чем с женщинами. Вся семья Вити состояла из женщин. Он вспомнил свою вечно капризничавшую младшую сестренку. Потом бабушку, ворчавшую на него за недоеденный обед, невымытую посуду, невыученные уроки, разбросанные вещи. Потом маму. По маме он скучал так сильно, что даже всхлипнул. Неожиданно для себя.

– Нюня-нюня-нюня, – услышав его, завел приставучий Севка.

Витя нахмурился. На солнце мгновенно набежало облачко.

Внезапно вожатая остановилась, а за ней и весь отряд.

– Дети, знакомьтесь! – звонко сказала Танечка. – Это Артем, наш второй вожатый! Он немного задержался из-за учебы, но теперь он с нами!

– А может, первый? – широко улыбнулся белозубый Артем – высокий, загорелый, мускулистый, черноволосый. По нему сразу было видно, что он любит играть в футбол и волейбол, отлично разводит костер, а потом мастерски поет возле него песни под гитару, что он умеет мирить поссорившихся, утешает плачущих и вообще – просто идеальный пионервожатый.

Даже Витя не смог не улыбнуться ему в ответ. Тем более что Артем, как и он, появился в середине смены. Это сближало.

– Топаем за мной на поиски вкусного и полезного завтрака! – скомандовал Артем, и дети послушно затопали.

В столовой детей ждали тарелки с кашей, хлебом и большими зелеными яблоками, стаканы с чаем.

– Кто съест первым, тому добавка! – пообещал Артем. За те несколько минут, что он был с отрядом, он успел незаметно оттеснить Танечку на второй план и действительно стал первым вожатым.