Отмычка к ее жизни - Светлана Алешина

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Карташов.

— Я думаю, нам нужно как можно скорее ехать в санэпидстанцию, где работала Мария. И переговорить там кое с кем…

И Лариса коротко рассказала Олегу Валерьяновичу о своем посещении СЭС и о собственных предположениях.

— А может быть, лучше сюда вызвать? — почесал он затылок. — Здесь уверенность в себе быстро спадает.

— Можем не успеть, — возразила Лариса. — Успеет связаться.

— Хорошо, едем, — Карташов поднялся с места.

Когда они садились в служебную машину, Лариса обратила внимание, что желтая «шестерка», стоявшая поодаль, вначале дернулась было за ними, но потом затормозила. Лариса усмехнулась:

— А не желает парень встречи с милицией-то! — заметила она.

— Да, похоже на то, — рассеянно ответил Карташов. — Да бог с ним, он от нас никуда не денется.

Они подъехали к зданию санэпидстанции и прошли внутрь. Подойдя к кабинету Нефедова, Лариса с Карташовым убедились, что он заперт.

— Нужно пригласить Порфирьеву, — сказала Лариса.

— А где ее найти?

— Нефедов говорил, что она работает в лаборатории.

Выяснив у персонала, что лаборатория находится в отдельно стоящем здании во дворе, Котова и Олег Валерьянович направились туда. Они подошли к одноэтажному кирпичному домику, и Карташов настойчиво постучал в дверь.

— Вам кого? — послышался из-за двери женский голос.

— Надежду Порфирьеву, — строго проговорил Карташов. — И как можно скорее, это милиция.

— Но… — голос за дверью стал растерянным. — Я не могу, я на работе…

— Надя, — вступила в разговор Лариса. — Вам же ясно сказали — милиция. Вы же не станете упорствовать и дожидаться, когда взломают дверь?

— Нет-нет, не надо, — ответил дрожащий голос. — Я сейчас открою.

Почти следом дверь действительно отворилась, и взглядам Ларисы и Олега Валерьяновича открылось испуганное лицо Нади Порфирьевой.

— Что… вы хотели? — затравленно глядя на Ларису, спросила она. — Я же вам уже сказала, что ничего не знаю!

— Вот и повторите все в отделении, — официальным тоном ответствовал Карташов. — И протокол как раз составим.

Надя прикрыла глаза, потом умоляюще посмотрела на подполковника.

— Но мне не на кого оставить лабораторию! — привела женщина последний аргумент. — Я здесь одна, и у меня много работы. Неужели нельзя поговорить здесь?

— Нельзя, — отрезал Карташов. — Не волнуйтесь, мы объясним вашему начальству, с какой целью вас задержали. И не тяните время, пожалуйста.

— Я только переоденусь… — робко попросила Надя.

— Не стоит, — жестко проговорил Олег Валерьянович и крепко взял Надю за руку. — Запирайте дверь!

Надя послушно, дрожащими руками заперла дверь и вопросительно уставилась на подполковника. Тот провел ее к своей машине и усадил в нее. Всю дорогу он молчал и нарочно игнорировал взгляды Нади, бросаемые на него время от времени. Когда они подъехали к управлению, Карташов опять сжал Надину руку и провел ее до кабинета.

— Итак, Надежда…

— Валентиновна, — еле слышно сказала Надя.

— …Надежда Валентиновна, пришла пора поговорить о вашей преступной деятельности, — совершенно спокойно начал Олег Валерьянович. — Нам доподлинно известно, что вы и ваша подруга Мария Суровцева занимались незаконным составлением актов, в которых отражали факты, не соответствующие действительности…

«Учебник по стилистике и культуре речи изучил, что ли? — изумленно и даже с восхищением подумала Лариса. — Раньше ведь, кроме «руки вверх» и «как стоишь» и сказать ничего не мог! А сейчас — просто образец правильного литературного языка!»

— Но… Я ничего не подписывала, — растерянно пробормотала Надя. — С чего вы взяли?

— Надя, вы понимаете, что Машу убили? И нам, и вам известно, с чем это связано. Известно, что она составляла липовые акты за деньги. Вы ведь занимаетесь тем же самым. Можете молчать, конечно, но вы же понимаете, что завтра с вами могут поступить точно так же… Кто вы такая, в конце концов? — упорно стращал женщину подполковник Карташов. — Вы же просто мелкая сошка, а по сути — нежелательный свидетель. Для того, кто вас направлял на это.

В глазах Нади застыл самый настоящий ужас.

— Можно я закурю? — срывающимся голосом попросила она.

— Закурить, конечно, можно, — разрешил Карташов, пододвинул Наде пепельницу и даже вынул зажигалку. Потом добавил: — Вот вы сейчас покурите и подумайте, с кем вам лучше иметь дело — с милицией или с убийцами?

— С какими убийцами? Я-то вообще при чем тут? Это она проверяла там… Скорее, не проверяла совсем. Это не я, я вообще другим занималась, — стала путанно оправдываться Порфирьева.

— Значит, вам известно, о какой именно проверке Суровцевой идет речь, — заключил Карташов. — Надежда Валентиновна, давайте не будем больше прикидываться и честно все сообщим. Мы-то и без вас справимся, только вам в этом случае уже никто не поможет. В конце концов, от ваших показаний зависит ваша дальнейшая судьба и даже жизнь!

Карташов говорил настолько жестко, что даже у Ларисы невольно пробежали мурашки по спине. Надя Порфирьева, вконец запуганная, судорожно сделала длинную затяжку и опустила глаза. Лариса видела, что она в отчаянии и сейчас лихорадочно раздумывает, признаваться ей или нет. Карташов выжидающе молчал. Вид у него был каменный и непроницаемый. Надя досмолила сигарету и неловко затушила окурок в пепельнице.

— Но я действительно здесь ни при чем! — продолжала она гнуть свою линию.

— Вас пока никто не обвиняет в этом деле, — заметил Карташов. — Я просто прошу рассказать о махинациях, которые проводила Суровцева. Вы же об этом прекрасно осведомлены!

— Ну да, Маша рассказывала мне кое-что, — наконец заговорила Порфирьева. — Но мне-то какое дело? Это на ее совести! Я же не обязана была сообщать об этом, тем более что она рассказала мне по секрету! К тому же никаких документов, подтверждающих ее слова, я не видела. Откуда я знаю, может, это просто ее бред, вымысел?

Порфирьева отчаянно пыталась обелить себя, но и Лариса с Карташовым уже поняли, что она сломалась и теперь расскажет все. Нужно лишь правильно задавать ей наводящие вопросы.

— Итак, Суровцева делилась с вами подробностями дела «ЧП Васильев»? — уточнил Карташов и раскрыл блокнот.

— Да, — выдохнула Надя. — Только не сразу, а после того, как ей стало известно, что… Что от их водки умерли люди. Она тогда пришла ко мне сама не своя, лицо белое-белое… Спирту попросила. Я ей налила, она чуть разбавила и залпом выпила. Я удивилась тогда страшно, потому что вообще-то не замечала, чтобы Маша пила. И тут она мне призналась, что влипла по самые уши. Сказала, что Нефедов вызвал ее и приказал съездить в «ЧП Васильев». Что там якобы полная антисанитария и крысы. Но это все мелочи, и пусть Маша на это внимания не обращает, поскольку они готовы заплатить крупную сумму. На крыс у нас часто вообще закрывают глаза, это же такая мелочь! — усмехнулась Надя. — Ну, Машка и поехала. Нефедов ей тридцать процентов обещал. Короче, она приехала и, не утруждая себя полной проверкой, подмахнула акт. А потом оказалось, что водка у них некачественная… Машка сказала, что понятия об этом не имела, что Нефедов ни словом ее не предупредил… Он только про грязь и крыс говорил и чтобы она акт подписала и деньги взяла. Он уже и отстегнул ей, а потом вот выяснилась такая ерунда. Машка говорила, что Нефедов орал на нее, спрашивал, какого черта она остальное не проверила, да что уж теперь сделаешь! И Машка призналась, что боится до смерти, потому что она с двух сторон зажата: с одной Нефедов, а с другой милиция. Потому что ясно же, что как только подняли бы документы, всплыл бы тот пресловутый акт с ее фамилией…

Надя горестно вздохнула и замолчала. Потом закурила следующую сигарету.

— Итак, вы подтверждаете, что задания на левые акты исходили от Нефедова? — нарушил наконец молчание Карташов.

Надя молча кивнула.

— У него, по-моему, есть люди, которые специально выискивают фирмы, где не все чисто. Ну, так, на первый взгляд ерунда вроде крыс. Или хранение продуктов не соответствует стандартам. И они об этом сообщают Нефедову. А он уже посылает кого-нибудь, чтобы составили акт и взяли деньги. Львиную долю, конечно, себе забирает, а остальным делится с девчонками. А тут он просто… лажанулся. Он сам не знал о том, что у них водка недоброкачественная.

— Нефедов с вами обсуждал это дело? — спросил Карташов.

— Нет, что вы! Он вообще не знает, что я в курсе. И мне выдавать себя нет резона, я же сразу поняла, что дело серьезное, когда Маша про смертельные случаи рассказала. Зачем же мне перед Нефедовым подставляться?

— Нефедов мог убить Суровцеву как свидетельницу?

Глаза у Маши стали совершенно огромными.

— Ой, да что вы… — пробормотала она. — Убийство — это ж такое дело… Да нет, Игорь Сергеевич все-таки не такой. Да, он, конечно, незаконными делами занимался, но чтобы убить…