Газета Завтра 13 (1010 2013) - Газета Завтра Газета

Но с нанесением "сoup de grace" Германия, похоже, переборщила. Рухнувшая банковская система Кипра потащит за собой в преисподнюю ещё множество банковских систем стран, которые находятся в аналогичном с Кипром экономическом положении. Инвесторам был дан недвусмысленный знак, что правил больше нет. И теперь каждый должен спасаться, как может. Что, в свою очередь, мощно ударит по евростабильности - главному условию германского экономического роста

Фото: Reuters

Борис Абрамович... Зюсс

Владислав Шурыгин

28 марта 2013 1

Поминая Березовского

О его смерти будет ещё сказано очень многое... Наверное, найдут полоний в кофе, пулю в сердце, ледоруб в затылке. Выяснят, что в этот день в России не было ни Сергея Соколова, ни Андрея Лугового, ни целой бригады ГРУ.

Его адвокат говорит, что Березовский покончил с собой. Но другие утверждают, что это был банальный сердечный приступ.

Самоубийства - это к ГРУ, а вот сердечные приступы - это уже к СВР.

Правда, первые после Сердюкова пребывают ещё в глубоком анабиозе, а вторые так контужены "делом Литвиненко", что сами готовы были приставить охрану к БАБу... Не уберегли! Теперь долго будут отмазываться от обвинений...

Похоже, лондонский климат чрезвычайно вреден для русских. Даже для тех, кто "русский" в смысле прилагательного.

Вот, Литвиненко кофе не так пошёл. Свидетель по "делу Магнитского", бизнесмен Перепеличный, до дома не добежал, умер. А чуть раньше старина Бадри Патаркацишвили взял, да и помер посреди Лондона. Сердце не выдержало...

Блин! Что-то тут в воздухе не то. Туманы, что ли, ядовитые?..

Кем был бы Борис Абрамович, не свершись в 1991 году великая либеральная революция? Уже мог бы давно возглавлять крупный научный центр, быть заслуженным академиком, может, даже ректором МГУ... Талантливый, говорят, был математик-то. И уж точно не умер бы в 67 лет полным банкротом в далёком Лондоне.

Но - дотянулся проклятый Горбачёв! Выпустил из бутылки джинов Perestroyka и Kooperativi, они-то и снесли башню талантливому учёному. Из математики БАБ резко ушёл в торговлю - точнее, в спекуляцию автомобилями, которая вдруг стала называться "бизнесом", а оттуда просочился в кремлёвскую лакейскую.

Всё, что с ним произошло потом, до жути напоминает драму Леона Фейхтвангера "Еврей Зюсс".

Так же, как Зюсс, Борис Абрамович проникает в семью россиянского правителя, интригует, шкодит, сталкивает и сокрушает. Так же, как Зюсс, оказывается на самой вершине власти, становится самым могущественным человеком страны, демиургом и серым кардиналом. Главой знаменитой "семибанкирщины" - теневого правительства России, которое правило страной почти три года при полумёртвом Ельцине.

Напомним истории их имена: Михаил Ходорковский, Владимир Гусинский, Александр Смоленский, Михаил Фридман, Пётр Авен, Владимир Потанин, Виталий Малкин. Все - русские! В смысле прилагательного

И во главе этой новой Хазарии - он! Борис Абрамович сам решал, кого сделать министром, а кого не пускать дальше КПП Спасских ворот. Он резал государственный бюджет между "своими" друзьями и соратниками, как подарочный тортик. Он определял, с чем просыпаться россиянам и под что засыпать, управляя главным российским телеканалом - ОРТ.

И здесь, на самой вершине, его настигла рука Рока. Как падший ангел, он был сокрушён вниз, на самое дно. Человек, которого он сам продвинул на вершину Олимпа, человек, которого считал ручным, понятным и управляемым, - вдруг оказался могучим оборотнем, и в самый неожиданный момент страшно и точно ударил его в спину...

Мой Учитель гениально выразил драму БАБа одной фразой: ненависть Березовского к Путину - это ненависть папы Карло к предавшему его Буратино

Русский Зюсс был сокрушён. Но, в отличие от книжного Зюсса, русского Березовского не повесили. Хотя я не знаю, было бы это для него лучше или хуже? Его просто вышвырнули из страны.

Надо отдать должное Путину: он нанёс великолепно рассчитанный удар. Он отрезал Березовского от главного, что делало его всесильным и великим - от России. Последовательно и страшно оборвал все артерии и вены, которые питали Березовского, перерезал сухожилия, через которые он управлял городами и регионами, вырвал нервные пучки, ведущие в Думу, в правительство и министерства. Березовский умер именно тогда, но он просто ещё этого не знал. Пуля снайпера или удар ледоруба милосердно прекратили бы эту агонию. Но снайпер так и не выстрелил, а ледоруб остался где-то висеть на стене. И Березовский последовательно прошёл через все муки потерь. Крах бизнеса, смерть друзей, развод, надвигающаяся старость, но главное, и самое мучительное - утрата влияния, погружение в безвестность, коллапс, отставка. Вот это его и убило. Стать тихим лондонским пенсионером, тенью самого себя, он не смог.

Березовский в отчаянии написал покаянное письмо своему главному врагу: он умолял Путина простить его и дать возможность вернуться на родину, в Россию. Быть почётным узником ему было всё же милее, чем безвестным лондонским стариком. Это могло спасти его, вернуть в поток той бешеной российской энергии, от которой он ожил бы, стал бы прежним БАБом. Но Кремль остался безмолвным. Ворота России не приоткрылись. И клубы холодного лондонского тумана поглотили грешную душу Бориса Абрамовича...

P.S.

Странным образом Березовский прошёл и через мою судьбу. Когда-то именно он взялся "зачищать" самого влиятельного банкира России Гусинского, ставшего к этому моменту могущественным медиа-магнатом и решившего посадить на российский трон Лужкова. И в этой операции я был тем, кто добыл материалы о связях Гусинского и чеченских боевиков. Тогда я впервые одел разрезной кушак ландскнехта и получил гонорар за то, что раньше с удовольствием делал даром. Это была приятная работа: помогать одним упырям убивать других...

«Храните, братцы, Северную Русь!..»

Александр Валентик

28 марта 2013 0

К юбилею Елены Сойни

Первая книга Елены Сойни увидела свет в 1986-м. Поэтесса сразу заявила о себе как тонкий лирик. Но критика не спешила заметить это как достоинство, напротив, упрекала за "излишнюю чувственность" да ещё за то, что "мало стихов о Родине". Зато после августа 1991 года и октября 1993-го уже других критиков стихи Елены Сойни возмутили как раз излишней политичностью, протестностью, патриотизмом. Хотя это была высокой пробы лирика.

Когда в начале 1990-х многие литераторы растерялись, перестали писать, Елена Сойни не бросила своих читателей. Именно в 1993 году в Москве вышла тоненькая книжечка её стихов "Не забудь меня, солнце", в которых она заступалась за "совков", за свою растерзанную страну. И читатели оценили тогда этот гражданский поступок поэта.

В книге "Русский человек на любовном свидании" Лев Аннинский пишет, что в стихах Е.Сойни вопрос о родной земле: "За грех какой её Господь оставил?" - конечно, главный вопрос", скрытый за личными переживаниями героини.

И только спустя десять лет в стихах Е.Сойни зазвучала надежда: "Услышана твоя молитва, Русь".

После выхода двух последних книг: "И найдётся ветвь" (1997), "Над растаявшим льдом" (2003) - критика, наконец, воздала Елене Сойни должное как лирику.

Геннадий Красников в "Литературной России" писал о "северной графичности, серебряной приглушённости, сдержанности" её стихов, общая интонация которых "в какой-то внутренней застенчивости".

Стихи Елены Сойни вошли в "Антологию русской поэзии XX века" (Москва. Олма-Пресс. 1999) и в "Антологию русской поэзии ХХI века".

Сегодня модно не быть патриотом. Сегодня неприлично гордиться тем, что ты - русский. Сегодня предосудительно говорить о боли утраты Родины твоего поколения - Советского Союза. И в этом смысле автор книги "Ночная северная птица" - не модная поэтесса. Не модная русская поэтесса с финской фамилией Сойни, которая ещё верит в неизбывность богатырского начала родной земли.

Услышана твоя молитва, Русь,

и на равнинах поутихло пекло,

и на руинах, возродясь из пепла,

ты поднялась...

Я тоже поднимусь

во весь свой рост

с простреленным крылом,

где были раны,

станет крепче кожа.

Нас никому с тобой

не уничтожить.

Простим врагов.

Воздаст им Бог потом.  

И как не понять ностальгию поэтессы по тому времени, когда была её "и молодость беспечная, и наш СССР" и была -

моя свобода шалая

от денег и от бирж.

Туда, куда летала я,