Вождь семейного племени - Людмила Колесникова

Сроки родов у нас отличались в 2–3 дня. Мы строили планы, как окажемся в одном роддоме. Но за неделю до срока у меня начались стремительные роды. «Скорая» едва успела довести до роддома, где через полчаса родилась дочь. А Галина, как говорят беременные, все продолжала «ходить». Она перестала отвечать на звонки, когда моей новорожденной исполнилось три недели. А потом и вовсе пропала…

Встретились мы лишь через полгода. Веселая высокая хохотушка превратилась в понурую озабоченную женщину, которая словно стала ниже ростом. Галя рассказала, что у нее родился мальчик. Роды прошли идеально. Малыш появился на свет с классическим ростом и весом: 3.500, 54 сантиметра. Уже на третий день она начала кормить его грудью, хотя у них с ребенком был резус-конфликт. У нее — отрицательный резус крови, у крохи, как у мужа, положительный. Но все как бы шло хорошо. Опасных антител матери для крови новорожденного медики не обнаружили. И вдруг…

— Палата новорожденных была напротив, — продолжала Галина. — Вечером вижу, детские сестры забегали. Потом неонатологи. У меня сердце екнуло: «Что-то с Тимуркой»… Рванула в детскую. А мне навстречу Тимурчика несут в реанимацию. Внезапно развилась гемолитическая болезнь. Опасное состояние, когда антитела матери губят эритроциты новорожденного. Тимурку откачали, но возникло осложнение на мозг…Короче, у нас тяжелая форма ДЦП… Полгода мыкаемся по детским больницам.

Что тут скажешь, как мать утешишь? Глаза Галины наполнились слезами, но она быстро взяла себя в руки:

— Мы боремся и сдаваться не собираемся! Муж и сын во всем помогают. Уже есть маленькие успехи. Такие дети тоже приносят огромную радость. Их скромные достижения ценишь, как поступление в вуз. Я уверена, что все у Тимурчика будет хорошо. Только позже, чем у других детей.

Мы поменяли дочке «лежачую» коляску на «сидячую», начали ходить и говорить. А Тимуру — детскую коляску на инвалидную. Он не пошел ни в год, ни в 10 лет. И не заговорил… Ради сына умница Галина, кандидат химических наук, ушла из своего института и лишь изредка занималась репетиторством по химии. Куда она только ни возила и продолжала возить мальчика на лечение! К каким только экстрасенсам и знахарям ни обращалась! Свято верила, что сын встанет на ноги и станет таким, как его ровесники. Когда нашим детям исполнилось 17, Галя неожиданно, с нехарактерным для нее волнением (я всегда поражалась и училась ее олимпийскому спокойствию) пришла ко мне с ученической тетрадкой:

— Тимурка заговорил. Причем стихами! Но только я одна его понимаю. И вот записываю. Ты ведь в редакции молодежки работаешь? Посмотри наш совместный труд, возможно, что-то сгодится для печати.

Тетрадку я показала поэтическому светилу, который вел у нас литературную страницу. Поэт сказал, некоторые стихи о матери весьма неплохи, их можно запланировать в номер на 8 Марта. А юному дарованию посоветовать писать дальше. Когда я вручила потом газету Галине и сказала об этом, она долго смотрела на опубликованные четверостишия, под которыми стояла подпись сына, и обняла меня:

— Не представляешь, что ты для нас с Тимуркой сделала! Наверняка второе дыхание открыла. Значит, поэт посоветовал продолжать?

Все это время Тимур безмолвно сидел в коляске. А когда попытался что-то сказать, меня пронзила догадка: мальчик все еще не может говорить! Значит, стихи писал не он! А его мама…. Ложь во спасение? Ну и что? Раз творчество дает Галине силы бороться за сына дальше, пусть пишет.

Х х х

Перед презентацией довелось увидеть всю Галину семью. Из подъехавшей к ДК машине первыми вышли старший сын и муж. Вопреки расхожему мнению, что после появления особенного ребенка, мужчины обычно не выдерживают такой проблемы и уходят, муж Гали стал для семьи каменной стеной. А старший брат никогда не стеснялся младшего, как другие подростки. Гулял с ним по двору с инвалидной коляской, помогая маме и жалея ее.

Наверное, подумалось, сейчас мужчины вытащат из багажника коляску. Но из машины своими ногами (!) вышел повзрослевший и возмужавший Тимур. Высокий и очень похожий на старшего брата, в белоснежной рубашке и таких же кроссовках, он медленно и осторожно так, как ходят ДЦПэшники, опираясь на руку брата, долго шел в зал. Но ведь сам шел!

На сцене их с мамой усадили за журнальный столик, где лежала стопка тоненького поэтического сборника, изданного семьей на свои деньги. Называлась книжка «Навстречу жизненным ветрам». Наверху стояло имя счастливого автора, внизу строчка — «Любимой маме посвящается». Тимур улыбался и гордо поглядывал на отца и брата в первом ряду. А ликующая Галина с типичными интонациями поэта начала читать залу искренние и бесхитростные строки о любви к жизни и матери, о силе воли и вере в лучшее…

Часть 2. Ночной хирург

Свадебный список

К семейным торжествам Таисия Алексеевна любила готовиться заранее. А о своей с мужем «золотой» свадьбе вообще начала думать за год вперед. Ждала ее с особым волнением, если не сказать, с трепетом как некий Рубикон. Полвека вместе! Среди родных и друзей только они подошли к столь солидной дате. Молодежь удивлялась: неужели возможно столько лет жить «с одним партнером»?

В доковидные времена подготовка к подобному торжеству свелась бы к двум моментам. Сначала супруги обратились в загс, где им назначили бы коллективное чествование «золотых» пар и вручили денежку. А для родных и гостей стали бы подыскивать ресторан и продумывать меню. Но в пандемию все кардинально усложнилось.

— Устрой дома чисто семейный праздник, — подсказала подруга. — И непременно позови на торжество тех, кто полвека назад гулял на вашей свадьбе.

Идея Таисии Алексеевне понравилась. В один из свободных от внуков вечеров она записала на листочке всех, кто 50 лет назад был на их свадьбе. Таких оказалось 26 человек. По советским меркам у них была пышная многолюдная свадьба, которая пела и плясала в трехкомнатной хрущевке. Первыми в список вошли родители Таисии Алексеевны и ее мужа. Но их, увы, давно нет в живых. Последней в 88 лет ушла мама юбилярши. Отцов же Бог забрал, когда одному исполнился 61 год (сказалась фронтовая юность и тяжелое ранение), а второму 64 (скоротечный рак). Мужчины долго не живут.

Вспомнился день приезда Таисии Алексеевны в дом свекра и свекрови за две недели до свадьбы. Девятнадцатилетняя шустрая студентка нагрянула тогда в семью жениха из маленького украинского городка. Телеграмма, как потом выяснилось, запоздала, и ее никто не встретил. Большой чемодан, в