Хаос и Тьма. Книга вторая - Александр Сергеевич Арсентьев

лесть. — Ну, сам посуди! Ты являешься непререкаемым авторитетом как среди своих бывших учеников, так и среди старших членов семей … Ты — посвященный высшего уровня. Но … Для меня тут непонятна одна деталь — ты сам-то принадлежишь к какому-либо семейству? Грэйтсы, Виттсы, Дюборы и Эклесы … А ты?!

Лицо Леона опять омрачилось, и я невольно прикусил от досады на самого себя губу.

— Да что ж за день-то сегодня?! — он выразительно взглянул на меня. — Или это я со спутником не угадал …

Но, спустя мгновение, когда я уже решил, что он на меня рассердился, Мастер вновь улыбался.

— Я отказался от своей фамилии в тот день, когда убил своего брата. Это оказалось нетрудно. Тем более что из всей Семьи оставался в живых лишь я один. Остальных уничтожил брат …

Я чуть с коня не упал от изумления. Он произнес эти слова с такой безмятежной улыбкой и даже оттенком ностальгии в тоне, что мне стало не по себе …

Внезапно его лицо потемнело, словно на него упала огромная тень … Я в этот момент смотрел на него, так что не мог видеть того, что оказалось у нас на пути. Мой жеребец неожиданно встал на дыбы, и я лишь чудом удержался в седле. Когда он вновь встал на передние копыта и освободил мне обзор, я подавился собственным криком ужаса — оказывается, бывает и такое …

Прекрасный солнечный день этой реальности был в клочья разорван прямо перед нами. В прямом смысле — разорван, словно гигантская рука пробила висящий перед нами лист бумаги. Реальность с оглушительным треском разваливалась на части … Земля под копытами наших коней покачнулась, а потом ноги моего жеребца стали разъезжаться в стороны от того, что прямо под ним разверзалась пропасть с горящим в глубине адским огнем. Прежде безоблачное, небо было иссечено развесистой сетью зияющих кромешной тьмой трещин. С неимоверным грохотом вдребезги разлетелся фрагмент реальности с лесом — в нашу сторону полетели необъятные стволы с переломанными ветвями. Воздух был наполнен пылью, обломками сучьев, травой и целыми пластами дерна.

— Быстро! — раздался средь этой вакханалии громовой голос Леона. — Уходим вправо!!!

Управляя своим жеребцом, он умудрился схватить узду моего коня и потащил его за собой. На удивление, животное не заартачилось, а послушно последовало за ним. Путь нам преградила стремительно увеличивавшаяся пропасть.

— Соберись! — взревел Мастер и швырнул мне поводья. — За мной!!! Не вздумай отстать хотя бы на шаг!!!

Не знаю, каким чудом мне удалось собраться, вероятно — без воздействия на меня Мощи не обошлось! Я крепко ухватил поводья и смог обуздать своего скакуна, едва сумев отвратить его от того, чтобы он не ринулся в панике прямо в объятья недр земли. Отныне у меня существовала лишь одна цель — скрытый за слоем песка в ураганном ветре круп коня Леона. Я едва различал спину Мастера в начавшейся внезапно песчаной буре. Изредка сквозь завывания ветра до меня долетал его слабый крик, и было непонятно — то ли он кричал от боли, то ли — что-то пытался сказать мне …

Все вокруг грохотало, трещало и разлеталось на части! Не единожды моему коню лишь чудом удавалось перепрыгнуть очередную брешь в земной коре, раскрывшую свою черную пасть прямо у него под копытами… Чудовищные порывы ураганного ветра пытались своими цепкими лапами вырвать меня из седла … То и дело в нашу сторону летели стволы деревьев, обломки каких-то построек или целые пласты земли …Носимый ветром песок отчаянно сек кожу на лице, и от невыносимой боли я припал к гриве жеребца …Я видел, как конь Леона пошатнулся и едва не рухнул с копыт, когда целая плита поехала в сторону … Уже через секунду я с облегчением отметил, что Мастеру удалось удержать его …

Все вокруг летело в тартарары … Неизменным оставалось одно — маячившая впереди спина Мастера …

Глава 6

Я не помнил — сколько, хотя бы — примерно, времени мы выбирались из Ада, куда нас швырнула рука невидимого великана. Жеребец мой уже скорее только по инерции переставлял свои копыта, и двигало им, по-моему, единственное желание — во что бы то ни стало выбраться на какой-нибудь более-менее стабильный клочок земли, которая уже не будет уходить у него из-под ног. Я и сам был вымотан до предела. Виски сдавила невидимая сила — как будто голову сжали в тисках. Припав к холке коня, я старался не потерять из вида Леона, следовавшего в десятке метров от меня.

Спустя какое-то время мы все же выбрались … Я это понял по тому, как внезапно стих ураганный ветер, а конь мой перестал спотыкаться от чудовищных колебаний земной коры. Вокруг, куда ни кинь взгляд, была бескрайняя пустыня. Золотистые барханы, словно застывшие волны океана, и ни души на многие мили …

Леон остановил скакуна, спешился и, прищурившись, взглянул на меня.

— Живой?! — он поперхнулся и сплюнул изо рта пыль.

— Благодаря тебе, — откликнулся я и тоже слез с коня. — Что это такое было? Я уже было подумал, будто наступил Конец света …

— Так оно и было, — кивнул в ответ Мастер. — Для некоторых, отдельно взятых, реальностей … Я называю это «трещиной».

Я вопросительно взглянул на него, требуя продолжения, и он пояснил:

— Своего рода, дефект, образовавшийся в результате тех или иных обстоятельств. Помнишь Междумирье — подобие необъятного помещения с мириадами зеркал. Очень редко — раз в несколько сотен лет — ситуация складывается так, что соседние отражения вступают меж собой в некий пространственный конфликт — происходит сбой цепочки Пути. Далее — согласно эффекту «снежного кома» — по нарастающей. И так — покуда не будет разрушен весь Путь.

— Ты хочешь сказать, что несколько минут назад были уничтожены несколько миров?! — изумленно спросил я.

— Точнее — несколько десятков тысяч миров, — уточнил он и скромно улыбнулся. — Зависит от длины Пути и ширины трещины …

На какое-то время я задумался, пытаясь осознать масштабы катаклизма. Тем временем Леон уже распаковал седельную сумку, расстелил на ней подобие маленькой скатерти и раскладывал на ней мясо и хлеб. После этого извлек из той же сумки флягу с водой, водрузил ее «во главе стола» и кивком пригласил меня к трапезе. Я не заставил себя просить дважды и уселся рядом, подцепив с импровизированного стола кусок мяса и чашу с водой.

— Послушай, — с набитым ртом «прошамкал» я. — Вот ты говоришь — сбой, дефект и