Созерцание и Размышление - святитель Феофан Затворник

Теперь укажу коротко, как надо бороться, или вести брань и действовать духовным оружием.

1. Не задумывайте поднимать войну против всего полчища страстей - не совладаете, а вооружайтесь всякий раз против той страсти, которая воюет на вас. Одолевает гордость - боритесь с гордостью, одолевает гнев - боритесь с гневом, одолевает зависть - боритесь с завистью, какой враг перед вами, того и бейте, на того и устремляйте все воинские силы ваши и все ваше внимание. Погонитесь искать других - этот нападет сбоку или в тыл, и победа проиграна.

2. Поспешите отделить себя от врага и противопоставить себя ему, а его себе. В духовной брани не то, что в чувственной: тут враг стоит против тебя и виден, а в духовной - и враг, и мы все в одной душе и в одном сердце. Вся беда наша оттого, что мы не умеем отделить себя от врага и разъединиться с ним; думаем, что страстное движение, тревожащее нас, - это мы, наша природа, и спешим удовлетворять ей, между тем как оно - не наша природа и не мы, а враг наш. Это заблуждение есть источник всех наших грехопадений и неправых дел. Если бы мы на первых порах успевали отделять страсть от себя, то стремились бы не удовлетворять, а противостоять ей.

3. Отделив от себя беспокоящую нас страсть и сознав ее врагом своим, начинайте воевать против нее, бороть ее, перебирая одно оружие за другим, пока она не убежит или не спрячется от вас, или пока не успокоится душа. Поститесь, молитесь, читайте, размышляйте, уединяйтесь, сходите к отцу духовному, ступайте в церковь, кладите дома поклоны, словом - употребите все, что находите пригодным, чтоб только одолеть врага. Иногда страсть сразу скроется, иногда долго борет - наше дело не ослабевать и терпеть в подъятии воинственных подвигов, пока душа не успокоится совершенно.

4. Враг прогнан, страсть погашена, душа успокоилась, но это еще не значит, чтобы та или другая страсть была поражена насмерть, нет, она только притаилась, устранилась на время, хотя и пораженная. Новый случай - и она тотчас встанет, хоть и не с тою уже силою. Вы одолели страсть в известном случае, но таких случаев она найдет тысячи и снова начнет бороть и вызывать на брань. Это значит, что христианину никогда не должно слагать с себя всеоружия; он - бессменный воин, который всегда должен быть готовым на брань. Вот в этом-то смысле и сказано: претерпевый до конца, той спасен будет (Мф.10:22).

Вот и вся программа брани! Сознав врагом своим в эту минуту борющую вас страсть, начинайте поражать ее оружием своим, употребляя то то, то другое, пока ее прогоните. Прогнали - стойте и смотрите, и ждите снова нападения со стороны той же или другой какой-либо страсти. Когда нападет, и с нею поступайте так же, как и с тою, с которою боролись и которую, по милости Божией, победили. Так всякий день, всякий час и каждую минуту.

Когда же конец? Определить этого нельзя. Можно сказать только то, что чем кто бодреннее борется, не поддаваясь никакому страстному влечению, тем скорее начинают ослабевать в нем страсти, и, по мере того, как длится такая неуступчивая брань, мир и тишина начинают водворяться в душе. С продолжением времени она приходит в тихое и мирное устроение, в котором, как в полночной тишине, начнет царствовать глубокое безмолвие - знак, что враги далеко прогнаны или положены на месте.

Помоги, Господи, всем нам получить такое благо!

НЕОБХОДИМОСТЬ И СВОБОДА

Всеправящая десница Божия имеет два закона для Своих действий: иначе действует она на мир вещественный, иначе на разумных тварей. Мир вещественный неуклонно идет по положенным в нем силам и законам к указанной ему цели, тут нет места произволу. Только ради высших нравственных целей Божественное мановение приостанавливает, ускоряет или изменяет такое течение на время, и то лишь в известном месте и случае, оставляя его, кроме сего, неизменным всюду.

Не то в отношении к разумным тварям, для которых мир вещественный есть только место развития, поприще и сцена действования. Господь и здесь назначает частные и общие цели, но к достижению их никого не связывает, а ожидает, чтобы разумно-свободные твари сами сознали эти цели и сами себя определяли свободно к достижению их. Кто входит в намерения Божий, тот ублажается и блаженствует; кто не хочет войти и уклоняется от них, тот становится отверженным и страдает. Но такое уклонение некоторых не делает того, чтобы намерение Божие осталось неисполненным. Одни лица не исполнили, другие вступят на место их, чтобы исполнить; если и эти не исполнят, воззваны будут третьи и четвертые, пока, наконец, явятся такие, которые верно их исполнят.

Неизменность законов промышления Божия относительно разумных тварей состоит в неизменности целей, а исполнителям их предоставлен полный произвол, полная свобода и, стало быть, изменчивость.

Следовательно, задача и частных лиц, и целых обществ, и государств состоит в том, чтобы войти в намерения Божии и исполнять их, попасть на путь промышления Божия и идти по нему. Народ, верный указаниям Божиим, благословляется и благоденствует, стоит и крепнет; народ, перестающий быть им верным, слабеет по мере своей неверности.

ЧИН ПРАВОСЛАВИЯ

Редко бывает, чтоб совершающийся в воскресенье первой недели Великого поста чин Православия проходил без нареканий и упреков не с той, так с другой стороны. Иным кажутся церковные анафемы негуманными, иным - стеснительными. Все такого рода предъявления, может быть, и уважительны в других случаях, но уж никак нейдут к нашему чину Православия.

Что такое Святая Церковь? Это - общество верующих, соединенных между собою единством исповедания богооткровенных истин, единством освящения богоучрежденными таинствами и единством управления и руководства богодарованным пастырством. Единство исповедания, освящения и управления составляет устав этого общества, который всяким вступающим в него должен быть исполняем неотложно. Вступление в общество обусловливается принятием сего устава, согласием на него, а пребывание в нем - исполнением его. Посмотрите, как распространилась и распространяется Святая Церковь. Проповедники проповедуют; из слушающих одни не принимают проповеди и отходят, другие принимают и вследствие сего освящаются святыми таинствами, поступают под руководство пастырей и воцерковляются. Вступая в Церковь, они сливаются со всеми, объединяются и, пока составляют едино со всеми, до тех пор и в Церкви пребывают.

Из этого простого указания на ход образования Церкви видно, что Святая Церковь как общество составилась и стоит, как и всякое другое общество. Так и смотрите на него, как на всякое другое, и не лишайте его прав, усвояемых каждому обществу. Возьмем, например, общество трезвости. У него есть свои правила, исполнять которые обязуется всякий член, и всякий член его потому и член, что принимает и исполняет его правила. Случись же, что какой-либо член не только отказывается от исполнения правил, но на многое смотрит совсем иначе, чем общество, даже восстает против самой цели общества и не только сам не хранит трезвости, но и других подбивает к тому, понося самую трезвость и распространяя противные ей понятия, - что обыкновенно делает общество с такими? Сначала увещевает, а потом исключает из среды своей. Вот и анафема! И однако ж никто против этого не восстает, никто не укоряет общество в бесчеловечии; напротив, все признают, что общество действует совершенно законно и что если бы оно стало действовать иначе, то не могло бы существовать. За что же укорять Святую Церковь, когда она действует подобным же образом? Ведь анафема есть не что иное, как отлучение от Церкви, или исключение из среды своей тех, которые не исполняют условий единения с нею, начинают мудрствовать иначе, чем она, иначе, нежели как сами обещались, вступая в нее.

Посмотрите, какие лжеучения и какие лжеучители отлучаются. Отвергающие бытие Божие, бессмертие души, Божественное промышление, не исповедующие Пресвятыя Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа - Единого Бога, не признающие Божества Господа нашего Иисуса Христа и искупления нашего крестною Его смертью; отметающие благодать Святаго Духа и Божественные таинства, подающие ее, и прочее. Видите, каких предметов они касаются! Таких, собственно, по коим Святая Церковь есть Церковь, на которых она утверждается и без которых она не может быть тем, чем есть. Следовательно, те, которые вооружаются против таких истин, суть то же в Церкви, что в житейском быту люди, покушающиеся на жизнь и достояние наше. А ведь ворам и разбойникам не позволяется действовать свободно и безнаказанно нигде, и когда их вяжут и предают суду и наказанию, никто не считает этого негуманным, или стеснением свободы, напротив, в этом самом усматривают дело человеколюбия и обеспечение свободы в отношении ко всем другим членам общества. Если вы здесь так судите, то судите так же и об обществе церковном. Лжеучители - ведь это воры и разбойники; они расхищают собственность Церкви, развращают и губят членов ее. Что же, неужто она поступает худо, когда вяжет их, судит и извергает вон? И разве с ее стороны было бы человеколюбиво, если б она равнодушно смотрела на действия таких лиц и предоставляла им полную свободу губить всех? Какая мать позволит змее свободно подползти и ужалить свое дитя, еще малое и не понимающее угрожающей ему опасности? Если бы в ваше семейство ворвался разбойник или втерлась какая-нибудь развратница, и первый начал бы душить и резать ваших детей, а последняя развращать вашего сына или дочь, что ж, вы равнодушно смотрели бы на их действия из опасения прослыть негуманными и отсталыми? Вы не вытолкали бы их вон и не затворили бы для них дверей вашего дома? Смотрите таким же образом и на действия Святой Церкви. Видит она, что являются люди, растленные умом, и вносят тлю свою в среду других, и восстает против них, и гонит их вон, да кроме того предостерегает и других: "Смотрите, вот такой-то и такие-то хотят губить вас, не слушайте их и бегите от них!" Церковь в таком случае исполняет долг материнской любви и, следовательно, поступает человеколюбиво, или, по-нынешнему, гуманно.