Плутониевая блондинка - Лоренс Гэнем

– Да, но мне будет больно? – спросил я.

– Это наука, Зак, – ободряюще ответил Рэнди, откидывая мне голову и погружая линзу в мой глаз. – Разумеется, будет больно.

XI

Он был прав.

Линза очутилась у меня в глазу, не успел я сказать «мама», и ударила по поверхности глазного яблока будто нечто живое. Я ощутил, как она с тихим гудением оживает по мере активизации ее внутреннего генератора теплом моего тела. Сенсорные иглы впились в мои оптические нервы, и это было все равно как кто-то сунул меня под душ, а затем воткнул мои ресницы в штепсельную розетку. Кажется, я завопил, хотя, возвращаясь назад, это мог быть ГАРВ.

– Боль продлится лишь секунду-другую, – успокаивающе сказал Рэнди. – Как говорится, нет боли – не получишь своей доли. Страдания одного идут на благо всем. Для человека крошечный шажок, и все такое прочее. Прости, если плохо утешил. В школе я провалил экзамен на утешение.

– Это заметно, – сказал я и боль начала отступать. – Но я вроде бы в порядке.

– Прибор действует?

– Не уверен. А как я… ух ты!

Черты лица Рэнди расплылись по краям. Затем все лицо его превратилось в размытое пятно, как подобно застывшей в миксере кляксе мороженого. Отвернувшись, чтобы взглянуть на помещение, я обнаружил, что все превратилось в гигантский мазок, состоящий не только из света и цвета, но также, почему-то из звука. Я слышал слова Рэнди, но не понимал их смысла. Это казалось речью кита, бормочущего в толще мутного океана.

Затем я увидел символ Единицу. Это звучит несколько выспренно, но я просто имел в виду единицу. Она очутилась у меня перед глазами на фоне размытого фона окружающего мира как нечто, тщательно выписанное на пятнистой черной доске. Затем рядом появился нуль. И тут я потерял им счет, поскольку из раскрывшихся «шлюзовых» ворот хлынул каскад единиц и нулей, проносящихся мимо моих глаз с запредельной скоростью. Тогда я понял, что в моей голове выходит на связь в режиме онлайн ГАРВ.

Поток единиц и нулей постепенно начал сгущаться, в нем появилось нечто упорядоченное. Две белые грани моего познаваемого мира эволюционировали в одну черную свечу. Как будто машина восприятия в моем мозгу заработала с перегревом, и я начал распознавать в очертаниях буквы.

П…

Р…

О…

В…

Е…

Р…

К…

А…

1…

2…

3…

П… Р… И… В… Е… Т… Б… О… С… С…..

Затем постепенно сфокусировался остальной мир. К моему удивлению, я обнаружил себя лежащим на полу в лаборатории Рэнди. Хозяин стоял рядом на коленях и бормотал что-то на эсперанто, позже трансформировавшемся в английский.

– … драматичнее, чем я думал, – произнес он. – Ты можешь сесть?

Я ответил не сомнительном подобии английского, но в конце концов ухитрился связать воедино нужные звуки.

– Что случилось?

– ГАРВ у тебя в голове, – пояснил Рэнди. – К этому надо привыкнуть.

– Спасибо за предупреждение, – поблагодарил я, медленно поднимаясь на ноги. – ГАРВ, ты здесь?

И снова перед глазами замелькали цифры. На этот раз без бинарного каскада и на этот раз не поразив меня так сильно, хотя голова у меня закружилась и, чтобы не упасть, мне пришлось ухватить за руку Рэнди.

– Я… З… Д… Е… С… Ь… Б… О… С… С…

– Рэнди, мне кажется, это не сработает, – пожаловался я.

– Зак, ты только что включил мощнейший компьютер в мире в свой мозг, – сказал Рэнди. – И тебе, и ГАРВу понадобится время, чтобы привыкнуть.

– Присутствие у меня в голове ГАРВа едва ли поможет, если я то и дело буду «отключаться», находясь в ЭксШелл.

– Ты не упадешь в обморок, – заверил Рэнди. – Теперь ГАРВ сможет определять вполне пригодный для тебя уровень взаимодействия. И он будет с тобой в помещении. Он увидит и услышит все, что ты делаешь и сможет предупредить об опасности. Ведь ты хотел именно этого?

– Да, но с меньшим телесным ущербом.

– Повторяю, понадобится поупражняться для максимального овладения связью между вами обоими. И, как в любой новой коммуникационной системе, возникнут свои мелкие проблемы. Пользуйтесь традиционными интерфейсами для большей части работы, пока не освоите эту систему. – Он повернулся и громко сказал в потолок: «ГАРВ, ты можешь переключиться на наручный интерфейс Зака?»

Компьютерный интерфейс на моем запястье мгновенно осветился, из его крошечной линзы прыгнул луч света. Голографический образ ГАРВа, ничуть не пострадавший, появился перед Рэнди и мной. Я по-прежнему ощущал (и чуточку слышал) ГАРВа у себя в голове, но его использование отдельного интерфейса делало мои ощущения более приемлемыми.

– Я здесь, доктор Пул, – сказал ГАРВ. – Как ваша голова, босс?

– Чуть лучше. Но меня пугает то, что ты в ней поселился.

– Зато вам трудно представить себе радость, которую я от этого испытываю, – важно возразил ГАРВ. – Как сказал Доктор Пул, внутренняя связь со временем улучшится. Напоминаю, нам предстоит появиться в ЭксШелл ровно через двадцать шесть минут. Предлагаю отправиться.

Я кивнул и повернулся к выходу.

– Спасибо за помощь, Рэнди.

– Мы, ученые, стремимся помочь. – Рэнди улыбаясь зашагал рядом.

– Один последний вопрос, – сказал я, когда мы очутились у двери. – Как мне извлечь интерфейс?

– Видишь ли, – чуть помедлил Рэнди. – Это одна из мелких проблем, о которых я упоминал. Пока еще я не продумал способ его фактического изъятия.

– Хочешь сказать, что не сможешь вынуть прибор?

– Он органически соединен с твоим мозгом, Зак. Это тебе не наушники от холода.

– Значит, я повязан с ним.

– «Повязан с ним» звучит уничижительно, – заметил Рэнди. – Но вполне точно. Пока что.

– Круто, – сказал я, лишний раз убеждаясь в том, что не следует доверять Рэнди, когда он охвачен энтузиазмом.

XII

Поездка из лаборатории Рэнди порадовала меня тем, что прошла на редкость гладко. Наземное движение было спокойным (благодаря преобладанию частных воздушных авто оно преимущественно переместилось в воздух), и я добрался до штаб-квартиры ЭксШелл за несколько минут до срока.

Въехав на охраняемую стоянку, я уставился на величественное здание корпорации ЭксШелл со странной смесью робости и замешательства.

– Невероятно, – заметил я ГАРВу. – Не каждая компания додумается импортировать целый замок из Разделенного Королевства для своей штаб-квартиры.

– Таких компаний на планете мало, – согласился ГАРВ.

– Не будь у них над парапетом этой гигантской вращающейся голограммы ЭксШелл, я бы поклялся, что мы перенеслись назад на тысячу лет.

– Вот именно, – сказал ГАРВ. – Не считая множества спутниковых тарелок вдоль северной стены, взлетной площадки над внутренним двором и пары тысяч архитектурных деталей и усовершенствований XXI века на одном только фасаде, иллюзия весьма убедительна.