Опаловая подвеска - Тесса Рэдли

Ребекка покраснела и решила, что до возвращения Деметры она больше не произнесет ни слова.

К тому времени, когда Ти Джи доел яичницу, Ребекка была готова высказать Дэймону все, что она думает о его невоспитанности и грубости. Он раскрывал рот лишь тогда, когда к нему обращались. Зато Деметра оказалась отличной собеседницей. Она пообещала Ребекке присмотреть за Ти Джи, пока та будет навещать Соулу в больнице. Девушка также по секрету призналась Ребекке, что предстоящая свадьба вселяет в нее ужас.

– Я не люблю шумных, многолюдных мероприятий. Но Саввас говорит, что его семья хочет пышного торжества. Да и мои родные тоже. Я полагаюсь на тебя, Ребекка. Уверена, что ты сможешь устроить замечательный праздник для родителей. Делай все, как считаешь нужным. Я лишь хочу заранее увидеть место проведения церемонии и заказать вместе с тобой торт. Еще мне бы хотелось, чтобы ты помогла мне выбрать платье.

– Я постараюсь, чтобы все получили удовольствие от праздника, – сказала Ребекка, восхищенная жизнерадостностью Деметры.

– Все, что мне нужно, – это Саввас. Я люблю его!

Девушка была сама искренность! Ребекка всю жизнь мечтала о такой любви, как у Деметры Саввасом.

– Хорошо, значит, мы все решили. Я пошла в спортзал. – С этими словами Деметра направилась к двери.

После ее ухода в комнате повисла гнетущая тишина.

Ребекке расхотелось есть свой апельсин, и она протянула две дольки Ти Джи, который с удовольствием их взял.

– Мальчик может идти, если хочет, – неожиданно произнес Дэймон.

– Ти Джи. Его зовут Ти Джи, – раздраженно произнесла Ребекка.

– Какое дурацкое имя!

– Но тем не менее это его имя, – сказала она, понизив голос. – Как только он доест апельсин, я отведу его наверх.

Откинувшись на спинку стула, Дэймон прищурился.

– Тебе не нравится, как я его называю?

– Да, мне не нравится, когда ты называешь его «мальчиком», у него есть имя.

Она положила еще две дольки на тарелку Ти Джи. Засунув одну себе в рот, он взял вторую липкими пальчиками, соскользнул со стула, обошел стол и предложил ее Дэймону. Ребекка тут же вскочила на ноги и поспешила к ним, испугавшись, что ее сын может капнуть соком на дорогой костюм Дэймона и тот накричит на него.

Но следующий поступок Дэймона поразил ее. Взяв у малыша дольку апельсина, он засунул ее себе в рот, затем широко улыбнулся ему.

– Спасибо, Ти Джи. Очень вкусно!

Захлопав мокрыми ладошками по коленям Дэймона, Ти Джи заверещал:

– Вкусно, вкусно…

Прежде чем он успел окончательно испортить Дэймону брюки, Ребекка подхватила малыша на руки. Затем, смущенно уставившись на мокрые пятна на коленях Дэймона, произнесла:

– Мне очень жаль.

Дэймон пожал плечами.

– Ничего страшного. Я отдам их в химчистку.

Он все еще улыбался Ти Джи, и Ребекка не могла отвести от него глаз. Когда он повернул голову, она поспешно опустила взгляд.

– Извини нас, пожалуйста.

Не дожидаясь ответа, она взяла со стола бумажную салфетку, улыбнулась Дэймону и направилась к двери.

– Днем я заберу тебя, и мы вместе поедем к моей матери. Будь готова, – бросил он ей вслед.

Когда она подошла к двери, Ти Джи повернулся и, помахав Дэймону через ее плечо, прошептал ей на ухо:

– Какой хороший дядя!

Увидев Соулу, лежавшую неподвижно с закрытыми глазами на больничной койке – лицо ее едва выделялось на фоне белых простыней, – Ребекка притихла. Она не осмелилась взглянуть на Дэймона. По дороге в больницу он вел себя так же холодно и отчужденно, как за завтраком.

Когда дверь палаты закрылась за ними, Соула открыла глаза, и ее лицо просветлело.

– Ребекка! Как я рада тебя видеть! Дэймон, ты вернулся! – Она попыталась сесть, не обращая внимания на трубку капельницы, прикрепленную к ее руке.

– Мама! – Дэймон в два прыжка преодолел расстояние между ними. – Не надо! Лежи спокойно!

– Я пока еще жива, сынок. Подними, пожалуйста, изголовье кровати.

Пока Дэймон выполнял просьбу матери, Ребекка подошла ближе к кровати. Она была глубоко потрясена внешним видом Соулы. О прежней гордой, энергичной женщине напоминали лишь живые темные глаза.

– Наверное, я похожа на старую развалину.

Ребекка вымученно улыбнулась, но промолчала. Любая банальность прозвучала бы неискренне.

– Что? Не знаешь, что сказать, Ребекка? – Пожилая женщина вяло улыбнулась. – Уж лучше это, чем ложь, которой постоянно кормят меня мои родные. Сегодня утром моя старшая сестра Ифигения заявила, что я выгляжу лучше многих женщин, которые вдвое моложе меня. Какая нелепая ложь! – Она закатила глаза. – Но на самом деле, дорогая, не все так плохо. Просто этот ужасный белый цвет не подходит к цвету моего лица.

Ребекку захлестнула волна нежности к больной женщине. Девушка наклонилась и поцеловала Соулу в щеку.

– Все это пустяки, – прошептала она ей на ухо. – Настоящая красота исходит от души. Вам никто этого не говорил?

Обняв Ребекку за шею, Соула привлекла ее к себе.

– Я так рада, что ты здесь, девочка. Я уже начала отчаиваться.

Теплота, с которой прозвучал ее голос, глубоко тронула Ребекку, и она порывисто обняла Соулу. Тяжело сглотнув, девушка посмотрела на медицинское оборудование над изголовьем кровати и сказала:

– Должна признаться, мне не нравится видеть вас прикрепленной ко всем этим аппаратам. Когда вы отсюда выйдете?

Дэймон, стоящий у противоположного конца кровати, сердито посмотрел на нее.

– Выйдет отсюда? Моей матери нужно…

– Скоро! – Соула перебила сына. – Я не задержусь в этом ужасном месте дольше, чем понадобится. – Она подняла тонкий указательный палец. – Ни на минуту. Посмотрите на меня! Мне нужно привести в порядок волосы, сделать маникюр…

– Тебе следовало мне об этом сказать. Я бы пригласил сюда парикмахера и маникюршу. Да кого угодно.

– Откуда я могла знать, что вы с Саввасом меня поймете правильно? Вы же мужчины! Еще бы подумали, что я готовлюсь к смерти. Но посмотрите сами, я среди бела дня лежу в ночной рубашке. От меня воняет антибактериальным мылом. – Она перевела дух. – К тому же я не выношу запах антисептиков.

– Я тоже, – сочувственно произнесла Ребекка.

Все эти годы ее преследовали воспоминания о больнице, в которой лечился ее покойный брат Джеймс.

Соула сурово посмотрела не нее.

– Такую неприязнь может вызвать лишь собственный опыт.

– Возможно, – уклончиво ответила Ребекка, боясь, что и так уже наговорила лишнего в присутствии Дэймона.

Соула потрепала ее по руке.

– Когда-нибудь ты расскажешь мне больше о себе.

Ребекка отвернулась. Вряд ли. Это было слишком болезненно.