Возрождение Феникса. Том 2 - Григорий Володин

Свиридову ничего не остается, кроме как топтаться рядом и пыхтеть взбешенным быком.

— Спасибо, что приехали, Анатолий Игоревич, — наконец поворачиваюсь к аристократу.

— Да уж не за что, — цедит он в сторону.

— А насчет Лобова не волнуйтесь, — вежливо поясняю. — Княжеский суд никуда не денется. Просто хочу устранить угрозу раз и навсегда. Живой ответчик не требуется для взыска компенсации.

— Живой? Кхе…опустим то, что ты, мальчик, решил драться с ветераном и опытным Кметом. Точнее отложим пока что, я еще к этому вернусь, — Свиридов через силу успокаивается. — Начнем с главного. Как же твоя просьба написать отказ от претензий?

Да, кстати. Лобов настоял, чтобы отказ написал не только я, но и Свиридовы. Пришлось просить Анатолия.

— Да, подпишите и передайте моему секунданту — Щекину Алексею, — я опускаюсь на колено и завязываю шнурки кед. — Иначе мы не избавимся от Лобова. Он просто не согласится со мной драться.

— А…

— Документ же он получит только в случае победы. То есть никогда.

— Вот об этом и речь, — выдыхает Анатолий. — Беркутов, скажу начистоту, ты парень умный и хваткий. Но твоя проблема в том, что ты зажрался, сынок. Зажрался победами. В этом есть и моя вина. Если бы хоть раз я тебя обыграл, то и твоей спеси бы поубавилось. Но не сдюжил, самому стыдно. А вот Лобов тебя в порошок разотрет. Потому что в бою хитрить не надо.

— Э-э… Анатолий Игоревич, так и быть, расскажу вам весь план, — распрямляюсь. — Короче суть в том, что хитрить и не нужно. Да и побеждать, на самом деле, тоже. Только продержаться немного.

В подробностях рассказываю, что да как. Свиридов глубоко задумывается.

— Тибетская рукопашка? Загадочная вещица, — делает он вердикт. — В любом случае очень рискованно.

— Ни капли, то есть, конечно, рискованно, это же смертельный поединок, а не игра в салки, но риск умеренный, — параллельно разминаю мышцы стопы. Свиридов только качает головой. — Ох, поймите одну вещь. Я не герой, кидающийся в безнадежную схватку. За мной стоят род и другие люди, мне нельзя их подводить. Я очень хорошо представляю потенциал Лобова. И знаю, как его победить. Не выставляйте меня глупцом с юношеским максимализмом. Еще раз говорю — я не такой.

— Посмотрим, — только бросает Свиридов, разворачивается и уходит, не забыв громко хлопнув дверью для проформы. А я успокаиваюсь — чтобы на это посмотреть, ему придется подписать бумагу.

Дуэль проходит в подвале Лобова. У него там целый спортзал с изолированной ареной. Стеклянные стены бронированы, так что зрители в безопасности. Всё как полагается.

От Щекиных приехал Алексей, он и вызвался быть моим секундантом. Груздев Кузьма тоже не отказался, сейчас в сторонке щипает огненную поросль на щеках. Ну а Свиридов Анатолий отошел, ему здесь смотреть нечего. Судьей выступает один из лакеев Лобова. Когда мы с противником выходим в центр арены, судья начинает перечислять правила. Список стандартный, как и в турнирной войстезе, только отсутствует пункт «лежачих не добивать». Лобов намерен всерьез меня порешить.

Вдох-выдох — медленные, как сдвиг тектонической плиты. С помощью медитативной техники замедляю время, чтобы еще раз прикинуть свой арсенал. Тело наполнено психическим продуктом магнетизма, жива циркулирует по меридианам стремительным потоком.

Теперь Анреалиум. В публичном поединке из оружия жар-эфира я могу использовать только фантазм волшебного уровня. То есть Рарогов. Серп Ярилы, как и любой фантазм божественного уровня, пробуждает в сварожичах коллективное бессознательное. Любой русский сразу признает клинок своего бога. Так что на людях нельзя светить алым лезвием. За живу-технику Серп не выдать. Со Змеем ситуация проще. Он фантазм демонического уровня и уступает Серпу в мощи. По идее, признать Змея смогут, разве что, жрецы Сварога и других славянских богов. Только это далеко не факт, и поэтому им тоже не свечу.

— В бой! — кричит судья.

Всем телом выстреливаю навстречу Лобову. Кмет уже материализовал в руке первую каменную пику. Серой молнией сверкает гранитный отблеск. Прежде, чем он запульнул снаряд, на излете ловлю руку противника. Стискиваю ее железными пальцами, выворачивая. Заодно исследую крепкость чужого доспеха.

Рука не поддается. Сильный, зараза. Лицо Лобова уже вишневое от напряжения, набрякло кровью. Он пытается достать меня коленом. Блокирую локтем другой руки. Сам пинаю его в стопу. Затем локтем возвращающейся руки достаю по лицу. Лобов не успевает отреагировать. Хрясь. Голова его дергается назад. Пользуясь замешкой противника, отпрыгиваю спиной назад. Не упусти шанс, Фалгор!

Быстрый взмах руки на отскоке.

Десятки огненных вспышек.

Красно-золотыми высверками Рароги бросаются на Лобова. Но Кмет успевает подставить каменный щит. Птицы расшибаются о вертикальную твердь и гаснут.

Местные слишком уж почитают ранги. Раз Рыкарь, то точно сильнее Кмета. Ерунда это. Да, техники у Рыкаря объемнее, масштабнее, но ранг никак не отражает прочность ментального доспеха. Вот и выходит, что Рыкарь может быть колоссом на стеклянных ногах, а Кмет или Воин настоящим броненосцем.

Я сейчас про то, что дерусь с крепеньким Кметом. Не зря Лобов каменщик. Они предрасположены к обороне. А моя цель — как раз сбить доспех.

Пара стрел летит навстречу. Увернуться делать нефиг. Уклон в сторону, подъем ноги, подшаг, готово. Зато успеваю снова приблизиться почти вплотную.

У меня осталась еще одна бумажка с кровью. План прост: отвлечь Лобова ближними ударами, отскочить, накрыть огненными воробьями. Тогда не успеет прикрыться щитом.

Бью без замахов и без затей. Обычные резкие хуки. Хрясь. Хрусь. Следом апперкот в челюсть, который чуть съезжает. Тряся головой, Лобов отступает и наносит мощный кик. Чуть поворачиваюсь, нога скользит по моему плечу, не причинив вреда, лишь отбросив на шаг. Подумаешь. Зато можно снова Рарогов пустить. Что и делаю.

Выставленный гранитный щит блокирует птиц. Но пару «воробьев» я придержал. Швыряю их под нижний край щита. Один Рарог бьет в щиколотку, другой в живот. Двойное попадание! Теперь доспех точно сбойнет.

Подскок к противнику. Хватаю обеими руками щит и дергаю на себя. Непредвиденное движение заставляет Лобова отпустить каменную плиту, и, выброшенная мной глыба с грохотом укатывается. Пара отвлекающих хуков — бах, бах, — ловлю Лобова за руку, снова дергаю на излом — пробую доспех. Ага, сдал каменщик, болотопса жевать-недожевать.

Отмахнувшись от попытки контрзахвата, делаю мастерскую подсечку. Лобова швыряет головой в его же щит на полу. Хрусь. Орлиный нос аристократа уступает в прочности камню. На твердой глади остается красный отпечаток благородного шнобеля. Рисунок четкий. Хоть на выставку Краснова.

— Сука! — рычит Лобов, видимо, пытаясь срочно разогнать меридианы.

Срываюсь к лежачему противнику. Нет, мразь. Сейчас быстро закончу, а потом ты