Сияние - Сергей Извольский

не очень умная, и у меня нет королевского образования как у некоторых. Но у меня хватает мозгов, чтобы понять: разобраться с тем, что происходит, дома у тебя получится лучше, чем у меня. Давай, иди и выясни, почему у Рейдзи ничего не получается. Мы подождем тебя здесь. Давай, давай, — обращаясь к Бертезен Гарсия махнула рукой в сторону торчащего из дерева меча, добавив уточняющих междометий и словооборотов на испанском.

Бертезен посмотрела на меня, кивнула. Коснулась меча, исчезла.

С помощью Гарсии я опустился на землю и сел, прислонившись спиной ко стволу дерева.

— Спасибо, — произнес я, глядя в глаза девушке.

Она снова ответила на испанском, и вдруг крепко меня поцеловала. Это не было поцелуем жизни — это был просто поцелуй, который дополнило несколько фраз на испанском. Несколько секунд, и все — она отстранилась, садясь рядом как будто ничего не было.

Около четверти часа просидели под деревом. Говорили. Делали предположения. Хоть Гарсия и сказала, что не очень умная, к действительности это не имело особого отношения: вместе с ней, восстанавливая произошедшее по хронологии событий, мы пришли к кажущимися верными выводам, восстанавливая и собирая картину происходящего.

Надежда собиралась переместить нас в Инферно. Спрятать, сымитировав нашу гибель во время якобы экспериментальной инициации. В Инферно встреча с безносой демонессой стала для Надежды крайне неприятным сюрпризом. Видя, что до разрушения щита остаются мгновенья, она — создав кровавые кинжалы, смешав Тьму и Магию Крови, вытолкнула на в этот мир-отражение.

После того как я сказал Гарсии, что Надежда может быть связана с торчащим из дерева демоническим мечом (не говоря прямо про слепок), девушка предположила, что Надежда специально использовала свою кровь, чтобы создать между собой и каждым из нас кровную связь. И если клинок с ней связан, говорила Гарсия, то наверняка это причина того, что все переместились обратно в реальный мир.

О том, что все оказались в ином, более худшем месте, мы даже не заикались. Вариант такой есть, но смысл его обсуждать — воспринимать только как данность. Меч, который сейчас воткнут в дерево святилища — продолжала рассуждать Гарсия, наверняка принесла сюда Наоми, которую Надежда могла посвятить в тайну замысла и отправить сюда как страховкой. По времени подходило — если Наоми тайно вместе с Надеждой прибыла в Нагасаки, то как раз узнав о взрыве в амфитеатре, или почувствовав мое исчезновение из мира живых, она — вполне по подсказке богини, могла прийти в святилище.

Постепенно говорить мне становилось все сложнее. Я сейчас уже лежал на спине, положив голову на колени Гарсии. Она сидела, прислонившись спиной к дереву.

Черная зараза под кожей снова расползалась — я снова начинал чувствовать накатывающую слабость и спутанность мыслей.

— Скоро я превращусь в темную тварь, — произнес я негромко, осознавая перспективы. — Тебе нужно уйти до этого момента.

Гарсия снова ответила на испанском, причем мне показалось по интонациям, что уходить без меня она не собиралась.

— Давай попробуем снова. Давай, давай, поднимайся, — громким и искусственно бодрым голосом проговорила Гарсия.

В результат я не верил, но спорить не стал. Гарсия помогла мне подняться на ноги, и я — без особой надежды, вновь коснулся рукояти клинка. Мир вокруг вдруг заиграл яркими красками, меня словно рывком выдернуло в реальность. По глазам ударило яркими цветами, шумом реального мира, от яркого света я зажмурился, успев увидеть стоящие рядом силуэты.

Отпустив рукоять меча, я отступил, даже отшатнулся назад.

— Наконец-то! — раздался слитный возглас.

Перед глазами мелькнула серебряная волна хвостов Наоми — она сейчас в полуобличье кицуне. Большие глаза сестры совсем рядом, эмпатия откликается очень ярко — беспокойство, радость, облегчение, самые разными чувствами меня как будто окатило.

При этом ощущаю себя довольно странно — как будто меня разобрали, потом собрали не очень правильно, а потом бросили на пол. Вроде ровно стою на ногах, а всего корежит словно летающий во встряхиваемой банке грецкий орех.

Парой мгновений позже я дополнительно ко всему еще и вспух молниями — что заставило Наоми отскочить грациозным прыжком. Похоже, призрачному волку очень не понравилась угнездившаяся по мне Тьма.

Чувствуя избавление от заражения Тьмой, я пытался поймать равновесие — постепенно шок перемещения прошел, но оставалось ощущение как будто после тренажера-центрифуги. Все силы уходят на то, чтобы на ногах удержаться.

В этот момент как раз прямо передо мной, держась за меч, материализовалась Гарсия. Глаза ее расширились, она прянула в сторону, уходя от сверкающих вокруг меня молний. В этот момент, пытаясь сделать еще один шаг назад, я и потерял окончательно равновесие. Не удержавшись на ногах, все же рухнул — под крики Альбины, которую вдруг включило в голове словно тумблер перещелкнуло.

Какой приятный у нее голос.

«Наконец-то-шеф-почему-так-долго», — звучал ее непрекращающийся взволнованный речитатив.

Понять в чем дело и ничего спросить я не успел: от удара затылком в утоптанную землю просто потерял сознание, успев этому сильно удивиться и даже расстроиться — в темном мире остался при себе и при памяти, а здесь таким дурацким образом…

Мысль резко оборвалась, стало темно.

Глава 4

Прасковья Богдановна с трудом сохраняла бесстрастный вид, отойдя в сторону от основной группы зрителей. Вцепившись в перила ограждения, она хотя и старалась не смотреть в сторону высоких гостей, но нет-нет, да поглядывала. К ее разочарованию, из собравшихся на трибуне персон внимание на нее обращал только ее недавний любовник, благодаря должности портового интенданта входящий в городское Высокое собрание.

Вот только это было совсем не то внимание, которого бы ей бы хотелось. «Ты должна уехать», — сказал Павел Иванович ей чуть больше трех недель назад во время тайной встречи, состоявшейся впервые после случившегося в особняке Новицких.

Причина больше похожей на приказ просьбы оказалась банальна: госпоже Байковой, супруге Павла Ивановича, намекнули злые языки о возможной — неподтвержденной доказательствами, интрижке ее уважаемого мужа с заместителем директора школы «Аскольд». Супруга тут же предъявила Павлу Ивановичу обвинение, которое он умело отверг, разбив в пух и прах. Но во избежание эскалации семейного конфликта в убедительной форме попросил свою бывшую любовницу подумать над тем, чтобы покинуть Нагасаки.

Этот памятный Прасковье Богдановне разговор случился совсем незадолго до того, как она получила должность мастера-наставника класса Х6. В котором среди прочих обучался и Дмитрий Новицкий — деятельный, пусть и невольный, участник их с Павлом Ивановичем расставания. Видимо поэтому господин Байков долгое время в жизни Прасковьи Богдановны больше и не появлялся. До сегодняшнего момента.

Прасковья Богдановна нервничала все сильнее. Понимала,