Под знаменем пророчества - Виталий Зыков

— Хо, да ты теряешь сноровку! — Терн присел на корточки и теперь возился около тела охранника. — Если лекаря вызвать, то этот негодяй, может, даже и выживет. Как думаешь, добить?

К'ирсан издевательски изогнул правую бровь и поинтересовался у словно бы окаменевших солдат:

— А вы что молчите, может, и вправду стоит его добить? А?

Подвыпивший вояка с нашивками капрала облизал пересохшие губы и медленно покачал головой, с испугом косясь на обнаженный клинок Кайфата. Дымчатую сталь гномов ни с чем не спутаешь, и такое оружие больше пристало Мечнику или даже Мастеру Меча. Сейчас десятнику было плевать на свой авторитет в отряде — он просто страшно хотел жить и не желал подыхать в грязной таверне из-за проклятого Светом гоблина. Остальные его бойцы тоже что-то не спешили ввязываться в драку с воином, от которого так и тянуло стылой сыростью Бездны.

— Мы приносим извинения... за ущерб, который был невольно нанесен имуществу господина... — Капрал все-таки справился с внезапной вспышкой страха и теперь пытался уладить дело миром. — Это была ошибка!

— Правильно, ошибка, — ласково подтвердил К'ирсан, и от звука его голоса у многих мурашки побежали по коже. — Надеюсь, последняя...

Клинок спрятался в ножнах столь же быстро, как и появился. Смазанное движение, свист рассекаемого воздуха, и капитан уже развернулся к выходу. Хлюпающий носом Гхол рванул следом, точно боясь остаться в одиночестве, лишь Терн не спешил. Он с сожалением оглядел замерших посетителей трактира, подбросил в руке срезанный кошелек раненого охранника и самым наипаскуднейшим образом ухмыльнулся:

— Надо же, сегодня без крови обошлось. Вам неслыханно повезло, мужики!.. Ах да, этому болвану все же вызовите лекаря поскорей, а то сдохнет еще!

На улице Согнар согнал усмешку с лица и, догнав товарища и его раба, обеспокоенно посоветовал:

— Думаю, стоит уйти из этого квартала побыстрей. Не хватало еще со стражей столкнуться, думаю, им сильно не понравится, что кто-то позволяет себе мордовать до полусмерти добропорядочных горожан. Впрочем, и эти вояки еще могут очухаться да решить отомстить...

— Мне почему-то кажется: служителей закона больше возмутит наглый грабеж, который учинил один сержант, — равнодушно буркнул К'ирсан, погруженный в свои мысли.

— О, ну ты, капитан, и скажешь иногда. То боевой трофей и урок всякой пьяни, — с удовольствием встряхнув чужой кошелек, ответил Терн и тут же поинтересовался: — Слушай, К'ирсан, ты сегодня действительно поразительно терпелив. Еще какой-то сезон назад сначала ты переломал бы все кости половине этого десятка, а уцелевшим вправил мозги в нужную тебе сторону. Теперь же почти никто и не пострадал...

Кайфат с интересом покосился на друга:

— Ты настолько кровожаден?

— Нет, просто любопытно вдруг стало. Думал, хорошо знаю своего капитана, а ты опять изменился.

К'ирсан со свистом выдохнул сквозь сжатые зубы и вдруг ответил неожиданно правдиво:

— Я устал от крови. Хотя нет, неправильно, я устал от той маски, за которой прячусь уже несколько лет. Холодный, бездушный зверь, способный запугать даже самого смелого охотника... Заманчивая и оттого очень опасная роль в спектакле богов! Это как идешь по тропе жизни, идешь, остановился, а ты уже не тот, что-то потерял, какую-то незаметную, но важную часть себя прежнего. Страшно и мерзко растворяться в звере!

Согнар, услышавший такие рассуждения от хладнокровного воина, бывшего цепного убийцы на сворке у короля Зелода, содрогнулся.

— Знаешь, Терн, разум — это та ступень, что возвышает человека, эльфа или гнома над животными. Он невообразимо ценен, но одного его мало. Лишенный барьеров морали, всего того, казалось бы лишнего, груза, что стесняет нас, мешает жить, разум перерождается в нечто ограниченное и ненужное. Он становится опасным для нас самих и ломает внутренний стержень, саму основу души. Бездушие же отвратительно, оно хуже животного существования и требует немедленного искоренения.

Капитан помолчал, задумавшись, но через минуту вновь заговорил:

— На самом деле мне плевать на этих ничтожеств, ненавидящих любого, кто хоть чем-то отличается от них самих. И, сложись все чуть иначе, я положил бы их всех, не давая даже подняться из-за стола, но жестокость без смысла, без цели, ради удовлетворения одной только жажды всемогущества... Это омерзительно и глупо! Жесткость необходима в нашей с тобой жизни, как, впрочем, и жестокость, вот только последней злоупотреблять совсем не стоит.

— Когда морализируют добрые, они вызывают отвращение... Когда морализируют злые, они вызывают страх, — внезапно серьезно произнес Терн, а Кайфат с удивлением уставился на друга:

— Тебе знакомо это изречение?! [1]

— Ну да, не совсем же я темный! И меня в детстве пичкали всякими древними мудростями, — даже с некоторой обидой протянул Согнар. — Ренор Гелыдар, «Измышления о природе морали». Как он мне не нравился!

Дальше друзья шли уже молча, пока К'ирсан не завернул в сторону старой заросшей аллеи. Присев на бортик обветшалого фонтана, он подозвал потерянно молчащего гоблина и принялся ощупывать его разбитый нос.

— Перелом, как и следовало ожидать, — прикрыв для удобства глаза, прошептал капитан, а затем, чуть громче, потребовал у раба: — Потерпи. Сейчас будет немного больно!

Нос урга неестественно громко хрустнул под пальцами Кайфата, и малыш громко застонал:

— Страшно жжется!

— Потерпи пару минут, — спокойно посоветовал ему хозяин и сполоснул руки в позеленевшей воде из чаши фонтана. — Сейчас уже должно быть лучше...

Гхол прислушался к ощущениям и неуверенно кивнул. У него остановилось кровотечение, начала стремительно спадать опухоль вокруг глаз.

— Терн, с завтрашнего дня займись тренировками этого зеленого недоразумения, — приказал К'ирсан и обжег взглядом засопевшего было гоблина. Тот сник, попытался вжать голову в плечи. — Если его всякая пьянь по морде будет бить, то так, глядишь, и помрет раньше отмеренного срока!

— И чему прикажешь его учить... И, главное, когда?! — застонал Согнар, мысленно помянув многих демонов Тьмы. — Тут не знаешь, где завтра окажешься, что делать будешь, а ты еще нелюдь всякую учить требуешь!.. Погоди, или ты что-то дельное придумал?

— Что придумал, то на потом отложим, а сейчас послушаем одного интересного господина, — с усмешкой произнес К'ирсан и уставился куда-то в сторону входа в аллею. — Думаю, он нам явно желает сообщить нечто достойное внимания... Я прав, уважаемый?!

Привыкший доверять Кайфату если не во всем, то во многом, Терн огляделся и, не обнаружив никого чужого, с сомнением осторожно поинтересовался: