Адвентюра наемника - Евгений Васильевич Шалашов

не просто дом для усталых путников с парой сараев, а небольшое селение. Гостиницу Зарко-цыгана (если он не заскучает на одном месте, и не сбежит), ждет та же судьба. Через полгода рядом появится кузница, потом какая-нибудь портомойня, а там одна лавчонка, вторая, третья и рядом с проклятым лесом вырастет городок, начало которому положил конокрад. Забавно. Но часто так и бывает, что города основывают не герои, а какие-нибудь разгильдяи и преступники, вроде цыгана.

У коновязи четыре лошади с аппетитом хрумкали овес. Неужели убийцы здесь? Впрочем, почему бы нет? Дело сделали, теперь хочется перекусить. И про погоню они и ведать не ведают.

Я спешился, кинул поводья выскочившему откуда-то чумазому мальчонке, кинул ему монетку:

— Привяжешь, а потом сгинь куда-нибудь подальше, чтобы тебя здесь никто не видел.

И тут Генрик заорал громким шепотом, указывая пальцем на копыто одного из коней:

— Вон, у того мерина подкова слетела.

Надо бы похвалить парня, но тыкать пальцем — неприлично, так что обойдется без похвалы.

— Стой здесь, — приказал я слуге и кивнул на охапку поленьев, лежавших у входа. — Если кто выбежит, бей его по башке. — Уже берясь за ручку двери, уточнил. — Если выбегу я, меня бить не надо.

Надеюсь, справится и ничего не перепутает.

В трактире почти пусто, за исключением одного стола, занятого тремя молодыми мужчинами — двое лицом к входу, один спиной. Одежда не новая, но добротная, плащи без заплаток и штопки. Посетителей можно бы принять за приказчиков, если бы не мечи, висевшие на поясах. Меч не каждому купцу по карману, не то, что их подручным.

Троица дружно обсасывала косточки, выплевывая их прямо на стол, запивая еду пивом. При появлении чужака слегка насторожились, скользнули взглядом по мне, особое внимание уделили плащу, под которым угадывался меч.

Подойдя к «приказчикам», я посмотрел на их миски, принюхался и спросил:

— Рагу из баранины?

Может, это и не они? Ладно, потом извинюсь, если ошибся.

Не дожидаясь, пока сидевшие за столом начнут хамить, посылать нежданного гостя подальше, левой рукой ухватил за волосы того, кто сидел поближе, ткнул его мордой в рагу, подержал там немного — мне хотя бы один «военнопленный» нужен для допроса, а правой метнул кистень, проламывая череп сидевшему с края.

Третий «приказчик» вскочил, заметался, пытаясь выбраться, запрыгнул на стол и, на ходу вытаскивая меч, ринулся на меня.

Молодец парень. Быстрый. Или, как говорит один мой знакомый — стремителен, как понос! Жаль только, не повезло. Споткнулся на чем-то скользком, запутался в собственном плаще, полетел носом вниз, любезно подставив затылок под удар.

Вывод напрашивается сам собой — даже если хотите иметь место для обзора, не забивайтесь туда, откуда трудно вылезти. И не устраивайте свинарник на столе, вам же хуже.

Что-то под моей левой рукой стало слишком спокойно — человек не пытается вырваться, не елозит.

Орфоэп твою в душу талер и два хромых цыгана в придачу! Острая косточка вошла прямо в глаз, и дошла до мозга. Не везет мне, лишился пленного.

Вся троица мертва, а все доказательства преступления — подкова. М-да… Ну, извините ребята, если ошибся.

Я перевел взгляд на стойку, за которой насмерть перепуганный хозяин, вооружившийся тесаком, собирался отстаивать свою жизнь. Откинув полу плаща, я похлопал по эфесу меча, заодно продемонстрировав серебряный дворянский пояс.

— Эй, любезный, убери свинорез, и пойдем со мной, — кивнул я на выход, а когда хозяин замешкался, повысил голос: — Тебе помочь?

Входную дверь открывал осторожно, посматривая, чтобы Генрик с перепугу не огрел поленом. Добряки они все такие — вначале бьют, а потом сожалеют.

Мой слуга, честно прождавший на улице, с поленом наперевес, обрадовался, завидев меня. Дав парню отмашку — мол, бить никого не надо, подвел хозяина постоялого двора к телеге, разворошил сено и, откинув рогожу, показал лицо мертвеца.

— Узнаешь?

Даже если гонец и останавливался на постоялом дворе, узнать его теперь трудно, но хозяин, всмотревшись, пробормотал:

— Узнаю… Гонец Его Высочества герцога. Господи, кто же его так? Останавливается, останавливался, то есть, у меня, если в Урштадт скачет… скакал, а потом назад. Поест, чарку шнапса пропустит, а как лошадь отдохнет — снова в путь.

— Ага, — рассеянно кивнул я, жестом подзывая слугу. — Генрик, седельные сумки осмотри. Знаешь, что искать? Вот и ладно. — Озадачив парня, повернулся к хозяину. — Тебя как звать-то?

— Тормош, ваша милость, — ответствовал хозяин.

— А меня зовут господин Артакс, — представился я. Хмыкнув, решил уточнить: — Можешь именовать меня попросту — господин граф. И что, любезный Тормош, ты мне про ту троицу можешь сказать?

— А что говорить-то? — не понял хозяин.

— Кто они такие? Чьи это люди? — терпеливо уточнил я.

— Ваша Светлость, не знаю, — замотал хозяин башкой. — Я ни имен не знаю, и ни того, кому они служат. Кто мне докладывать-то станет?

Светлость, оно конечно приятно, но я не Светлость, а только Сиятельство. Возможно, дядька и не врет.

— Тормош, если ты мне соврал… — начал я, собираясь сказать — мол, в этом случае тебе будет плохо, но пугать людей не люблю, потому сформулировал по-другому: — Так вот, сам подумай, что будет, если ты мне соврал, а на самом-то знаешь, чьи это люди… Гонца я нашел неподалеку от твоего постоялого двора. Понимаешь?

Я малость приврал, но это для пользы дела. А Тормош мужик тертый, понимает, что убийство гонца — очень серьезное преступление. Гораздо хуже, нежели убийство жандарма или сборщика податей. А коли тело герцогского гонца отыщется близ селения, а убийца не найден, то герцог народ казнить не станет, но зато он вправе сжечь все дома, а пепелище посыпать солью.

Надо отдать должное Тормашу. Дядька побледнел, но на колени падать не стал. Осеняя себя крестным знамением, сказал:

— Господин граф, чем угодно клянусь, не знаю. Этих людей я второй раз в жизни вижу. Первый раз дня четыре назад были, очень рассерженные, на меня наорали, Юшку — это конюшонко мой, вон, сейчас за солому прячется, ни за что, ни про что стукнули. Вроде они куда-то опоздали, кого-то не встретили, но не знаю и врать не стану. А куда потом уехали, не сказали, да я и не спрашивал. Сегодня приехали, довольнехоньки. А кто такие, как звать, я не знаю. Мне-то до этого какое дело?

— Господин граф, нашел! — донесся ликующий голос Генрика. — Как вы и сказали — в сумке лежала.

Слуга гордо взмахнул побуревшей накидкой с гербом герцога. Ишь ты, и в обморок не упал. Значит, та троица, и на самом деле убийцы.