Пепел прошлого (СИ) - Евсения Медведева

телом. Глаза стали темными, как черный чай, губы пахли клубникой, а на подбородке таяла шоколадная крошка. — Пожалуй, мне сегодня тоже нужно сходить в госпиталь.

— Только при условии, что мы вечером снова посмотрим фильм.

— Жаль… Я думала, что мы сейчас откроем сеанс…. А потом ты мне сыграешь….

**** наше время****

Убедившись, что Варя устроена в отдельной палате, я аккуратно закрыл дверь и вышел. Хотелось сбежать подальше от едкого запаха хлора, антисептика, белых халатов и крепкого кофе. Голова кружилась. Казалось, что я схожу с ума. Вокруг пахло ей. Она была повсюду, цепко следуя за мной шаг за шагом.

Я бросился бежать по коридору, в поисках лестницы. Курить! Мне срочно нужно прогнать ее запах. Только крепость табака справится с этим наваждением. Хотя нет, мне нужно уехать. Кира уже почти подъезжает, а еще через час, в Варюхиной палате станет тесно и душно от объема ласки и любви родных. А мне тут не место. Не место…

Я бежал, минуя медсестер и санитарок, почти не дышал, не желая ее впускать туда, где она уже побывала однажды. Доверие… Нет ей доверия. Бежать. Просто смыться. Но распахнутая дверь в конце коридора заставила меня застыть. Я замер и перестал дышать.

— Лаборатория, — шепотом прочитал я.

Черт! Я замер, как старшеклассник, подсматривая за молодой училкой в замочную скважину. Лиза сидела в дальнем кабинете на металлической поверхности лабораторного стола и ела варенье. Длинные пальцы погружались в сладкую жидкость, а потом исчезали во рту. Полуприкрытые глаза, вырывающийся стон удовольствия и босые ноги… Она, как обычно болтала ими в воздухе, чуть шевеля пальчиками.

Черт! Что я делаю?

Быстро зашел и громко захлопнул дверь. Лиза даже не открыла глаза, только яркий румянец, заливший ее лицо, говорил о том, что она знает, кто ее гость.

— Максим, не надо… — прошептала Лиза, не открывая глаз.

А мне так хотелось погрузиться в тягучую темноту ее взгляда.

— Почему? — шаг за шагом, я пересекал большое помещение, закрывая за собой еще одну дверь.

Как только щелкнул замок, Лиза вздрогнула и распахнула глаза. Точно! Растаявший горький шоколад. Меня просто затрясло от желания притронуться. Знал, что до того, как насладиться вареньем она выкурила сигарету и запила крепким кофе. Я ощущал себя маньяком, потому что мне не важны были ее желания. Мне не нужно было слышать слова, потому что ее тело говорило само за себя.

Взгляд, искрящийся яркими переливами желания, был зафиксирован только на мне. Пальцы крепко сжимали металлический стол, грозя ему мелкими вмятинами. Тонкая ткань халата то натягивалась от глубокого вдоха, прорисовывая белое кружево белья под ним, то расслаблялась, обнажая ее дрожь возбуждения.

— Лизи… Посмотри на меня, — сжал ее подбородок, чуть приподнимая. Кроме ее тела мне был необходим ее взгляд. Густой, как крепкий чай.

Пухлые губы дрожали, сопротивляясь желанию до последнего. А мне хотелось ощутить, прижаться и погрузиться в сладкое прошлое. Я стоял на краю пропасти. Внизу — прошлое. Оно манит и не отпускает, а позади — годы беспамятства и жизни, больше похожей на пепелище.

Пальцы быстро пробежались по рукаву халата снизу вверх, остановившись на верхней пуговице. Мне даже стараться не пришлось, потому что от ее дыхания ткань так сильно натягивалась, что было достаточно только помочь. Все ее тело демонстрировало желание. Такое настоящее, почти забытое. Раскрыл ткань халата и замер. От хрупкого тела не осталось и следа. Налитая грудь, золотистая кожа. Не было выступающих острых ребер, угловатости форм. Такая приятная мягкость ощущалась под ладонью совсем незнакомо. Подцепил указательным пальцем бюст, оттягивая его вниз до тех пор, пока не увидел то, о чем мечтал много лет. Мелкая россыпь родинок все так же окружала ореолу уже напрягшегося соска. Подушечки пальцев горели. Я почти ощущал боль, что сконцентрировалась в них. Коснуться. До боли хотелось прижаться, вбирая вдохи и тепло.

— Лизи…

— Макси… — наконец-то выдохнула она и, как обычно откинула голову назад, уперевшись руками в металлическую столешницу. Медицинская шапочка упала, позволив рассыпаться упругим светлым локонам, выстреливая в моем теле адреналином. Она обхватила меня ногами за бедра, притягивая так близко, чтобы ощутить всю силу моего желания. А я хотел. Хотел так, как давно ничего не хотел. И стон, который она прятала где-то глубоко, наконец-то, вырвался, заполнив стерильное помещение звуком возбуждения.

Нащупывал завязки на ее хлопковых брюках. Но, не желая больше терпеть, рванул так сильно, что сквозь тихий стон услышал громкий звук рвущейся ткани. Я двигался так быстро, что и сам не понимал, что делаю. Но остановился только тогда, когда ощутил под ладонью горячую кожу ее бедер. И тут я замер….

Не мог позволить себе поторопиться, упиваясь каждым ее вздохом и стоном. Опустил руки на колени и стал двигаться медленно, впитывая все тепло ее тела. Она дрожала и сжимала губы, словно стесняясь стонов, которыми щедро раскидывалась прежде. Лиза жмурилась, словно от боли, подбородок дрожал, а жилка на шее билась так быстро, что становилось страшно. Долги… А я привык возвращать долги и накопившиеся за годы проценты.

— Я прошу… Я прошу — наконец-то, прошептала она, открывая свои глаза, откуда тут же выкатились крупные слезинки. — Я прошу, не останавливайся….

Меня не нужно было просить, потому что я бы не смог остановиться, даже если на крышу здания упала бы бомба. Я бы продолжал путешествовать по ее изменившемуся телу, словно на долгожданной экскурсии. Как наркоман, несущий долгожданную дозу.

Не смог бы остановиться только потому, что собственное тело предало меня, слившись с ней воедино так быстро, чтоб опередить мысли и ор здравого мысли… Ее вскрик, превратившийся в воздух, заполнил меня до предела. Я ждал, пока она успокоится, но требовательный и быстрый взгляд карих глаз обжог меня, подобно искре костра. Чуть расслабив бедра, она подалась ко мне всем телом, зазывая и губя. Сладкая погибель. Мягкая грудь колыхнулась, возвращая в меня животную страсть, уступившую место внезапной нежности. Наполнял ее, а сам впитывал каждый ее взгляд, движение, покачивание груди… Вдавливал пальцы в зарумянившуюся кожу. Знал, что завтра останутся синяки, как отметина. Как расписка на долговой обязанности. Все было в ней идеально. Все было так, как должно было быть. Она была прежней. Прежней. Той, что осталась в воспоминаниях у окна в центре старой Вены.

Лиза закусила губу и подняла ноги, открываясь для меня еще больше. Я знал, что она близка. Видел мелкую испарину на шее, видел поджатые пальчики на ногах… Но это не все. Понимая, что потом это кончится, наклонился так