Продавец приключений - Георгий Михайлович Садовников

бойкое. У Сани с Мариной от бесконечного петляния уже начала кружиться голова, когда Егор остановился наконец перед металлической дверью с табличкой «Императорский сейф».

– Ну вот мы и пришли. Входите, входите! Да посмелей, не бойтесь, – сказал он, распахнув дверь и пропуская Марину и Саню вперёд; но едва они переступили порог, молниеносно захлопнул за ними дверь и добавил: – Не бойтесь, не бойтесь, теперь вас никто не тронет, потому что, увы, отныне вы собственность императора!

– Егор, а вы куда? Почему вы не с нами? – спросила Марина через дверь.

– Мы скоро увидимся, – сообщил Егор загадочно. – А вы, пока суд да дело, тут посидите. Только ничего не трогать. Здесь всё принадлежит императору. Даже паутина и пыль! Словом, одна императорская собственность не имеет права трогать другую, – пошутил Егор.

В замкé заскрежетал массивный ключ, и Егор удалился, насвистывая всё тот же весёленький мотив. Лишь теперь Саня и Марина поняли, что очутились в плену. Теперь таинственной оставалась лишь роль Егора во всей этой странной истории.

– Может, у него здесь родственники? – высказалась Марина.

– Кто знает? – ответил Саня. – Но по-моему, чем больше напущено тумана, тем интересней.

– Ага, – согласилась Марина и вздохнула.

Комната, куда их поместили, была без окон и освещалась лампами дневного света, на которых лежал толстый слой императорской пыли. Посреди комнаты возвышался холм из тускло поблёскивающих предметов. Саня поднял один из них и потёр рукавом. В его руках заблестел никелированный компас из рубки неизвестного звездолёта. Тогда Саня нагнулся и увидел, что тут свалены в кучу и спидометры, и манометры, и просто некогда сверкавшие рукоятки – словом, всё то, без чего ни один космический корабль не может покинуть планету. А на середину хранилища их сгребли, вероятно, для того, чтобы император мог в любое время заглянуть в замочную скважину и всласть полюбоваться своей коллекцией.

«Так вот откуда это кладбище кораблей! Они обдирают каждый, каждый звездолёт, стоит только ему опуститься на их планету», – сообразил Саня.

А Марина присела на пыльный тючок у дверей и пригорюнилась.

– Как ты думаешь, не должна ли я падать духом и в обморок? – спросила она. – Всё-таки я слабое существо. И потом, у меня в самом деле появляется ощущение, будто меня разлучили с кем-то. Правда, я ещё не знаю с кем… Но в общем, как ты считаешь? Имею я право быть глубоко опечаленной? Или лучше держать себя в руках?

– Как хочешь! Словом, как тебе нравится самой, – сказал Саня, а про себя подумал: «Ничего, всё равно она парень что надо!»

Закончив осмотр помещения, он подошёл к дверям и постучал кулаком.

– Эй, вы! Отворите сейчас же! – закричал он, потому что понял, что пора протестовать.

Хзгхря! – сказал ржавый ключ, дверь с ужасным воем отворилась, и перед узниками предстал отряд дворцовой стражи. Впереди стоял хватун, напяливший на себя столько лохмотьев, что пленники угадали в нём без труда начальника стражи. Не желая тратить слова, начальник сделал страшные глаза, что означало приказ выйти в коридор. Узники подчинились – конечно, временно – силе, и стража повела их узкими тропами по дну каньонов, между шатких стен, возведённых из всевозможного барахла.

В конце концов извилистый путь упёрся в прилавок, за которым восседал важный хватун с одной клешнёй и с тремя позеленевшими от времени коронами на голове, нахлобученными одна на другую. А мантий на нём было столько, что он походил на слоёный пирог. За спиной знатного хватуна стоял Егор, почтительно наклонившийся к его уху. Он подмигнул узникам заговорщицки и опять застыл в ожидании. На плечах Егора болталась полуистлевшая тряпка, цвет которой трудно было даже угадать.

Важный хватун кивнул, и Егор заговорил таким тоном, будто переводил чужие мысли:

– Жалкие пленники, с которых даже нечего толком взять! Я император планеты Хва и планеты Не, только негуны ленятся это признать… Так вот я, Мульти-Пульти, самый величайший из Старьёвщиков, сегодня очень щедр, даже отдам вам несколько своих слов, каждому из которых цены нет. Взамен, конечно, на ваш ничтожный звездолёт. Мне такой товарообмен страсть как невыгоден, но что поделаешь, если я сегодня невероятно добр!.. Да-да, – закричал император, – я сегодня фантастически добр! Вот ему – да, вот ему – я пожаловал распашонку со своего плеча, которую не снимал со дня своего августейшего рождения.

Император повернулся к Егору, и его глаза осоловели, в них появилось желание вернуть свою распашонку. А Егор делал ему всякие тайные знаки, моргал, кривился, призывая держать язык за зубами.

– М-да, – произнёс Мульти-Пульти, всё ещё не сводя глаз со своего подарка.

Тогда Егор закрылся от него ладонью и прошептал своим спутникам:

– Стараюсь для вас.

– Спасибо вам за доброту, – поблагодарила Марина императора, потому что была очень воспитанной девушкой.

– Но только отдать свой корабль мы не можем. Он надобен нам самим, – пояснил Саня. – Вам-то он, наверное, ни к чему, а у нас ещё столько дел!

– Как – ни к чему?! – изумился Мульти-Пульти. – Первым делом я сдеру все красивые штучки. А потом поставлю на цепь, чтобы не улетел, чего доброго. Вы его замани́те только, замани́те. – И Мульти-Пульти, подняв свою единственную клешню, показал, как заманивают. – Пусть он вернётся!

– Да он вернётся и так, – возразил Саня. – За нами.

– А вы – раз! – и отдайте мне его, – вкрадчиво сказал Мульти-Пульти. – Ловите момент, пока я очень добрый. Вот и ему распашонку пожаловал. А за что? За какую-то паршивую верную службу, – закончил Мульти-Пульти и жадно потрогал край распашонки.

Егор опять прикрылся от него ладонью и прошептал:

– Старик преувеличивает. Какую там службу! Пустяковая услуга, так себе.

– Всё равно мы не согласны, – сказал Саня. – Нас ждут не дождутся люди, попавшие в беду. И Петенька наш горюет без Самой Совершенной. Без корабля мы никому не сможем помочь. Как только вернётся корабль, мы тотчас отправимся навстречу новым приключениям.

– Но это же мне невыгодно, – мягко упрекнул Мульти-Пульти.

– Вы рассуждаете, не обижайтесь только, точно эгоист, – сказала Марина.

– Значит, не согласны? – спросил Мульти-Пульти, хитро прищуриваясь.

– Не согласны! – повторили хором и Саня, и Марина.

– Ну и пусть! Я уже всё равно обвёл вас вокруг носа, – объявил император, довольно потирая сердце клешнёй. – Я вам сразу расставил ловушку, и теперь вы мои должники. Извольте должок!

– Мы ничего не брали, вы ошибаетесь, – возразила Марина.

– Сколько я слов произнёс, а? – спросил Мульти-Пульти, ухмыляясь.

– Мы не считали, – сказал Саня с недоумением.

– То-то! Сто двадцать семь, включая последнее, вот это! А каждое слово у меня на вес золота, даже ещё дороже! – возвестил Мульти-Пульти, хихикая. – А я уже наговорил на десять звездолётов. О, вот ещё пяток! Даже удивительно: неужели вы не слышали, какой я ловкий государственный деятель?

– Это нечестно! Потому что вы сами придумали правила! – возмутился Саня.

– А в долг брать честно? – сварливо произнёс Мульти-Пульти. – Эй, стража, спасите меня от этих безжалостных грабителей!

Стражники устрашающе застучали алебардами, оттесняя пленников в лабиринт.

Напоследок пленники увидели, как Егор из-за спины императора старался их успокоить жестами.

– Ишь мошенники! В какой меня ввергли перерасход, – пробормотал Мульти-Пульти, когда пленников увели.

– Никогда вы ещё не были так многословны, то есть я хотел сказать – чертовски щедры, ваше величество, да вы прямо мот, – с готовностью пожурил Егор. – Этак недолго и по миру пойти.

– Люблю иногда пожить широко. Есть во мне такая жилка. Перехитрить кого-нибудь этак… Ловко я этих надул, а, признайся? – сказал император и ткнул Егора в живот.

– Они и опомниться не успели. Вы так ловки, ваше величество, так ловки! – подхватил Егор. – И так в самом деле сегодня добры! Не могли бы вы ещё подарить мне эту девушку? Я ужасно хочу жениться на ней.

– Не могу, – сказал Мульти-Пульти, даже не задумываясь.

– Ваше величество! – с упрёком воскликнул Егор.

– Признаться, ты недостоин! И как это я пожаловал распашонку, ума не приложу. Потому что друзья этих мошенников украли звездолёт, который уже, по сути, стал моим.

– Но кто же знал, что эти наглецы такие храбрые, ваше величество. Этого не знали даже вы!

– То, что я не знал, – это, конечно, случайность. А девушку всё равно не могу отдать. Как подумаю, сердце щемит. Нет-нет, я не какой-нибудь рабовладелец, но девушка носит кеды, которые стали теперь моей собственностью!

Издалека