Зубной Фей - Изольда Рыбкина

сегодня не получится, то не беда — заживет рука и познакомимся.

Я чуть не села тут же, прямо в сугроб.

— Мам, ты что, отменила гостей? — старалась спросить как можно спокойнее, но голос предательски сорвался на последнем слове.

— Конечно, Юляш. Как можно?! Ты в таком состоянии, — мама обвела меня жалостливым взглядом. — да и твоя рука… Неприлично в таком виде…

— Мама! — я просто захлебнулась от негодования. — Я же не корова, которую ты собираешься продать, и поэтому так заботишься о товарном виде!

— Конечно, ты не корова, — хмыкает мама, ни на грамм не задумавшись над моими словами. — Корова так на свою мать бы не орала. Да еще и посреди улицы, у всех на виду…

Дальше спорить бесполезно. Раньше я бы обязательно прицепилась к её ответу и начала доказывать свою точку зрения. Но это не изменило бы ровным счетом НИ-ЧЕ-ГО. Поэтому я поднимаю голову к небу, вдыхаю свежий морозный воздух, так чтоб пробрался поглубже, чтобы вытеснил все негативные эмоции из каждой клеточки моего организма.

Что ж… В конце концов — не конец света. Увидимся завтра. Надеюсь…

Вениамин

Подъезжаю к заднему двору Юлиного дома за пять минут до назначенного времени. Волнуюсь, как мальчишка.

На заднем сиденье букет белых роз и мягкая игрушка — мамонтенок. Как из советского мультика. Это моя маленькая проверка. Я уверен, что Юля — та самая девчонка из моих снов, но мне хочется узнать, помнит ли она меня.

Сидеть в машине и барабанить пальцами по рулю — очень занятное, конечно, дело, но уже почти три и Юльки не видно. Беру телефон и гипнотизирую взглядом экран, словно от этого надпись «Юлька моя» появится быстрее.

Чтобы как-то занять время, захожу в мессенджер. О, интернет не включил — дома вай-фай включен, а как выехал, так и забыл переключиться на передачу данных.

Нажимаю настройки, и уже спустя несколько секунд мессенджер разражается истеричным кваканьем.

От «Юльки моей» тоже что-то пришло.

Смахивая вниз все остальные оповещения, нажимаю на самое важное.

Юлька моя: «Прости, встретиться сегодня не получится. Давай завтра созвонимся»

Отправлено полчаса назад.

Туплю в экран некоторое время, а потом решаю позвонить. Чего уже прятаться, в самом деле!?

Но не успеваю я нажать на кнопку вызова, как к дому с другой стороны подъезжает белый седан. Мне хорошо его видно, а вот им меня — вряд ли, так как машина стоит за забором. Чтобы еще лучше рассмотреть приехавших, выхожу из машины и почти вплотную приближаюсь к дощатой изгороди.

Сначала выходит водитель. И сразу заставляет меня напрячься — парень просто огромен. На голову точно выше меня, а в плечах шире раза в полтора. Шкаф, короче. Что-то внутри неприятно шкребется, когда он подходит к пассажирской двери.

И следующий момент я отчетливо вижу уже знакомое мне серое пальто.

С такого расстояния лицо Юли видно плохо, зато хорошо слышен её заливистый смех, а также можно рассмотреть, что идут они не просто рядом, а взявшись за руки. Вернее Юля держит незнакомца под руку.

Может она хромает? Упала опять где-то, а случайный прохожий предложил подвезти?

Бред.

Амбал ставит машину на сигнализацию, и парочка заходит в дом. Телефон в моей руке оживает входящим.

Мама.

— Веничка, позвонила Людмила и попросила перенести встречу. Что-то у них поменялось, сказала, что позже объяснит. Какой-то форс-мажор.

Форс-мажор? Теперь это так называется?

Ну, нет, Юлечка! Так просто я тебя не отдам! Ни форсам, ни мажорам!

Сажусь в машину и решительно завожу мотор. Я знаю, куда ехать.

Тут недалеко. Адрес тот же, только подъезд с другой улицы.

Беру букет, сжимая его в руке, представляя горло того качка, и уверенно шагаю к дому.

Ну и пусть, что не звали. Ну и пусть, что без предупреждения. Я её пятнадцать лет во снах видел не для того, чтобы вот так отдать абы-кому!

Стучу в дверь. Для себя уже решил, что если через минуту не откроют — сам войду. Но мне открывают. Мужчина лет пятидесяти. Наверное, Юлин отец.

— Здравствуйте, молодой человек, проходите, — удивленно и вместе как-то радостно улыбается мне хозяин дома.

— Здравствуйте! — рапортую и протягиваю руку для рукопожатия. С тестем, да еще и с таким приветливым, я собираюсь дружить. — Я к Юле.

— Я очень рад, — с каким-то странным смешком сказал мужчина и рукой показал, куда следует пройти. Его смешок я расценил, как издевку: наверняка думает «вот сейчас посмотрим, кто кого».

Вхожу в большую просторную комнату, где находится диван и телевизор. Зал. Так у нас всегда называют место, где стоят эти предметы.

Посередине дивана сидит моя Юлька, рядом с ней девочка лет девяти, а напротив трется этот парень.

Сейчас, при близком рассмотрении, вижу, что пацан еще совсем зеленый — лет двадцать — двадцать три, не больше. Он уже без куртки, в спортивных трико и какой-то растянутой толстовке. Еще и носок с дыркой! Жаних!

Однако стоит парень чересчур близко к Юле и продолжает что-то рассказывать, отчего она также заливисто смеется на пару с девочкой.

Всё резко обрывается, когда присутствующие замечают мой приход.

— Веник? — выпучив на меня свои огромные голубые глазищи, восклицает Юлька.

Парень сначала оценивающе окидывает меня взглядом — ровно таким же, каким смерил его я пару мгновений назад, и подойдя ко мне, некоторое время сканирующе смотрит мне в глаза. Я впериваюсь взглядом в соперника, давая понять, что отступать не намерен. Спустя несколько секунд наших гляделок, амбал всё же протягивает мне руку.

— Кирилл.

— Вениамин.

— Ксюша, — подпрыгивает ко мне маленькая хохотушка.

— Папа Саша, — так же насмешливо вклинивается между нами мой будущий тесть. Похоже, ирония у него в характере. — Вы садитесь, в ногах правды нет. Сейчас мама придёт, молочка, то есть горошка принесет, — снова юморит, пытаясь разрядить обстановку. — Оливье без горошка, что свадьба понарошку.

Отец выходит из комнаты, а мы одновременно поворачиваемся к Юльке. Я делаю быстрый шаг и уверенно сажусь рядом. Амбал-Кирилл вынужден устроиться напротив в кресле.

— Вень, это мне букет? — шепотом спрашивает девушка, когда мы с её ухажером неотрывно сверлим друг друга взглядами. Тут только я понимаю, что не подарил цветы и, как дурак, держу их у себя на коленях.

— Нет, это тёте Люде, — недовольно отвечаю, по-прежнему не глядя в её сторону. Не заслужила ты, Юля, пока цветов — водишь всяких к себе в дом! — Твой подарок в машине остался, — всё же добавляю, потому что мне совсем не хочется её обижать, пусть даже она и виновата.

— Добрый вечер, Венечка! — словно