Исключительно твой - Лука Луминица

— Дурак. — от сильного удара, который обжог кожу, я закричала, закрываясь руками. Саша подбежал, немедленно стирая снег с ресниц, носа и щек.

— Я не хотел. Прости. — твердил, пытаясь все стереть. — Не надо было приседать. Я целился в ногу, Снеж. Прости.

Слезы катились по лицу, кожу очень сильно пекло. Боль была невыносимая. Хотела окунуть голову в кипяток.

— Мне больно. — Саша тащил меня вверх, бегом бежав домой. — Сейчас тебя умоем и все пройдет. Просто снег ледяной, синяка там не будет. Я не сильно кинул. Надо теплой водой помыть. Прости меня.

Затащил к себе в дом, обутые мы прошли на кухню.

— Наследили. — сквозь пелену слез рассмотрела, грязные, мокрые следы от подошвы на полу.

— Я вытру. — Саша суетился, налаживая воду в кране. — Давай. — набрал ее в ладонь, умывая меня. Она проливалась на мою куртку, пропитывая ткань. — Еще. Успокойся. — обливал меня, до такой степени, пока я не согрелась и боль прошла.

— Все? Согрелась?

Кивнула, почти насквозь промокнув.

— Снимай. — взял мою куртку и шапку вешая на дверь кухни. — Садись. — снял с меня ботинки. — Сиди. Я сейчас. — отнес обувь в коридор и разулся сам. Взяв кухонный полотенец, вытер следы с пола, крутя его в руке и не зная, что с ним делать дальше.

— Его надо постирать. Оно для кухни, а не для пола.

— Не умничай. Я знаю. А, ладно. Просто выкинем его и все. — друг порылся в мусорке, глубже запихивая уже не полотенец, а грязную тряпку и накрывая сверху пакетом.

— Гениально. — похлопала в ладоши.

Саша развернулся, подходя ко мне.

— У тебя лицо красное. — помыл руки, вытирая их об свитер. — Не больно? — провел пальцами по щеке.

Помотала головой.

— А тебе? — легонько прикоснулась к его красному глазу.

— Нет.

— Хорошо, есть поесть? — спросила, проголодавшись. Друг почесал затылок, заглядывая в кастрюли.

— Нашел. Суп. — поставил еду на стол и к ней подал две ложки.

Мы почти умяли половину прямо из кастрюли, когда на пороге появились родители Саши.

— Приятного аппетита. — развернулись к ним с ложками во рту, кивая.

— Что случилось? — подбежала тетя Люда, осматривая мое лицо и параллельно глаз сына.

— Ничего, мам. Мы просто подрались.

— Угу. — только и могла сказать я, пережевывая еду. Ничего вкуснее в жизни не ела.

— Сын, с девочками, как нужно себя вести, забыл? — строго спросил его дядя Коля, вешая пальто в коридоре.

— Нет. Пап. Помню, ухаживать, как за цветочком.

— Правильно. А если ты будешь обрывать им лепесточки, то они завянут. А если будешь, вырывать их с корнем, то цветочков не останется вообще. Вот, Снежа цветочек. Поэтому драться с ней не надо. Увижу еще раз, накажу. — дядя Коля погладил меня по голове, а потом поцеловал тетю Люду в щеку.

Я цветочек. Мне стало так приятно, что я улыбнулась, смотря на своего друга. Хоть он и помял мои лепесточки немного, но в остальном, ухаживал. Наевшись, так что больше не вмещалось, дядя Коля повел меня домой. Саша протестовал, я нужна была ему, для отработки накладывания шины, на сломанную руку или ногу, но тетя Люда запретила, сказав, что время для экспериментов будет завтра. Так как моя куртка промокла, мне выделили Сашину. Она конечно была большевата мне и мальчишья, но я не протестовала. Ведь была в куртке лучшего друга. Попрощавшись с Сашей и договорившись увидеться завтра, ушла к себе, еще долго пребывая в эйфории от происшествий сегодняшнего дня. Вот бы каникулы никогда не заканчивались.

Сережа почти доклеил свою модель, когда я нашла его в комнате. Он сидел на том же месте, где мы его с Сашей и оставили.

— Красиво. — похвалила его, заглядывая через плечо.

— Как покатались? — он не оглянулся.

— Хорошо. — плюхнулась на его кровать, вытягивая ноги и вспоминая, как Саша сказал, что будет меня спасать. Почему его глазки именно синего цвета? Такие, как цвет моря в энциклопедии.

— Чего у тебя с лицом? — брат склонился надо мной, а я только улыбалась весело отвечая.

— Мы немного подрались. Только папе не говори. Сашу уже поругали. Кстати, моя куртка осталась сушиться у них. Надо ее как-то незаметно потом забрать.

— Завтра заберу, иди давай. — ткнул мне в ногу карандашом, чтобы я слезла с его кровати. — Глаза слипаются, спать хочу.

Открыв дверь, решила у него узнать тоже.

— Сереж. — позвала, когда он начал убирать беспорядок на столе.

— М. — смахнул обрезки бумаги себе в руку.

— Кем хочешь стать, когда вырастишь?

— Буду конструировать машины, а еще …. — остановился, его глаза загорелись. Взял розовую вкусняшку с тарелки, которая стояла у него на столе, откусывая. — Дегустатором зефира.

Глава 6

Снежа

Наши дни

Два месяца, как целая вечность. Прошли. Долгие шестьдесят дней, как мои руки не обнимали его, губы не целовали, глаза не видели. Устала менять, от слез, мокрые насквозь подушки. Кажется, это никогда не закончится. Днем не показывала свою слабость, не открывала занавес своего сердца, ни брату, ни его девушке. Зачем? Им нужна была максимальная сосредоточенность, в деле, пятилетней давно. Они адски устали, особенно Серега. Он практически перестал спать, как мог, решая эту проблему, чтобы дело поскорее закрылось и они задышали полной грудью, расправив крылья. Стеша хотя бы начала есть.

Кто-то там говорит, что время лечит? Побудьте в моей шкуре. Эта невыносимая боль даже не на грамм не притупляется. Я звонила, писала Саше, но ответа не получала.

Отпила горячий чай из кружки.

— Хватит. Я не Бэлла, чтобы просиживать жизнь, в надежде, что Эдвард, когда-нибудь появится на моем пороге.

— Согласна. — мы сидела на кухне, в моей квартире, завтракая со Стешей. Откусила немного блинчика, предварительно макнув его в сметану, залезла пальцем в баночку, зачерпывая немного вязкой консистенции и отправляя ее в рот. Божественно. Всегда обожала так делать. Мама в детстве ругалась, что необходимо использовать ложку, но так, как в этом доме сметану ела только я, то в приборе не было необходимости.

— Прости меня еще раз. Я не знаю, как с этим всем справляться. Несу херню, не знаю, как вы меня терпите. — зачерпнула еще сметаны, облизывая палец.

Вчера мне сняли гипс, теперь я могла работать и водить машину сама. Делать все, что моей душе угодно, но всего этого делать мне не хотелось. Любимая работа, шопинг, прогулки по парку. Все то, что я так любила делать, отошло на второй план.

— Как ты справилась? — спросила у подруги. Стеша улыбнулась. Она продолжала улыбаться, настолько искренней улыбкой,