Орден необычных - Кирилл Довыдовский

Однажды, загулявшись до темноты, она ужасно трусила идти домой. Знала, что отец накажет: он всегда так делал, даже если ей в вину ставился сущий пустяк. Повинуясь внезапному порыву, перед тем как зайти, она расцарапала старую ранку на коленке. Было немного больно, зато отец, испугавшись, «как сильно она упала», совсем ее не наказал.

Сначала это было просто лишней горсточкой земляники или шалостью, на которую не обратят внимания, а потом стало увлекательной игрой. Это ведь так интересно! Подмечать за людьми разные маленькие странности. Угадывать, как они будут поступать, и даже самой помогать им поступить так, как хотелось бы ей.

Она поняла, что есть люди, от которых можно очень многое получить, если правильно к ним относиться. Кто-то любит, когда хвалят, другие — когда в них оценивают то, чего другие не замечают. А некоторых, оказывается, очень легко без крика и обещания мук — хотя и это не под запретом — можно напугать, сделать слабым, послушным и готовым во всем с тобой согласиться. Зачастую, если правильно понять человека, даже не нужно самому пытаться что-то доказать или как-то переубедить его, достаточно просто рассказать или показать — и он уже не в силах владеть собой.

Через какое-то время она стала смотреть на происходящее не так, как это получается у остальных. События перестали казаться случайными, обросли вдруг совершенно четкими очертаниями, размерами, раскрасились понятными цветами, заняли каждое свое место. Жизнь перестала видеться картиной, где краски смешиваются без всякого порядка. Скорее это было полотно, на котором тот, кто умеет смотреть, всегда сможет отделить одну нить от другой. За первым открытием последовало второе, за вторым третье.

Так Сайта поняла, что если нужно человека, который практически тебе незнаком, в чем-то убедить, главное — начать говорить. Ну а потом, если ты умеешь думать и подмечать, для тебя преград нет. К примеру, можно начинать разговор с самого начала каждый раз, как только становится понятно, что человек не собирается выполнять твоей просьбы. Не согласен? Хорошо, тогда мы с тобой снова о том о сем поговорим, а потом я тебя опять спрошу, немного на иной лад. Времени, скорее всего, пройдет немало, но, в конце концов, устав или неожиданно для себя под другим углом на вопрос посмотрев, он все равно согласится. И это далеко не все! Разозлись — и тебе пойдут на уступки, чтобы успокоить; притворись, что болен, устал, что нет у тебя сил на долгие разговоры, — с тобой согласятся, чтобы не утомлять.

Удивительное дело: люди, оказывается, совершенно не понимают, чего именно хотят. Постоянно хотят чего-то, но далеко не всегда знают, чего именно. Вот хочет человек одновременно есть, спать, раздобыть новые ботинки и очаровать соседскую девушку… И что? Как люди решают, что для них действительно важно? Способен человек пару лишних часов обойтись без еды? Конечно, способен. А без соседской девчонки? И подавно! Так как люди выбирают? Наблюдая за родственниками, другими жителями Снежной, Сайте порой начинало казаться, что большинству людей вовсе все равно чего хотеть.

Скажешь один раз: «вождь так всегда делает», пусть даже это и неправда, и все уже думают: «ну раз уж вождь…» Или показать человеку, что ты лучше него в чем-то разбираешься, например, охотник хороший, а потому последнее слово за тобой должно остаться, хотя речь-то на самом деле о совсем другом идет! Людям до такой степени плевать на собственное мнение, что заменить чужие желания своими — не самое сложное на свете дело.

Чтобы все верно получалось, нужно, конечно, правильно говорить, двигаться, правильно понимать собеседника, даже думать нужно так, чтобы не выдать своих намерений, а еще лучше, когда все так, как тебе нравится, происходит, а ты тут как бы и ни при чем: тебя все любят и уважают. Неудачи? Тоже возможны, но каждая открывала Сайте что-то интересное, новое в людях, что тоже хотелось проверить и использовать. Очень хотелось. К счастью, узнавая новое, Сайта находила в себе силы с каждым днем делаться осмотрительнее.

Насчет осторожности у нее была особенная история. Сайте было двенадцать, когда в один из дней потребовалось всего несколько минут, чтобы уговорить кузнеца выковать ей длинный кинжал. Радуясь, она вышла на улицу, и едва не вздрогнула, услышав у себя за спиной похожий на шелест листьев голос.

— Какая умная девочка.

Сайта не на шутку испугалась.

— Здравствуйте, учитель Сахайя, — пролепетала она в ответ.

— Учитель, говоришь? Гм… забавно… И откуда что берется?

И он ушел. После того случая Сайта долго ломала голову: что бы все это могло значить? Но ответа так и не придумала. Ясно стало одно: он все понял. А вот чем это может ей грозить? С того момента она даже стала стараться от Локи подальше держаться, хотя это и было нелегко. Одним своим видом проклятый мимзик просто-таки выводил ее из себя. То, ради чего ей приходиться выкручиваться, придумывать, самой изобретать разные штуки, ему дано просто по праву рождения! Он ни для чего, так как она, не старается, а эти идиоты ему в рот смотрят!

Хотя тут, конечно, разные стороны есть. Стоило Меднясту убедить, что шаманов ученик на ее дочку глаз положил — на такую-то страхолюдину(!) — она ему живо на шею села. Теперь еще парочку таких же — и у него будет, чем время занять. Ничего… Она еще посмотрит, у кого лучше получится. Это пока в деревне у шамана власти больше, а вот если у них золото появится…

— Может, ночлег устроим?

Нолка говорил шепотом, а едва закончив фразу, тут же резко обернулся вокруг. День близился к завершению. Звуки в лесу стали меняться. От каждого шороха парень шарахался, как старшие воины от Меднясты, давно решившей породниться со всеми влиятельными дрекови в Снежной.

И это охотник? Как можно настолько не чувствовать лес? От этого дурака и другие беситься начнут. Ну кроме Кристы. Эта-то к ночи, наоборот, только расцветает.

— Я есть хочу, — тут же произнес Хайк.

— На ту сторону переправимся, и отдых устроим, — ответила Сайта.

— Но…

— Ты ведь сам сказал, что недолго до берега осталось. Все успеем, пока не стемнеет.

— А если нет? — Нолка смотрел на лес со страхом. — Это ведь Красное болото…

— Слушай, — Сайта бросила на горе-проводника презрительный взгляд, — это только ты говоришь, что там что-то такое страшное есть. Вот нас там не было: нам ничего подобного неизвестно. А вот ты был, вернулся, и ничего страшного с тобой не произошло. Так что не надо нам тут рассказывать…

— Думаешь, я вру?

— Ну не то чтобы врешь, но…

— Ладно, сама увидишь.

Нолка зашагал молча. Кажется, даже прибавил шагу.