Боги подо мной и надо мной - Наталья Евгеньевна Менке

оставил, чтобы он о ребенке позаботится. Буде таковой приключится.

– Нууу… Это же хорошо! А ты?

– А я сказала, что мне ничего не надо.

– Наташка, ты дура? – удивилась я, – он же отец, он и должен о ребенке позаботиться!

– Ну и заботился бы! Сам! – выкрикнула обозленная Наташка и в ванную убежала.

Ясно все. Токсикоз не дремлет.

А я решила, что не мешает мне проветриться. Тем более, хлеб у нас закончился, да и творогу бы надо купить, сырников сделать. Наташке полезно.

Выплываю я, значит, такая из подъезда, очки на нос темные нацепила – и мужик давешний ко мне подваливает.

– Поговорить, – говорит, – надо.

– Не о чем нам, дорогой товарищ, бабье ненавидящий, разговаривать! – отвечаю.

– Да ладно Вам, Галина Викторовна! – называет он меня по имени.

Только я ведь ему не представлялась! Заранее, что ли, узнал?  Я удивилась – и согласилась.

На скамейке у дома разговаривать – всех окрестных бабок оповестить.

Устроились мы с ним в соседнем кафе. Раньше оно называлось «Буратино», а сейчас – «Гречка». Хотя на пользу ему это не пошло.

Официант в грязноватом фартуке поставил передо мной вазочку с мороженым, а перед мужиком – стакан воды с лимоном.

Мужик пить ту воду не стал – посмотрел на стакан на просвет, поморщился и в сторону отставил.

То же мне, аристократ хренов.

А я ничего, сижу, мороженое ем, жду.

– Меня зовут Скирнир, – говорит, – можно просто Скир.

О как! Не какой-то там тебе Сережа.

– Насколько я понимаю, Наталья беременна.

– А тебе-то что?

– Мне – плевать, если честно. Но вот Фро – нет.

– Кто у нас Фро? – я с любопытством посмотрела на него, – и что это за имена такие?

– Мы из Швеции, – говорит, – Фро – отец этого ребенка.

– Как вы вообще о ребенке узнали?

Ским фыркнул.

– Видишь ли, у Фро по-другому не бывает. Но и детей своих он не оставляет.

– Смешно! – я скривилась, – а если Наташка аборт сделает?

Он расхохотался.

– Спорим, что нет? – нагнулся он ко мне, – Так что я тебя прошу – убеди ее принять помощь.

Он бросил на стол визитку.

Ну еще бы – черная, лакированная, с золотым обрезом и золотыми же буквами. И почему всех плюгавых мужиков так на помпезность тянет? И на туфли на каблуках – хоть пару сантиметров, да натянуть.

Я даже глаза скосила – но нет, на нем были обычные мокасины, хоть и дорогие.

… Если меня беременную будет так плющить, я удавлюсь. Неделю я терпела Наташкины закидоны. То ключи в холодильник спрячет, то ей апельсинов посреди ночи надо. То рыдает – жить без него не могу, то кричит – все мужики – козлы.

Я ей говорю – Натаха, мол, чего козлы-то, вон, всю ответственность на себя готов взять, на аборт не гонит и лучших врачей оплатить готов – а она опять в рев.

– Ты не понимаешь, – ревет, – он не человек, он – Бог.

Совсем девка рехнулась.

Через неделю Скир меня опять у дома подстерег. Сели мы с ним на скамеечку, ту, что за углом, чтобы Наташка в окно не увидела.

– Ну, – говорит, – как наши дела?

Я только фыркнула.

– Разбирайтесь сами! – говорю, – сил моих больше нет. Не знаю я, какого рожна ей еще надо, может, этот Фро обидел ее как-то, только она ни о чем и слышать не хочет. Раз, говорит, он сам прийти не может, то и мне ничего не надо. А правда, где он сам-то? Почему хотя бы не позвонит?

Он на меня посмотрел так, словно я душевнобольная. Меня и вынесло.

– Тоже мне, – говорю, – директор СССР! Девку соблазнил, обрюхатил, и даже позвонить ей не может, спросить, как она себя чувствует!

– Я звоню, – говорит он с мерзкой такой усмешечкой.

– Знаешь, че, – отвечаю, – да пошел ты! Я отца своего в глаза не видела, мать одна меня поднимала, тоже, небось, такой вот Фро голову ей задурил. Наташкин папаша еще круче, деньги у ее матери таскал и пропивал. Пока она его не выгнала. Ниче, они в одиночку справились – и мы уж как-нибудь! От мужиков все равно толку никакого!

Ух, он разозлился! Аж губы побелели. Схватил меня за руку железной хваткой.

– Идем, – говорит, – покажу тебе Фро.

Вздернул меня под локоть, и хватка у него железная, даром, что мужик плюгавый. Мне от страха аж горло перехватило – а он меня в сквер потащил.

Ну, там обычно народу много, я подуспокоилась.

Только в этот раз сквер как-то странно опустел. Ни мамаш с колясками, ни бабулек с вязанием.

Подтащил он меня к фонтану.

«Утопит!» – мелькнула даже мысль, но тот достал из кармана фонарик – и посветил на струи воды.

И вдруг прямо из струй воды появилась радуга! И не просто себе, а плотная, прям потрогать можно!

Скир внезапно подхватил меня на руки, перекинул через плечо – и шагнул на эту самую чертову радугу!

Сделал шаг, другой. Фонтан растаял в дымке…

Висеть было неудобно. Да и не мешок я с картошкой, в самом деле! Я начала вырываться – и тут этот  гад с силой шлепнул меня по попе, аж звон пошел!

– Сиди смирно, – говорит, – тебя этот мост сожжет, если коснешься!

Ну че, я поерзала, чтобы на живот так сильно не давило, и затихла. Только шаги считала – ну невозможно так, правда!

Когда я уже была готова взвыть, он меня поставил на ноги и поддержал.

Я схватилась за него и отдышалась. А ничего мужичок-то, крепкий!

… Мы стояли перед воротами. Слева от нас возвышался дворец, светлый, небесно-голубого цвета. Невесомые башенки устремлялись в небо и терялись где-то в вышине.

От восторга у меня перехватило дыхание. Только где мы вообще?

Ворота раскрылись, и нам навстречу вышел здоровенный такой мужик. В доспехах. В доспехах, пропади оно все пропадом! Доспехи на солнце так и блестели, у пояса висела здоровенная железяка – самый настоящий меч. Все это великолепие венчал шлем с бараньими рогами.

Я что, попала во вселенную Марвел?

А Скир что-то крикнул ему на непонятном языке. Рогатый мужик ответил и рожу скривил – бьюсь об заклад, гадостей друг другу наговорили. Хоть слов я и не поняла.

Ну че, поговорили они так, рогатый ворота перед нами распахнул. Шагнула я за ворота – и обомлела. Золотой дворец увидела. И запах такой! Цветов… Липы… и немного конского навоза.

Пока я так глазела, Скирниру коня подвели. Он опять меня подхватил – и перед собой усадил.

– Да что такое, в самом деле! Я тебе что, куль с мукой?

– А ты умеешь на лошади ездить? Вот и сиди, катайся!

Мне показалось – или он как-то изменился? Манера разговора, то, как он себя вел. То был едкий такой типчик, а теперь – ни дать, ни взять, аристократ.

– Скир… – отбросила я свой нахальный тон, – а где мы вообще?

– Мы-то? – он усмехнулся, – в Асгарде! Ты же хотела посмотреть Фро в глаза!

– Чиивооо? – протянула я.

– Наталья тебе говорила, что