Сердце красавицы - Джейн Портер

— Здесь гостей будешь принимать ты, — мягко поправил он. — Гостиная составляет часть твоих апартаментов.

— Правда? — опьянев от восхищения, переспросила Джеслин. Последние шесть лет она жила в квартире, где из мебели было только самое необходимое и недорогое, поэтому от увиденной роскоши у нее слегка закружилась голова. — Здесь могла бы жить принцесса.

— Это гостиная Джамили и Аман.

На секунду ее сердце остановилось.

— Понятно… — Джеслин помолчала, закусив губу. — Может, мне стоит переехать в другую комнату?

— Почему? Мои сестры тебя любили. Думаю, им было бы приятно, если бы ты остановилась именно здесь.

— Если только я этим никого не обижу, — негромко сказала она.

— Ты никого не обидишь.

— Буду на это надеяться, — нервно усмехнулась девушка.

Шариф окинул ее внимательным взглядом.

— Ты мне не веришь?

— Дело не в этом. — Она пожала плечами. — Просто за два дня столько всего произошло. Сначала ты появляешься в моем классе как снег на голову. Это стало для меня шоком…

— Если тебе будет немного легче, я был тоже шокирован.

Джеслин испытующе посмотрела ему в лицо.

— Но почему? В отличие от тебя я не знала, что мы снова увидимся.

— Ну и что? Знать одно, а встретиться — другое. Мы ведь когда-то были очень близки. Ты знала меня как никто другой.

По ее губам скользнула едва заметная улыбка, полная горечи.

Она тоже так думала, пока его мать не доказала ей, что знает своего сына гораздо лучше. Шариф сделал свой выбор. Не в ее пользу…

Ей вдруг стало холодно.

— Тебе осталось показать мне книги, — напомнила она, не испытывая желания продолжать разговор, который возвращал их в прошлое. — Я хочу начать сегодня.

Если Шариф и заметил ее желание уйти от темы, то не показал виду.

— Сегодня не будет никаких занятий. Отдохни, приди в себя. Позже я познакомлю тебя с детьми.

В эту секунду раздался стук в дверь, и показался дворецкий.

— Ваше высочество, вас срочно к телефону.

— Сейчас подойду, — кивнул он и направился к лестнице. — Я скоро. Если хочешь, прими пока ванну, а я распоряжусь насчет напитков.

— Не волнуйся, я подожду.

Шариф обернулся, и его глаза коротко сверкнули непонятными ей эмоциями.

— Думаю, мы оба ждали слишком долго, — негромко заметил он.

— Чего? Пока принесут чай? — выдохнула Джеслин, не осознав значения его фразы, в которой ей, однако, слышался какой-то подтекст.

— Если тебе так угодно думать, — произнес Шариф спустя продолжительную паузу, во время которой он, не отрываясь, смотрел ей в лицо, после чего вышел.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Шариф закрыл за собой дверь, думая о Джеслин.

Девушку отличал тот тип красоты, о которой принято говорить «английская», несмотря на то, что волосы у нее были темные. Они мягкими волнами обрамляли ее лицо в форме сердечка. Безупречная кожа. Тонкие, красиво изогнутые брови над теплыми карими глазами. Возможно, красавицей она была только для него, но больше ни на одну женщину Шарифу не хотелось смотреть снова и снова. Стоило ему с ней встретиться, как она вновь ворвалась в его мысли.

Годы сделали Джеслин только красивее, добавили таинственной глубины ее прекрасным глазам и не затронули фигуры. Но сейчас Шариф видел совсем другую женщину, совсем не ту, с которой провел два с половиной года. И неожиданно его охватила тоска.

Новая Джеслин держалась с ним отстраненно и вежливо и этим ничем не отличалась от тех людей, которые его окружали. Шариф понял, что скучает по прежней легкости в их отношениях, по той юной девушке, которая пленила его. Она была единственной из людей чуждого ему круга, кто относился бы к Шарифу сначала как к человеку и только потом — как к принцу. Джеслин могла посмеиваться над ним, дразнить, смеяться вместе с ним над какой-нибудь шуткой.

Могла любить его.

Теперь Джеслин не смеялась и не дразнила. И не любила его. Возможно, она охладела к нему еще до того, как сказала, что между ними все кончено. Их отношения изменились, когда Джеслин познакомилась с его матерью. Став свободным, Шариф понял, что не успокоится, пока не получит от нее ответы на вопросы, которые не смог задать ей в прошлом, боясь услышать правду.

Осторожный стук в дверь прервал размышления Джеслин. Что хотел сказать Шариф, говоря, что они оба ждали слишком долго? Может, он имел в виду не связывавшие их когда-то отношения, а что-то другое, например, проблемы внутри его семьи? Но если так, то почему смотрел на нее так странно?

— Я вам кое-что принесла, госпожа, — запинаясь, произнесла по-английски девушка лет двадцати. В руках она держала тяжелый поднос с едой и цветами.

— Спасибо, — поблагодарила Джеслин.

— Вам налить чаю?

— Да, пожалуйста. Как тебя зовут?

— Меза, госпожа.

Девушка застенчиво улыбнулась, и на ее щеках показались ямочки. Джеслин сразу же почувствовала к ней симпатию.

— Меня зовут Джеслин. И, пожалуйста, не называй меня госпожой. Джеслин будет просто прекрасно.

— Прекрасная госпожа Джеслин, — повторила Меза, наливая чай.

Губы Джеслин дрогнули в попытке удержаться от смеха.

— Ты здесь работаешь?

— Да, госпожа. Я ваша горничная. Ваш чай готов.

Джеслин села за столик. К чаю прилагались обмазанные медом булочки с орехом и фисташками. Они были такими вкусными, что, позабыв обо всем, девушка наслаждалась их вкусом и, не думая о приличиях, слизывала стекающий с пальцев мед, поэтому появление Шарифа, вошедшего без стука, привело ее в смущение. При виде его лица она нахмурилась.

Шейх сел напротив, но смотрел словно сквозь нее.

— Надеюсь, с твоими детьми все в порядке? — с тревогой спросила Джеслин.

Шариф сфокусировал взгляд на ее лице. На его лбу образовалась морщинка.

— Что? Ах, да. С ними ничего не случилось.

— Они еще не вернулись? Когда я смогу с ними познакомиться? Вечером?

Шариф досадливо поморщился.

— Сегодня не получится. Мне сообщили, что они у бабушки.

— У матери Зулимы? — все еще не понимая причины его недовольства, переспросила Джеслин.

— Нет, недавно мать Зулимы вернулась в Дубаи.

— Значит, они с твоей матерью?

Морщина на его лбу стала глубже, пальцы сжались в кулак. Джеслин смотрела на Шарифа, совершенно сбитая с толку.

— А почему уехала твоя свекровь?

— Разногласия между матерями объединившихся семей, — криво усмехнулся Шариф. — И как обычно, моя мать выходила из этих споров победительницей.

Уж в этом можно было не сомневаться.