Возвышение Меркурия. Книга 9 - Александр Кронос

проще будет прикончить его, чем выполнять обещанное или втягиваться в долгие переговоры, объясняя, что слова одного из вассалов, это совсем не то же самое, что обещание самого вана.

— Только ван может говорить от имени всего Чосона. Но, я могу говорить от имени Дома Ли. Согласно завещания главы Дома, глава его личной канцелярии несёт ответственность за всё имущество Дома до момента утверждения преемника.

Сделав короткую паузу, смертный оценивающе посмотрел на меня, ожидая реакции. Осознав, что её не последует, перешёл к конкретике.

— Я знаю о ваших переговорах с Абэ и условиях мирного соглашения. Рискну предположить, вам требуется техника. У Дома Ли есть определённые резервы. Вертолёты, танки, грузовики. Немного, но я готов отдать вам всё. Плюс, двадцать тонн золота и пять сундуков с драгоценными камнями.

Последние слова вынудили Мьёльнира задумчиво пискнуть — спутник интересовался, какого размера те сундуки, да что за камни находятся внутри. У меня же внезапно появилась идея, которую я сразу облёк в вопрос.

— Сколько рабских рынков Чосона принадлежит Дому Ли?

Мужчина неожиданно замялся, но через пару секунд всё же ответил.

— Из двадцати самых крупных, Дом Ли владеет четырнадцатью.

Я кивнул. Логично — королевский род постарался подмять под себя выгодную отрасль, которая приносила неплохие деньги.

Одновременно с этим оценил картинку, которую показывал Сандал. Не знаю, о чём думали сторонники третьего принца, но в составе делегации действительно был один Чернокровый, которого сопровождала пара Слуг. Возможно расчёт был на столкновение со слабым патрицием, которого можно будет запугать мощью их организации, а то и попросту убить.

Мне куда более логичным казался расклад, при котором корейский Чернокровый запросил бы помощи у своих местных коллег. Но судя по тому, что он всё же прибыл к дворцу, ничего подобного сделано не было. Знай о произошедших арестах членов ордена, точно бы не стал сюда лезть.

— Я хочу получить для рода Афеевых, право на приоритетный выкуп любого раба по фиксированной стоимости в один рубль. Если кто-то из моих людей предъявит родовой перстень Афеевых, то независимо от стартовой цены и предложений других покупателей, ему должны продать человека, на которого тот указал.

На лице собеседника отразились явственные колебания и я поспешил облегчить ему задачу.

— Это касается только первых двухсот тысяч рабов, на которых мы обратим внимание.

Не сказать, что это сильно улучшило ситуацию — в глазах членов делегации корейцев блеснул шок. Но их лидер быстро взял себя в руки и изобразил утвердительный наклон головы. Как, собственно и ожидалось. Бессрочный договор без ограничений, это верный способ уничтожить собственный бизнес. Вот двести тысяч человек, число конечное, хотя и большое. Рано или поздно, Афеевы исчерпают свой лимит и всё закончится. А казна сможет компенсировать торговцам их убытки. То есть всё выльется лишь во временный кризис, а не в перманентное состояние опустошения.

Я покосился на царевну, которая стояла около барьера, скрестив руки под грудью и смотрела на меня так, как будто хочет вколотить в мраморные плиты. Вернув внимание на азиата, уточнил.

— Этот договор будет привязан к рынкам, независимо от того, кому они принадлежат. Если вы продадите их, то соблюдение договорённости всё равно, ляжет на плеча Дома Ли.

Знаю я эти хитрости — сейчас мы с ними оформим договор, а завтра рынки окажутся в собственности другого Дома и корейцы только разведут руками. Впрочем, глава делегации сразу же кивнул.

— Я всё прекрасно понимаю, милостивый господин. И готов подписать любые документы, которые заверят вас в этом. Прошу только об одном — давайте поторопимся. На счету каждая секунда.

На то, чтобы со всем разобраться, мне потребовалось ещё около десяти минут. За это время вышло быстро переговорить с Кристиной, которая сообщила, что с корейцами всё разрешилось и обе группы вышли с ними на контакт. Одни вручили верительные грамоты Дома Ли, а вторые козыряли бумагами от министра иностранных дел Чосона. И если первые желали того же, что и замершая передо мной пятёрка, то вот конкуренты, напротив, доставили бумагу, где говорилось, что их государство отказывается вести переговоры о дальнейшей судьбе Юн Ли и не собирается платить за него выкуп, каким бы не оказался его формат.

Сильных Одарённых среди них не оказалось, потому я приказал задержать представителей дипломатического ведомства и запереть на территории усадьбы. А тех, что действовали от лица канцелярии Дома Ли, пригласить дождаться их руководителя. По сути, тоже запереть, но в более комфортных условиях.

Лера пока ещё не вылетела, так что ей досталась задача привести принца в порядок, вернув ему нормальный вид и чувствительность. А взамен утерянного Дара, я попросил Билли обучить его тем приёмам некротических воинов, которые могут быть доступны юноше. Попутно наладив с ним контакт и договорившись продолжить обучение в будущем, после того, как тот займёт престол. Если он действительно сможет усесться на троне, то личная сила ему потребуется. А единственные, кто способен научить смертного хотя бы чему-то, это ирландцы.

Самолёт главы канцелярии Дома Ли ждал в аэропорту. Скоростной и работающий на безумно мощных артефактах, судя по тому, что он обозначил время перелёта всего в четыре часа. Даже если снова обращу Сандала громадным материальным драконом и стану бездумно расходовать божественную силу, не смогу добраться до Владивостока быстрее.

Заметив моё удивление, кореец пожал плечами и кротко заметил, что у каждого в этом мире есть свои секреты. А если мне очень нужен этот самолёт, он думает, что Юн Ли с радостью его подарит. Только нужно иметь в виду, что стоимость одного перелёта с максимальной скоростью, в пересчёте на валюту империи, составит около ста двадцати миллионов рублей. В одну сторону. То есть, суммарно, на дорогу они потратят почти четверть миллиарда.

Наконец я снял барьер. Проводив глазами корейцев, которые стремительно мчались вниз по ступеням, отдал команду Сандалу. А потом рядом объявилась Дарья. Сумрачно посмотрев на азиатов, которые спешили к выходу, ледяным тоном поинтересовалась.

— Можешь объяснить? Почему целая делегация Дома Ли во главе с секретарём личной канцелярии вона, прибыла в мой дворец, но облизывали они не меня, а тебя? Эти наглецы лишь изволили отвесить поклон. Даже не подошли, чтобы выразить почтение. Что им вообще от тебя было нужно?

Покосившись на её застывшее лицо, я глянул на картинку, которую передавал Сандал, в этот раз обошедшийся без песни и молча истреблявший перепуганных корейцев. Сами те, конечно вовсю кричали, но толку от этого было немного.

— С западной стороны дворца большая гостевая парковка. Там ещё одна делегация из Чосона. Была. Пошли кого-то, пусть заберут одного выжившего. Думаю, его стоит допросить.

Смертная медленно повернулась ко мне, давя взглядом, а в воздухе заплясали крохотные зелёные огоньки. Мьёльнир негодующе пискнул, я же медленно покачал головой.

— Он из Чернокровых. Государь Чосона и наследник убиты. Третий принц связан с орденом и планирует занять престол. А второй, последнее время находился в моём плену. Вот они и явились, чтобы договориться о его освобождении.

Секунду помолчав, добавил.

— Раз мы начали вырезать Чернокровых здесь, я решил, что логично будет организовать противодействие и в Корее.

Лоскуты зелёного пламени, на которые с опаской посматривали ближайшие гвардейцы, исчезли. Сама же царевна глядела на меня с изрядным недоумением.

— Как убиты? Когда? То есть они решили действовать везде, а не только у нас, франков и пруссаков?

С «везде», она пожалуй погорячилась, но Корея, судя по всему, входила в орбиту интересов ордена. Жаль, у меня сейчас не хватит ресурсов, чтобы плотно заняться и этой ситуацией. Если совместить армию Чосона с силами Абэ, Гендзи и Фудзивара, вышел бы мощный военный союз. Не очень друг друга любящий, это да. Но располагающий немалыми ресурсами.

— Пока только в Корее. И там я тоже выдвинул против них свою фигуру.

Дева, которая только расслабилась, снова впилась в меня разъярённым взглядом.

— Это ты так меня видишь? В качестве фигуры на доске?

Интересно, как она ведёт переговоры, если внутри неё столько ярости? Помнится, Бельский что-то там говорил о докторе. Пожалуй, стоит как-то аккуратно прояснить, что за диагноз он ей ставил. И какой профиль специализации у него был.

— Тебя я вижу в качестве драконицы, которая может спалить кого угодно в гневе. Но порой совсем не способна себя контролировать. Идём. Нужно допросить пленного.