Обучение женщиной - Ирина Медведева

На сцене, к удовольствию публики, грациозные девушки в ярких, но мало что скрывающих одеждах, с длиннющими, сантиметров в пятнадцать накладными золотыми ногтями, демонстрировали национальные танцы.

Покинув ресторан, я вновь примостился на заднем сиденье. Мотобай осел чуть-чуть больше, но в этот раз случай нам благоприятствовал, и для того, чтобы разогнаться, Нетайе не пришлось нарушать правила дорожного движения.

Она остановилась около небольшого домика, и, открыв ключом дверь, провела меня в комнату.

– Я сняла эту комнату для тебя, для нас с тобой, – сказала Нетайя.

– Она очень красивая, – вежливо ответил я.

– Так же, как и ты.

Девушка внимательно посмотрела на меня, видимо, ожидая решительных действий, и медленно расстегнула блузку на груди.

– Я должна сказать тебе кое-что.

– Так говори.

– Ты должен знать, что я девственница, – торжественно произнесла она. – Я еще не принадлежала ни одному мужчине. Ты будешь первым.

– Послушай, а ты уверена в том, что ты делаешь? – спросил я. – Ты очень красива, и наверняка за тобой ухаживают многие тайские парни. Зачем тебе нужен незнакомец, который через несколько дней уедет, и которого ты больше никогда не увидишь?

– У меня есть жених, – спокойно пожала плечами Нетайя. – Я говорила ему о том, что собираюсь сделать, и он ничего не имеет против. Он понимает меня.

– Что, интересно, он понимает? – поинтересовался я, удивленный тонкостями тайских взаимоотношений.

– То, что я хочу от тебя ребенка, – пояснила Нетайя. – Он никогда не сможет дать мне ребенка, такого, как я смогу родить от тебя. Если ты не возражаешь, потом я познакомлю тебя с моей семьей и с женихом. Они очень милые люди.

После этих слов я просто был вынужден согласиться. Нетайя действительно оказалась девственницей, но по ее чувственности, знаниям и умению любить мужчину, она, как, практически, и любая другая тайка, превосходила подавляющее большинство европейских женщин, давно забывших о том, что такое девственность, и много лет проживших в браке.

Зачатие ребенка она превратила в исключительно красивый и завораживающий ритуал, в который входило и изящное убранство комнаты, и букеты цветов, и зажженные свечи, и аромат благовоний, и умащение тела благоухающими маслами.

В ней не было никакой неловкости, неопытности или показной застенчивости, свойственной женщинам северных широт. Нетайя знала, чего она ждала и чего хотела, и это делало ее поведение совершенно естественным и раскрепощенным.

Впоследствии она действительно представила меня своей семье и жениху. Жених оказался симпатичным молодым тайцем. Он очень вежливо и совершенно искренне поблагодарил меня за то, что я согласился, чтобы в жилах его ребенка текла моя кровь.

Удивительно, но эта история во многом напомнила мне события, происшедшие во время моей службы в армии. Моя часть располагалась недалеко от Одессы, и я в свободное время часто гулял по этому чудесному городу, естественно, не упуская возможности познакомиться с симпатичными девушками.

Так начался мой мимолетный, но приятный роман с Люсей, который продолжался около месяца. Потом Люся, к моему удивлению, попросила меня встретиться с ее женихом. Я согласился. Жених выглядел на редкость солидным и торжественным. Они оба очень серьезно попросили у меня разрешения оставить у себя ребенка, отцом которого был я. Я даже не знал, что Люся беременна, и, конечно, со столь же серьезным видом дал свое полное согласие на воспитание моего ребенка и благословил их союз.

Что меня удивило, так это выражение искреннего уважения с их стороны, которое так редко склонны проявлять люди в подобных ситуациях. С другой стороны, я никогда не обманывал Люсю, давая ей лживые обещания и клянясь в любви на всю жизнь. Видимо, это был тот редкий случай, когда реальный взгляд на вещи, близкий к Даосскому мироощущению, помог этой симпатичной паре с достоинством выйти из ситуации, не растрачивая понапрасну эмоции и силы на взаимные обвинения и упреки. С тех пор я больше ничего не слышал о них, но искренне надеюсь, что они счастливы друг с другом.

Третья, последняя встреча с Нойей взвинтила наши эмоции до такого состояния, что от избытка чувств мы почти не могли говорить. Да и о чем было разговаривать? Жизнь складывалась так, что нам не суждено было быть вместе. Полтора оплаченных мною часа показались нам долей секунды…

Мне запомнился лишь наш последний, забавный диалог. Я встал под душ, по привычке включив горячую воду. Обернувшись, я увидел округлившиеся от изумления глаза Нойи.

– Ты дымишься! – сказала она, указывая на клубы пара, идущие от воды и моего тела. – Ты почти горишь. От тебя идет пар.

К тому времени я уже знал, что измученные постоянной жарой тайцы ищут прохладу так же, как северные народы ловят первые теплые лучи весеннего солнца. Ни одному тайцу не могло прийти в голову, что человек в здравом рассудке способен мыться горячей водой.

– Русские любят тепло, – улыбнулся я.

В виде исключения администрация заведения разрешила нам провести вместе в зале с выставленными в витринах девушками не положенные по регламенту пять минут, а целых полтора часа. Это был царский подарок.

Мы молча сидели рядом. Нойи ласкала мою руку. Взяв меня за кисть, она переминала ее пальцами, и я настолько остро чувствовал ее касания, эмоции, переполняющие ее душу, что эта незамысловатая ласка казалась мне более прекрасной, чем самое изысканное сексуальное удовольствие. Мне почудилось, что я снова вернулся в прошлое, и теперь я опять прощался не только с Нойей, но и с Лин.

Я вспомнил слова, сказанные мне однажды Учителем:

– Твои отношения с Лин, женской ипостасью Дао, закалили тебя. Твоя разлука с ней была одним из самых важных уроков в твоей жизни. Ты понял, что Даос никогда не становится рабом любви, и в то же время он умеет ценить ее как высшую форму общения человеческих существ, как несравненный подарок жизни. В твоих отношениях с Лин переходы от острого наслаждения к такому же острому отчаянию, необходимость постоянно сдерживать и контролировать свои чувства и спонтанные всплески сексуальной энергии сделали тебя сильным и уравновешенным. Ты научился ценить настоящее и накапливать в своей памяти прекрасные моменты жизни, в то же время не желая останавливать эти мгновения навсегда, не стремясь к застывшей стабильности существования. Ты научился ценить каждый миг, но не зависеть от этого мига, не делать на него свою последнюю ставку, и это умение – одно из высших достижений Воинов Жизни.

И теперь, чувствуя на своей руке нежные пальцы Нойи, я старался запомнить каждую черточку ее лица, ее тела, упругость ее кожи, округлость ее колен, загадочные ароматы Востока, мягким облаком окутывающие ее. Я знал, что этот миг никогда больше не повторится, но никому бы не удалось отнять его у меня.

Отведенные нам полтора часа истекли. Женщина-менеджер подошла к нашему столику и напомнила, что для Нойи настало время занять свое место в витрине. Мы молча встали. Чувства, захлестнувшие нас, были так велики, что я боялся разрушить словами эту безмолвную, но неразрывную связь, соединившую нас.

Мы подошли к выходу. Я подумал, как удивительно складывается судьбы. Я должен был выйти в эту дверь. Нойи же выходить за нее было запрещено. Я коснулся губами щеки девушки, и дверь захлопнулась. Волшебный миг исчез, растворившись в бархатной тайской ночи. Я завернул за угол, удержавшись от искушения обернуться. Нойи ушла из моей жизни навсегда, но жизнь продолжалась.

Глава 4. Познание женщины

Вечерело. Небо над Неаполем Скифским потемнело, и на нем появились первые блестки звезд. Учитель считал, что мне нужно подшлифовать технику «вееров и гребней», и мы в медленном спарринге отрабатывали приемы «Крабы поедают добычу», «Дикие кошки», «Собака кусает петуха, копье ищет цель» и «Обезьяна нагружает лодку плодами».

В этот день я совершал особенно много промахов, и не потому, что техника движений у меня действительно так уж хромала, а совсем по другой причине. Два дня назад мы с Лин стали любовниками, и наконец прекрасная кореянка стала не только моей наставницей, но и возлюбленной.

Я влюбился по самые уши, и даже выше. Мне и раньше случалось испытывать пылкие романтические чувства, но то, что сделала со мной Лин, было не под силу ни одной обычной европейской женщине. Я изо всех сил пытался сосредоточиться на тренировке, но изгнать Лин из моих мыслей в данном случае могла бы только пуля, а прибегать к столь крайним мерам я не хотел.

Мысль о женитьбе всегда была глубоко отвратительна моей свободолюбивой душе. Возможно, это было связано с тем, что семейная жизнь моих родителей напоминала непрекращающуюся схватку отчаявшихся, но не покоренных садо-мазохистов, твердо решивших довести свой поединок до победного конца. В их постоянном соперничестве, переносившемся и на меня, не было победителя и проигравшего. Они оба были глубоко несчастными людьми, не умеющими и, более того, не желающими выйти из травмирующей ситуации. Это совершенно непонятное нежелание избавиться от мучений в наиболее яркой форме проявилось в тот момент, когда отец отказался от предоставляемой лично ему сельхозинститутом однокомнатной квартиры. Если учесть, что мы все жили в одной комнате, разделенной затем стенами на три части, без горячей воды и отопления и с туалетом, прятавшимся в коридоре за матерчатой шторкой, такое решение отца можно было объяснить только тем, что он не хотел доставлять матери излишнее удовольствие.