Сумка, посох и удача! (СИ) - Моури Эрли

— Гильдийский демон Варшпагран, — определил я, сдвигая пустой пакетик от чипсов, освобождая место для кувшина и кружек. — Насколько я помню, он заведует тайными путями.

Подавальщица, румяная и чуть напуганная то ли нашими разговорами, то ли нашей необыкновенностью торопливо поставила большое блюдо, две тарелки и быстренько проговорила:

— Щука и гусиная печенка готовятся. Очень скоро будут.

— Спасибо, красатулина, — поблагодарил я, наваливая себе в тарелку зажаренные ребрышки, пахнущие огнем и жгучими специями.

— Откуда ты знаешь, что он — Варшпагран? — прошептала Рябинина, едва кенесийка отошла от стола.

— Детка, видишь ли, в чем между нами разница: в том, что я окончил университет, а ты — нет, — не без гордости сообщил я. — И курсовую мне довелось писать именно по Гильде. Так что, известен мне весь гильдийский сонм, и сам Варшпагран. Не пойму только, чего он забыл в нашем мире. Странно это, госпожа Анька. Редчайшее явление, на мой взгляд. Что он из-под тебя хотел?

— Не знаю, что он хотел. Все время нашептывал мне, чтобы я на Гильду перебиралась. Сладко так нашептывал. И перед сном, и во сне. Чувствую, сплю я уже, а этот чертенок все время возле меня. То за одеяло потянет, то к уху прильнет и шепчет, какая я хорошая и важная для его родимого мира. Скоро меня это дело стало сильно мучить. Утром просыпаюсь, уставшая измотанная, словно после хмельной вечеринки, — допив пиво, Анька придвинула кружку.

Я намек понял и, приподняв запотевший кувшин, налил ей вино. И себе налил. Несколькими глотками оценил вкус их фоленского. Хороший, надо признать, вкус. Особо под жареные ребрышки, капающие горячим жиром. Голод меня постепенно отпускал, взамен все больше разгорался интерес к рассказу Элсирики.

— Просыпаюсь, значит, измученная, — продолжила Анька, — в голове, будто бесконечный гудок паровоза, перед глазами чертик в кровавом круге, а в ушах его ласковый шепот. Понемногу я начала Гильдой интересоваться, в нашей университетской библиотеке книжки почитывать, листать кое-какие хроники и документы. А чертик меня не отпускает. Даже днем стал появляться, засранец хвостатый. И в библиотеке со мной и, извини, — она хихикнула, прикрыв ладошкой рот, — даже в туалет пытался за мной трижды проникнуть, на что я разозлилась и огрела его шваброй. На занятия ходить я совсем перестала. Месяца три не посещала лекции, ничего не учила, ничем не интересовалась кроме как Гильдой.

— Ну а проникла ты как сюда, Рябинина? — покончив с ребрышками по среднегорски, я отодвинул тарелку, чуть не срыгнул от сытого удовольствия, налил себе еще вина и закурил. — С демоном понятно почти. Странно, конечно. Я бы сказал, практически невозможно такое, но понятно. Может, это у тебя галлюцинации были на почве переутомления, а может чей-то магический трюк. А вот так, бац, и очутиться на Гильде… Тут игрой больного разума и волшебными фокусами не объяснишь.

Глава 6

— Да слушай ты дальше, — перебила меня Элсирика. — Начал меня демоненок Варшпагран убеждать, мол, я такая расхорошая, вся шоколадная, и ждут меня на Гильде великие дела. Будто я совершу здесь божественные подвиги и стану очень важной и знаменитой госпожой. Я ему объясняю: «дорогой, я — студентка, учусь я, набираюсь ума-разума, и к подвигам пока морально не готова». А он за свое: «давай, дергай скорее на Гильду, не трать времени на бесполезное образование; все, что нужно для великих дел, мать-природа напихала в тебя под завязочку». Достал он меня, гаденыш занудный. Как появится, так меня трясти начинало. Я даже какое-то время думала заманить его в ловушку, рунной цепью опутать и отнести в университетскую лабораторию. Там бы наши магистры-душегубы устроили ему полную инквизицию. Только сжалилась, да и в универ в те дни я почти не заглядывала.

Однажды в декабре, когда у меня было дурное настроение, он появился после обеда и так нагло заявляет, мол, пора, прошу с вещичками на выход, — Рябинина усмехнулась и отпила из кружки. — Я, вместо того чтобы послать его куда следует, почему-то задумалась и мысли какие-то странные в голову пришли. «А чего я теряю, собственно?» — подумалось мне. — «В университете дела хуже некуда — еще неделю назад к декану на ковер вызывали, и он пригрозил отчислением. И вообще, что нужно мне в этом дурацком, шумном и скучном мире? Почему бы действительно не мотнуть на Гильду, где хотя бы воздух свежий, есть немного романтики и волшебства?» Расспросила Варшпаграна, как он представляет мое перемещение туда. На что он ответил, мол, иди в университетскую библиотеку и затаись там до позднего вечера. Что я и выполнила: взяла потрепанную книжечку, села, листаю ее. Когда народ стал расходиться, спряталась за дальними стеллажами, затихла, мышкой притворилась. Потом кто-то свет выключил. Прошел сторож и навесил замок. Все, думаю, сидеть мне здесь как дурочке до утра. Вот к чему приводят чертики с лиловыми ушами и прочие сумасшедшие галлюцинации. Закурила с горя, усевшись прямо на полу. Думаю, провались все оно пропадом, пусть хоть библиотека сгорит вместе со мной. Вдруг, смотрю, какое-то свечение прямо по центральному проходу. Я сигарету затушила и туда пошла. Страшненько, конечно, только ноги сами повели, и в голове как-то пусто стало. Вышла на центральный проход. Смотрю, эллипс небольшой с человеческий рост светится синими и голубыми тонами, руна Вжик посередине — типичный магический портал. Я ближе подошла, огляделась, Варшпаграна позвала и еще шажок сделала. Вдруг из этого эллипса волосатая рука высунулась. «Ходи сюда, Рябинина!», — говорит страшный голос. Я и ойкнуть не успела: эта ручонка хвать меня за юбку, и…

— Очутилась ты на Гильде, — догадался я.

— Совершенно справедливо. На Гильде в то время соответственно ночь была. И угодила я на перекресток дорог: один указатель на Рорид, другой к замку Паноль, лунным светом посеребрен. И старое кладбище рядом, над гробницами качаются черные деревья. Жутко так. Ни светящегося эллипса рядом, ни руки волосатой, ни даже вездесущего Варшпаграна. Получается, иди куда хочешь, сама думай, как и где божественные подвиги совершать. Что называется, кинули меня. Использовали, будто деревенскую глупышку и оставили посреди дороги. Но выкарабкалась. Добралась до Рорида, и кое-как устроилась. Потом переехала в Фолен. Как я жила все это время, рассказывать не буду, — предвкушая мой вопрос, строго сказала Элсирика. — Как хотела, так и жила. Сама зарабатывала на жизнь. И сейчас сама зарабатываю немаленькие деньги.

— Чем же? — с насмешкой поинтересовался я.

— Чем — это мое личное дело. Понятно? Не смей меня об этом спрашивать! — чуть разозлившись, ответила она. — В общем, живу я теперь хорошо. Меня знают многие влиятельные люди. Приглашают в известные салоны Рорида, Фолена и других городов. Ладно, сейчас это к делу не относится. Тебе, наверное, интересно, зачем меня переманил сюда сволочь Варшпагран? Не знаю, зачем. До сих пор не пойму. Чертенок этот больше ни разу не появился, вроде как. И только недавно, дней пять назад, его голос мне снова ночью померещился. «Ступай в Рорид» — говорит, — «Там тебя ждут. Пора вытворять великие дела». В Рорид я все равно поехала бы, поскольку сама собиралась по некоторым нуждам. И поехала, и приехала. Меня будто у городских ворот поджидали. Там же мне мальчишка-оборванец тайком записочку сунул от герцога Паноль с приглашением явиться во дворец. Пока до дворца добиралась, чувствую, следило за мной много глаз. Будто тени за мной какие-то крались. А дальше ты все знаешь. Не могу только понять, если поиски Сапожка Пелесоны и есть то самое божественное дело, то почему меня так рано заманили на Гильду? Ведь я вполне могла окончить университет, как и ты. И если все дело в этом Сапожке то, как связаны демон Варшпагран, наш король Люпик, герцог Паноль и все-все остальные?

— Да, хреновина получается, — согласился я и принялся за гусиную печенку, которая получилась весьма недурной. Даже замечательной, в сочетании с фоленским, густым, в меру сладким и пьяным.