Потерянная заря - Наталия И. Новохатская

вариант, – объяснила я без радости. – В лучшем случае повесит трубку, в худшем пошлет подальше, в крайнем скажет, что не знает.

– Почему? – спросила Ольга с обидой.

– По кочану! – лаконично ответила я, далее пояснила. – Поверь специалисту.

– Я верю, – отозвалась Татьяна. – А что делать?

– Дать бумаги на просмотр и поставить чай, – ответила я отрешенно. – Попьем чайку, и всё сделаем, извини, я была не очень вежлива.

Татьяна обрадовалась, соорудила чайную церемонию с печеньем, она принесла гостинец. Я пила хорошо заваренный напиток и знакомилась с документацией вприкуску. Танечка отлично поняла намеки и сделала отличную работу, в конспектах оказались закладки, на них Таня аккуратно скопировала переписку девушек, даже пометила поименно, где писала Кира, а где Слава, просто браво!

Проникшись духом, а не буквой диалогов на конспектах, я получила мощный порыв вдохновения, произвела экспресс-обработку текстов и смело набрала первый же номер Ольги Киреевской. Удача была со мной.

– Ольга Юрьевна, у меня сейчас сидит сестра Ольги Славич, – начала я, едва успев представиться сотрудницей агентства «Аргус» (пусть Отче Валя меня простит). – Вы, наверное, её помните, встречали на даче, её фамилия Захарова, в девичестве Мельник. Последние месяцы их семья безуспешно пытается связаться с Ольгой, у её матери возникли проблемы. По другим каналам мы Ольгу отыскать не можем, но вы могли знать, за кого Ольга вышла замуж, и куда она отправилась, если уехала из Москвы. Не будете ли вы так добры побеседовать с её сестрой, не в розыск же пропавших нам обращаться?

Ответом мне было долгое и мучительное молчание, Татьяна успела прийти в картинное отчаянье и делала знаки, что мол, все пропало, сейчас повесит трубку – и с концами.

– Я могу приехать сейчас, – после бесконечной паузы проговорила трубка иным тембром голоса, на октаву ниже. – Диктуйте адрес вашего заведения, я на машине.

– Я вовсе не настаиваю, – я даже запнулась от неожиданного успеха предприятия. – Можно назначить встречу…

– Мне удобнее сейчас, – перебила Ольга Киреевская. – Потом время ограничено.

– Дело в том, что Татьяна Мельник не в офисе, а у меня дома, – я слегка засуетилась, отчаянно не желая получить «сеанс разоблачений» на дому.

– Тем лучше, – лаконично отозвалась Ольга. – Закроем проблему здесь и сейчас. Судя по номеру вы живете…

– Отлично, пишите адрес, – согласилась я, а куда было деваться, принцип был изложен четко: сейчас или никогда, один-ноль в пользу Ольги Киреевской.

Пока собеседница ехала по осеннему дождю сквозь транспортные потоки, Татьяна то приносила благодарность за успешное содействие, то впадала в панику последнего разбора, говорила, что сейчас уедет домой или спрячется в ванной комнате.

Немедленное свидание с Ольгой Киреевской отчего-то наводило на неё ужас, хотя именно к тому она стремилась последний месяц. Я сама пребывала в ошеломлении, не совсем понимая, как это у меня вышло, точнее, что я такого сказала, чтобы взрослая дама помчалась сломя голову беседовать с сестрой давно позабытой подруги студенческих лет. Если они расстались не в лучших отношениях, то что мешало сказать: «Кто такая Ольга Славич, не помню, какая сестра, какая дача? И вообще это было давно и неправда…»

В общем и целом ситуация разворачивалась по канонам мусорной литературы, я бы оценила, будучи в ином положении. А в настоящем интересном только тупо недоумевала, и надеялась, что Татьяна возьмет себя в руки и обойдется своими силами.

– Главные вопросы я уже задала, – толковала я бедной Тане. – Ты только не пропусти, добейся четкого ответа. С кем и куда уехала твоя Ольга, или намеревалась. Все прочее – литература! При том очень плохая, последнего сорта.

Однако деловые соображения бедную Таню не трогали, перспектива близкого свидания с Ольгой Киреевской тревожила её без меры и резона, я сжалилась и опробовала отвлекающий маневр.

– А ты хорошо ее помнишь, эту Ольгу? – спросила я в целях провокации и дальнейшей терапии. – Мне она показалась по разговору…

– Не говори, – Татьяна отлично повелась в нужную сторону и стала излагать скрытую проблему, не подозревая, что с нею ведется работа. – Она меня всегда нервировала. Понимаешь ли… До нее, вернее, пока не поступила в институт, Оля была очень замкнутая серьезная девочка, всегда с книгой, как правило очень толстой, на дачу ей возили книги из дому. Других занятий она не признавала. Представь себе, сидит девочка в беседке в разгар лета и читает кирпич синего цвета. «Мистер Блетсоурси на острове Ремполь» – ты когда-нибудь слыхала что-нибудь подобное? Понятно, что нет!

– Действительно, не припоминаю ничего даже отдаленно подобного, – созналась я. – Но откуда такие изыски?

– И виновата тетя Маруся, – продолжала Таня. – Она внушила Ольге, что та не блещет по части внешности, на самом деле водила ее плохо одетой и жутко причесанной, потом сама вечно критиковала. Ну представь себе, у девочки зализанные волосы, косица на макушке, рот сжат, глаз не видно из-за нависших бровей, вид ужасный. Понятно, оставались одни книги для утешения. Мама однажды вмешалась, посоветовала Марусе приодеть девочку, и сменить ей прическу, а та просто ни в какую! Я слышала, как она заявляла: «темные волосы надо причесывать гладко, никакой косметики до 18 лет, короткие юбки и брюки девочке не положены, она не сформировалась. А что проводит время за книгами – то ее счастье, лучше, чем бегать в Бог знает каком обществе. Это с намеком на меня, между прочим.

– А потом? – я вступила с наводящим вопросом, другая Ольга всё не ехала, а Татьяна отлично отвлеклась.

– Ну, я о том же, – пояснила Татьяна. – И вот следующим летом Ольга поступила в архивный институт, нас пригласили праздновать, выпили наливки, и я поняла, что Ольга может быть хорошенькой, мама права. Но не задумалась, так промелькнуло. Потом они всем первым курсом поехали на картошку, потом в сентябре я увидела Ольгу на даче и просто ее не узнала. Волосы она подстригла, брови выщипала вполовину, глаза блестят, улыбка во все зубы. Они у нее вообще-то великоваты, хотя и очень хорошие, тетя Маруся всегда указывала: спрячь зубы. Ольга поэтому стеснялась, старалась поменьше улыбаться и говорила со сжатым ртом. А тут она выкрасила губы польской помадой, и зубы встали на место – как у киноактрисы! Приехала в джинсах, в свитере в обтяжку, смотрелась по-другому, держалась очень уверенно. Её отец обратил внимание, мол, смотрите, дочка из колхоза приехала, а как из Голливуда! Ольга созналась, что подружка посоветовала и постаралась, брови ей выщипала, косу остригла и дала поносить джинсы. «Не всегда же мне ходить Золушкой-замарашкой» – объяснила высокомерно, и тетя Маруся очень была обижена. Все старания пошли насмарку, «девчонка отбилась