Единственная для темного эльфа 3 (СИ) - Мазарин Ан

Деас тяжело вздохнул, опустив глаза на землю под своими ботинками. Расставил руки в бока, выдавая свои эмоции, на что я не смогла не улыбнуться. Друг переживает, а это всегда приятно, когда ты кому-то не безразличен.

— Прости, что тебе пришлось все это выслушать, — волк удивленно воззрился на меня, но я не дала ему возразить: — Хочу умыться. Дайте мне немного времени, я соберусь и скоро приду. Выдвинемся сразу же, я не задержу.

— Я провожу тебя.

— Не надо, — ответила быстрее, чем хотела, но была тверда в своем решении. — Хочу побыть одна недолго. Пожалуйста. Ступай, Деас, я скоро приду.

Волк хоть и не сразу, но кивнул, на что я улыбнулась с благодарностью.

— Слышала? — оборотень скрестил руки на груди, взглянув на свою волчицу, как только она тихо подошла сзади.

— Угу, — девушка сочувственно кивнула, бросив взгляд вслед хрупкой человеческой фигурке, скрывающейся за деревьями.

— Не против, если я немного помогу им? — брюнет подошел к своей избраннице, чтобы обнять ее со спины. Поцеловав в висок, понизил голос до шепота: — Помогу ему понять, что он по-настоящему чувствует к ней?

— Не боишься, что сейчас он не считает нас друзьями? — девушка отклонилась, чтобы позволить волку поцеловать себя еще и в кончик носа. — Он не помнит нас. Если он разозлится, тебе достанется.

— Ну, что ж, — оборотень глубоко вздохнул, бросив взгляд туда, где скрылась их общая подруга. — Попробую выжить.

14. Кружево магии оков

14. Кружево магии оков

Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя. Голоса внизу давно перестали звучать, а я до сих пор не мог отлипнуть от ствола дерева, на котором все еще стоял. Хотел узнать правду? Узнал. Если сказанное было таковой, выходит, я едва не потерял то, ради чего готов был пожертвовать жизнью.

Все становится на свои места. Пусть у меня остаются вопросы, но теперь я знаю, в каком направлении двигаться. Потерянная память, словно кусочки ценной мозаики, оказалась важна для меня. За эти месяцы, что я не помню, произошло много событий, которые я обязан вспомнить. А, главное, я должен вспомнить Аю.

Она права. Расскажи она мне о мнимой истинности, самое безобидное, что я мог бы сделать — высмеять. Кто не знает, что дроу не благословлены иметь истинную пару? Честно говоря, это и сейчас звучит странно и… волнующе, что не позволяет поверить до конца, но я верю. Верю той, чьи слезы разодрали мне душу. Той, что в моих руках бы билась, не встань на моем пути волк. Лучше бы в моих…

Девушка действительно слишком… идеальная для меня. Я боюсь спугнуть удачу, если это она. Чем я заслужил перед богами такой чести? И каким же глупцом оказался, оттолкнув ее так жестоко. Какие теперь найти слова, чтобы оправдать свой топорный поступок? Если объяснюсь с ней, она простит?

Не пошел за ней к пруду сознательно. Ей нужно время побыть наедине с собой, а мне — найти те слова, что заставят ее хотя бы выслушать меня. Одно заставляет ликовать мое сердце: ее нежелание возвращаться во дворец. Пока она рядом, у меня есть шанс исправить свою ошибку.

Эрлина наследного принца, ксани для темного эльфа. Живу не первый век, не устаю поражаться божественной воле. Игры ли это, или, быть может, особый умысел? Любила ли она дракона? Было ли что-то между ними?..

Надо поторопиться.

Вернувшись на место нашей ночной стоянки, Аи еще не обнаружил. Волки молча глянули на меня, вновь приступив к связыванию вещей. В идеале, нам бы пригодился айман.

Что скажу ей, когда увижу? Избавиться бы от волков. Мы не закончили, лучше бы говорить без свидетелей. К тому же, не всегда слова — путь к примирению. Есть и куда более приятные способы. Пусть сопротивляется вначале, если наши чувства взаимны, почему нет?

Шорох у входа в пещеру — и не удерживаюсь от вздоха. Сердце начинает биться быстрее только от одного вида маленькой ведьмочки, и до безумия сильно хочется стереть печаль с ее лица.

— Ай, ты готова? — обращается к ней волк, закидывая массивный рюкзак на плечи. Словно невзначай расстегивает верхние пуговицы рубашки, оголяя грудь. И что это?

— Да, пойдемте, — малышка идет вглубь пещеры за своим рюкзачком, строго не поднимая глаз выше моей груди. Это настолько бросается в глаза, что хочется схватить ее и встряхнуть.

— Ая, — преступил ей путь, желая задержать на минуту, только ведьмочка, едва на меня не налетев от неожиданности, отшатнулась, обходя по дуге:

— Прости.

Промчалась мимо, схватив свое добро, и вылетела вслед за волками. Несколько мгновений не шевелился. В одном коротком «прости» было столько нежелания общаться, что все слова, что я с трудом подобрал, выветрились из головы.

Фалькониэль, ты идиот.

Она не заговорила со мной ни разу. Более того, она вообще старалась в мою сторону не смотреть. Целый день, пока мы не дошли до старого городка, она умело игнорировала меня при любой моей ненавязчивой попытке подступиться. Радует, что она сама по себе оказалась немногословна: волк тоже заводил с ней беседы, но ему-то она хотя бы отвечала! Гр-р-р.

И волк. Проклятый зверь был буквально повсюду. Разве что слепой не заметит его брачные танцы, на что он рассчитывает вообще? Он же с волчицей, разве нет? Блудливый шорс. А его даму сердца вообще не заботит, где он и что творит. Ей он вообще нужен?

— Ая, нам надо поговорить, — поймал ее, наконец, во дворе за постоялым двором, в который успели заселиться. За руку схватил, чтобы не убежала, с нее станется.

Девушка остановилась, тяжело вздохнула и развернулась ко мне. Взгляд все также не выше моей груди. Непроницаемый взгляд.

— Ты что-то недосказал? — устало поинтересовалась она, отодвинувшись от меня, но терпеливо оставаясь в моем обществе.

— Да, — подтвердил без промедления. — Это касается нас с тобой.

— А что об этом говорить? — она спокойно скрестила руки на груди, глянув куда-то в сторону. Что-то мне кажется, что все это спокойствие напускное. — У тебя нет передо мной каких-либо обязательств. Клятва никогда не стояла между нами, не хочу, чтобы встала сейчас. Ты свободен, Фалькониэль.

Если в костер брызнуть воду — искры взлетят стаей яростных птиц. Так и все внутри меня взвилось: оградилась от меня, значит? Будь на твоем месте кто-либо иной, девочка, я бы ликовал, но тебя хочу придушить за то, что лжешь мне. Нежно.

— Я не держу тебя, — повторила она, не замечая напротив себя заводящегося мужчину.

— На тебе метка, — процедил, сжимая кулаки. Ты моя, ведьма, — теперь вкладываю совсем иной смысл в эти слова.

— Разве это что-то меняет? — задумалась она. — Она позволяет тебе обнаружить меня, иногда переместиться, если есть возможность, но ни в коем разе не удерживает насильно. Как я понимаю, достаточно одного моего искреннего желания тебя отпустить, чтобы клятва не мешала тебе жить. Проблем быть не должно.

Малышка зябко поежилась, желая поскорее спрятаться от прохлады вечера в теплой таверне при дворе, однако в моем теле разгорелся пожар. Удивительное самообладание, действительно достойное самого императора. Или наследника престола. Только поздно, ведьмочка, одна птичка нашептала, что ты принадлежишь мне.

Минутная слабость там, в лесу, была единственным срывом после нашего тяжелого разговора. Эта девочка настоящий воин, такая выдержка. Я заставлю тебя вновь открыться мне, добьюсь твоих эмоций, и пусть это снова будут слезы — после я зацелую все твои раны, что нанес, потому что мне все труднее сдерживаться.

— Испытывать подобные чувства раньше мне не доводилось. Мне кажется, я даже живу для тебя, потому и нет ничего страшнее твоей ненависти. Если для того, чтобы сохранить хоть толику тепла в твоем сердце по отношению ко мне, значит, не тяготить тебя своим присутствием, то я… наверно… Если это действительно необходимо… — вздохнула вымученно. — Я очень люблю тебя, Фаль, но неволить никогда не стану. Мои чувства больше тебя не побеспокоят. Я просто хочу быть хотя бы твоим другом, как раньше.