Кривое зеркало (СИ) - Ловыгина Маша

— Я буду кричать! — простонала Лера и, словно готовясь исполнить обещанное, закашлялась.

— Дура, не смей, нас сейчас грохнут!

Мощный, похожий на инопланетный корабль, джип остановился посреди дороги, тускло поблескивая бронированными боками. За какую-то долю секунды Руслану и Лере удалось выбраться из освещенного участка и скатиться в лесной овраг. Раздались глухие хлопки: переднее стекло «форда» взорвалось мельчайшими осколками, сигнализация коротко пискнула и замолкла. Двери джипа медленно распахнулись. Руслан засунул руку в карман, пошарил в нем и лишь выругался сквозь зубы.

— Уходим отсюда. Только очень тихо, — он скомкал пропитанный кровью платок и бросил его тут же в овраге, — давай за мной!

Лера, оцепенев, отрицательно закрутила головой. Руслан, притянув её за ворот плаща, прошипел прямо в ухо:

— Убьют меня, убьют и тебя, только сначала отдерут, как мамка не научит.

Лера вспыхнула, оттерла с лица налипшие волосы и на коленях стала отползать вглубь чащи. Руслан, пригнувшись, последовал за ней, ежесекундно оглядываясь и прислушиваясь.

Три человека, вышедшие из джипа, короткими перебежками обогнули «форд» и, обменявшись жестами, держа оружие наизготовку, приблизились к обстрелянной машине.

— Пусто! Еще сидение тёплое, — один из них осмотрел салон: выгреб содержимое бардачка, подбросив на ладони найденный «Иж», — без оружия ушел джигит.

— Ага, и не один, — второй ткнул пальцем в сумочку Леры, — баба, что ли, с ним?

— Похоже. Ну-ка, братва, такая маза на раз дается. Они тут, недалеко, я чувствую, — третий плотоядно улыбнулся, словно удав, почуявший близкую и беззащитную добычу, — достанем его тёпленьким, сучёнка Байрамовского!

…Холодный пот заливал им лица. Несколько раз Лере казалось, что она потеряла Руслана из вида, но тот находил ее и помогал идти дальше. Где-то в начале пути ей пришлось скинуть светлый плащ, чтобы стать менее заметной. Времени для того, чтобы его спрятать, у них не было, и Руслан просто затоптал одежду в корнях ельника.

— Я не могу больше, — Лера повисла на руке Руслана, дрожа всем телом от холода и страха. Глаза ее были полны слез, — Куда мы идем? Кто эти люди?

— Нам надо идти. Шайтан! Они рядом, — он прислушался, задержав дыхание, — пошли!

— Я не хочу умереть в этом проклятом лесу. Ни с тобой, ни из-за тебя. Я не хочу пропасть просто так, ни за что.

— Да, конечно, — Руслан, казалось, совсем не слушал девушку, горящими воспаленными глазами вглядываясь в темноту, — идём.

Какой-то сон, кошмарный сон, и стук собственного сердца, готового выскочить из груди от щелчка треснувшей ветки под ногами. Скользкая, пахнущая прелостью почва. Озноб, пробирающий тело до самого нутра, и липкий страх. Казалось, что земля уходит из-под ног: она, словно заговоренная, вдруг оказывалась ямой со стоячей, черной ледяной водой. Лера только болезненно морщилась, чувствуя, как цепенеют и отказываются повиноваться мышцы на руках и ногах, но не произносила больше ни слова. В те минуты, когда им приходилось отлеживаться среди влажного валежника, ловя каждый звук, когда даже собственное дыхание казалось им врагом, она пыталась понять, как же это все могло с ней произойти. Гнетущее ощущение непреодолимого ужаса внезапно уступало место горячей волне эйфории. Адреналин, попав в кровь, разбудил в ее мозге целый сонм различных образов, похожих на галлюцинации. Стертые сырыми полусапожками ноги нещадно ныли, ссадины на руках горели огнем. Чувствуя приближающуюся смертельную опасность, она даже к Руслану не относилась как источнику всех бед. Его дыхание рядом все-таки лучше, чем вооруженные тени, которые могут оказаться за любым деревом.

Они не поняли, сколько прошло времени и когда все кончилось. Из последних сил, скатившись в придорожный кювет, Руслан и Лера с трудом вползли на размокшую в утреннем тумане дорогу. Перевернувшись на спину, девушка посмотрела в светлеющее небо и вытерла испачканные в глине руки о блузку.

— Черт, как же курить хочется… — Руслан попытался сесть на корточки, но не удержался. Ноги заскользили в грязи, и он съехал обратно в кювет. Губы Леры тронула усмешка, затем из груди вырвался смешок, и через секунду она громко хохотала, размазывая по щекам слезы вперемешку с землей. Руслан, некоторое время смотревший на нее с удивлением, с трудом разлепил потрескавшиеся губы и тоже рассмеялся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Эй! — до них донеслись чьи-то крики. Земля задрожала, и Лера в ужасе откатилась поближе к Руслану. По проселочной дороге прямо на них, одна за другой, на приличной скорости неслись две иномарки. Из окна автомобиля высунулся человек и, размахивая руками, что-то кричал. Лера не могла разобрать ни слова, но Руслан, кажется, понял и, подтянувшись, взобрался на тракт, яростно замахав в ответ.

Из иномарок выскочили люди, помогли девушке подняться. Цокая языками, каждый из них оглядел Леру и, прежде чем она села в машину, ей на плечи накинули тяжелую мужскую кожаную куртку, пропахшую табаком и овчиной. Мужчины, включая Руслана, разговаривали на чужом языке, и Лера оставила все попытки, чтобы понять их. Смертельно хотелось спать. В какой-то момент она потеряла Руслана из виду и почувствовала панику. Но, увидев его сидящим в другой машине и разговаривающим по телефону, как ни странно, успокоилась. Как только заработал мотор, девушка, не обращая внимания на подсевших по обе стороны от нее мужчин, сжалась в комок, пытаясь согреться, и, опустив голову, впала в забытьё.

9

Байрамов заметно нервничал: его правый глаз дергался, и мужчина настойчиво потирал его пальцем. Сидевший рядом с ним в темно — синем «БМВ-люкс» охранник, лишь коротко вздыхал, обливаясь потом под длинным пальто, скрывающем бронежилет, и тоскливо взирал на окружившие их плотным кольцом автомобили. Бесконечная пробка на Лубянке не оставляла никаких шансов в ближайшие полчаса. Байрамов пощипал стильную стриженую бородку и, вскинув запястье, взглянул на платиновый «роллекс»:

— Что скажешь, Равиль?

Водитель — подтянутый, спортивного телосложения молодой человек, вполоборота развернулся к боссу:

— Простите, Байрам-ата, но я предупреждал.

— Что же ты посоветуешь? — голос Байрамова, не смотря на раздражение, звучал мягко и негромко.

— Я бы по Маросейке прогулялся.

Байрамов минуту раздумывал, наблюдая в окно за тощим пареньком, мечущимся меж автомобилей с грязной тряпкой в руках, и предлагавшим за небольшую мзду протереть ветровое стекло. Одни водители, матерясь, выскакивали из своих железных коней, отгоняя настырного «работягу», другие предпочитали сунуть десятку, лишь бы уберечь стекла дорогих авто от сомнительных разводов и потеков.

— Миша, дорогой, — обратился Байрамов к своему бодигарду, — смени Равиля. Мы пройдемся.

— Но…

— Это приказ, Миша. Когда выберешься, поезжай в офис и жди там. Все понял?

— Да не могу я! — возмутился Миша, смахнул капельки пота с мощного лба и подавил в себе желание ухватить Байрамова за рукав кожаного плаща.

— Видишь, Равиль, человек честно несет свою службу. Надо порекомендовать вашу охранную фирму, дорогой Миша, одному моему дорогому человеку. Ему постоянно что-то мерещится.

Тем временем Равиль, аккуратно приоткрыв свою дверь до возможно максимального расстояния, протиснулся наружу и, оглядев стоящие почти впритык «Жигули», сплюнул. Байрамов неодобрительно покачал головой и, когда Равиль распахнул дверь «БМВ», брезгливо поморщившись, окунул ноги в изящных ботинках в серую кашицу из дорожной грязи и солевого концентрата. Запахнув на груди мягкую кожу плаща, Байрамов поднял воротник и поежился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Эстет, мать твою!»- подумал Миша и, не вступая в дальнейшие споры с хозяином, с великим трудом, из-за своих размеров, пересел за «баранку».

Изрядно попетляв между машин, Байрамов с Равилем оказались, наконец, на тротуаре. Обойдя серое здание Политехнического, они, минуя подземный переход, зашли в кафе «Эстерхази». Выбрав дальний столик и заказав кофе, Байрам Байрамов и Равиль Тангаев сели друг напротив друга. Устроив длинные ноги сбоку от маленького столика, Равиль помешал ложечкой в чашке, одним глотком выпил ароматную жидкость и ладонью вытер рот.