Оружие в его руках (СИ) - Глебов

и продолжал пялиться на меня. Он ждал ответа и некрасиво заставлять мужчину усомниться в моей вежливости.

— Все хорошо, — запоздало ответила я. Видимо, сам забыв о своем вопросе он непонимающе поднял на меня глаза. — Ты спросил, как прошла моя неделя.

— А. Да. — Он откинул волосы назад, запустив в них пятерню. — А я уезжал на Мальту, потом на Мальдивы и вот только вчера вечером прилетел обратно домой. Снимали рекламу для Виктория Сикрет.

— Ты — ангел Виктории? — Я старалась изо всех сил не таращиться на него так сильно. Меня распирало со смеху, когда я представила его в трусиках-танго на берегу океана.

— Да, а что? Тебя это смущает?

— Не то, что бы. — Между моих бровей появилась небольшая морщинка. Я играла подушечками пальцев по столу. — Слушай, нам надо, наверное, кое-что уяснить.

Он не донес чашку до губ и, застыв от моих слов, поставил её обратно. Глухой стук стекла о дерево прибавил напряженности.

— Что уяснить?

— Ты же знаешь о сделке наших отцов, ведь так? — Я спросила напрямую. Лицо Стефано расслабилось. Скрестив руки на груди, он откинулся на спинку стула.

— Да. И ты, маленькая лгунья, тоже знаешь об этом.

— Как ты относишься к тому, что нас хотят поженить?

Стефано как-то странно улыбнулся, а потом наклонился корпусом ко мне. Его черные глаза насмешливо наблюдали за мной.

— А как ты к этому относишься? — спросил он низким, почти гортанным голосом.

Одна его рука поймала прядь моих каштановых волос и намотала себе на палец. Я сглотнула. Такая близость была привлекательна, но в тоже время вызывала во мне весь спектр негативных эмоций.

— Я не хочу выходить замуж.

После моих слов его рука остановилась. Черные глаза нашли мои и сузились. Брезгливо отбросив мои волосы, он снова откинулся на спинку стула и, продолжая внимательно за мной наблюдать с легким прищуром, сказал:

— Увы и ах, Андреа! — Его голос был полон сарказма. Ему было все равно. — Увы и ах! Твоего мнения никто не спрашивал.

— Как и твоего.

Он презрительно усмехнулся.

— Отнюдь нет. Мне предложили долю в компании отца. Акции, которые я получу от брака с тобой гарантируют мне счастливую беззаботную жизнь.

— Ты гей. — Выпалила я и Стефано резко выпрямился. Его злой взгляд пронзил меня до костей.

— Повтори, — прошипел он.

Хах! Я была права.

— Ты — гей. Поэтому ты согласился на брак со мной — чтобы быть под прикрытием. Так, твоя семья никогда не узнает о том, что тебе не нравятся женщины. Поэтому ты так следишь за своим телом, поэтому работаешь моделью, поэтому ты не поддался чарам моей матери.

— Может, мне просто не понравилась твоя мать?

— Она нравится всем. — И это было правдой. Любой мужчина, увидев её сразу превращался в кисель. Все, кроме моего отца. Я водила вилами по воде, но делала это очень уверенно. — Если бы ты был из простой семьи, как, например, моя, то твою гендерную предрасположенность попытались бы хотя бы принять, но ты из числа тех людей, семья которых убьет тебя, сочтя предателем.

Кровь медленно сходила с лица мужчины. Его губы стали белее мела, а глаза все еще были припечатаны к моему лицу. Я оказалась права, и это придавало мне уверенности.

— Возможно, ты права. — Спустя какое-то время он подал голос. Медленно, словно подбирая каждое слово, протягивал мужчина. — Моя семья, действительно, из тех, кто сочтет большим предательством любовь к мужчине, чем отказ от дел. Но в одном ты ошиблась, я уже отказался от дел своего отца и брата, я уже считаюсь снятым со счетов.

— Значит, ты хочешь снова быть на счету у отца?

Стефано потянулся к уже остывшему кофе. Отпив, он поставил кружку на место и снова впился в меня взглядом. Под его наблюдением мне становилось жутко неудобно. Кухня превратилась в крохотную комнату, а воздух, казалось, вовсе исчез.

— В общем так, Андреа. — Он снова наклонился ко мне. — Уговор наших отцов остается в силе. Мы женимся, переезжаем в другой город. Нью-Йорк, например. Отец предоставляет мне доступ к акциям фирмы, твой отец получает порт в Париже.

— А когда мой отец захочет внуков?

Стефано громко рассмеялся.

— Ты можешь спать с любым мужчиной, только так, чтобы ни одна душа об этом не знала. Или же, если нашим отцам потребуется кровное доказательство, то я предлагаю тебе ЭКО.

— Ты свихнулся? Я не выйду за тебя замуж!

Мое последнее предложение прозвучало, как каприз. Стефано поднялся, подошел ко мне и грубо схватил меня за запястье. Вся нежность прикосновений, которые я получала от него в первые дни нашего знакомства исчезли. Теперь я видела настоящего Стефано Россини.

— Выйдешь! — Его лицо было в нескольких сантиметрах от моего. Я чувствовала запах кофе и мятной резинки. — И хватит капризничать! Я знаю, что ты сохнешь по мне.

Теперь настала моя очередь смеяться. Правда мой смех получился каркающим и наполненным испугом.

— Когда твой отец ляпнул, что ты, его единственная дочь и наследница, просто с ума сходишь по мне, мой папаша с радостью предложил породнить наши семьи.

— У моего отца была безвыходная ситуация! — Выпалила я, пытаясь вырваться из рук мужчины. На запястье уже рисовалась красная отметина. Если он продержит меня еще столько же, останется синяк.

— Твой отец за один вечер заключил две хорошие сделки, о какой безвыходности ты говоришь? — Его губы были в миллиметрах от моих. Его дыхание обжигало, а железные объятия пугали меня. — Героин и кокс не так легко было бы поставлять в другие страны через государственные перевозки. — Мои глаза широко распахнулись. Я поверить не могла, что мой отец занимался нелегальным бизнесом. — Что? Наивная рыбка думала, что папочка перевозит детские игрушки?

— А порт в Париже нужен, чтобы беспалевно туда поставлять наркотики. — Договорила за него я и была готова расплакаться. Отец променял меня на наркоту. Это даже хуже, чем плот для утопающих.

Послышался звук открывающейся двери, за ней голоса моей мамы и Хосе. Услышав это, Стефано резко притянул меня к себе и поцеловал. Я почувствовала на его губах горький привкус кофе. Его руки легли мне на шею. От неожиданности я чуть не вскрикнула.

— Андреа? — Мама растерянно переводила свой взгляд с меня на Стефано и обратно. — Что здесь происходит?

— Добрый вечер, Францеска. Прошу меня простить. — Он засмущался, словно школьник. Вот это игра! Я же действительно была похожа на помидор. Меня только что поцеловал Стефано, а до этого он мне почти что угрожал.

— Стефано, даже если вы и знаете свое совместное будущее, это