Меченосец - Алекс Орлов

Тот стоял посреди тропы, выпучив на Рика глаза. Этот взгляд пробирал до костей, Рик попятился, не зная, что его ожидает. На мгновение ему показалось, что это снова проделки сахеллы и сейчас Хорхе-Робот исчезнет, как страшный сон, однако Хорхе не исчезал и медленно наступал на Рика.

– Все, что про меня говорят, – брехня, – сказал он вдруг и остановился.

– Брехня? – переспросил Рик, чтобы не молчать.

– Брехня. Я никакой не «Хорхе-Робот». Я просто Хорхе… Вот смотри…

Хорхе задрал рубашку и показал большой рубец на правом боку.

– Вот из-за чего ко мне это прозвище приклеилось. Я тогда в больнице лежал, а эти приперлись проведать и увидали все эти трубки и провода по всему телу. Ну и решили, по своей необразованности, что Хорхе, дескать, робот…

– А почему вы им все не объясните?

– Ну… – Хорхе опустил рубашку. – Пока все думают, что я робот, дают мне денег на батарейки.

– На батарейки?

– Да, на батарейки.

Хорхе улыбнулся.

– В море я почти не выхожу, лишь изредка, если кому помощник нужен. А кормиться как-то надо… Так что роботом жить лучше, чем простым бедняком.

– А зачем вы это мне рассказываете?

– Не знаю… Просто подумал, что вам я могу об этом рассказать. Вы в этой майке выглядите как настоящий сеньор…

24

Миновав шумные стайки детей, бегавших вдоль длинного ряда капироче, Рик вышел к своему дому и неожиданно увидел Монику. Она курила, сидя на скамье, где прежде дожидались своей очереди ее клиенты.

– Отдыхаешь? – спросил Рик, проходя мимо.

– О, это ты… – Она устало кивнула. – Садись, посидим. Или спешишь?

Рик пожал плечами. С одной стороны, он никуда не спешил – рабочий день кончился, но с другой, ему сегодня, как и в любой другой вечер, очень хотелось выпить.

– Ну, давай посидим, – согласился он и сел на край скамьи.

– Они отплыли, – сказала Моника и глубоко затянулась.

– Все хорошее когда-нибудь заканчивается.

– Нет, я даже рада.

Моника затушила окурок о столбик и бросила в траву.

– Хоть отосплюсь, а то трое суток, как машина… Веришь, даже поесть времени не было…

– Понимаю, – кивнул Рик, который тоже не всегда успевал поесть и даже вовсе забывал про еду.

– Ты все работаешь на том складе?

– Работаю, – снова кивнул Рик, держась руками за доску скамьи и слегка раскачиваясь.

– Хорошо платят?

– Сотню. Но мне хватает.

– А я за неделю заработала четыре сотни. Но мне столько не надо, отдам деньги матери.

– Матери?

– Да, она живет недалеко, через два квартала, воспитывает моего Энрике…

– Сколько ему?

– Семь годиков.

На изможденным лице Моники появилась улыбка.

– Осенью в школу пойдет. А ты всегда одинокий?

– Я? Нет… – Рик покачал головой, прислушиваясь к звукам ТВ-бокса, доносившимся из чьего-то открытого окна.

«…разгадана тайна пропажи части продукции сельскохозяйственных кооперативов, выращивавших…»

– Я был женат, но она ушла от меня.

– После того как ты стал пить?

– Нет, раньше.

«…благодаря бдительности этого человека. Он обратил внимание на то, что всякий раз, когда производится перевес продукции таких культур, как баланская слива и тапиока…»

– Попался другой мужчина? – усмехнулась Моника, кутаясь в выгоревшую зеленую шаль.

– И это тоже. Наверное, он ждал ее. К нему и сбежала.

«…ими оказались мутировавшие бандерлоги-фруктоеды с острова Карапундо. Ученым удалось выяснить, что более двадцати лет назад бандерлоги исчезли с острова, все считали, что они вымерли, однако фруктоеды переместились на суда с автоматическим управлением, ведь там их не могли увидеть люди, а аэрозольные ловушки были рассчитаны только на крыс…»

– Ты не пытался вернуть ее?

– Нет. Если она приняла решение, значит, не передумает.

– Она была такая?

– Да, она была такая…

«…один из причальных рабочих острова Панорино, который, наблюдая за движением крышки трюма одного из электроходов, заметил, что, как только в трюме выключалось освещение, из темных углов выпрыгивали странные тени, которые бросались к ящикам с балаконской сливой. Поначалу ему не верили, считая эти истории пьяным бредом, но после заявления с весовой станции…»

– Иногда мне хочется вернуться в прошлое, – сказала Моника и вздохнула. – В свое далекое детство. Жаль, что это невозможно.

– Это возможно.

– Как? – усмехнулась она.

– Нужно только научиться плавать под водой, чтобы нырять глубоко-глубоко…

– И что потом?

– Потом можно попасть в затопленные города, в которых живет прошлое. Это мне один знакомый сказал.

25

Каждое утро происходило одно и то же. Море просыпалось раньше людей, прогревалось первыми лучами солнца и начинало разгонять волны, которые, разумеется, тут же устраивали ветер.

Ветер проносился по песчаным пляжам, переворачивал несколько забытых зонтиков, опрокидывал пластиковые столы в прибрежных кафе, а дальше несся по улице Либернадо, сворачивал направо в Хоксвуд, вздымал пыль, подхватывал мусор и устремлялся к дому сорок восемь дробь пятнадцать по Треджес-авеню. И потом ударялся именно в ту форточку, замок которой вот уже второй месяц жилец квартиры не удосуживался починить.

Форточка распахивалась, сквозняк сдвигал плотные шторы, и лучи утреннего солнца падали аккурат на подушку жильца. Он вздрагивал, накрывался с головой шелковым покрывалом, однако вместе с солнцем в его жилище врывался городской шум: гудки спешащих автомобилей, клаксоны развозчиков молока и звонки зеленщиков. Они упорно звонили под окнами постоянных клиентов, пока не просыпались все, кроме самих клиентов, а потом слышалось что-то вроде:

– Ой, а я сегодня что-то разоспалась! Вы принесли спаржу?

– Не спаржу, госпожа, вы заказывали латук и редиску…

– Да когда же я заказывала латук, если я его никогда не заказываю!

И так до бесконечности. А тут еще цирк с его рекламным автомобилем: «Посетите представления «шапито-регламант»! Только у нас дрессированные кошки и поющие дельфины!»

– Может, ты закроешь это окно? – прозвучал вдруг хриплый со сна женский голос. – Всю ночь пашешь-пашешь, так еще и утром поспать не дают…

Голос был Джекобу незнаком, он приподнял голову и посмотрел на соседнюю подушку.

– Ты кто? – спросил он, садясь и протирая глаза.

– Ну здравствуйте! – воскликнула девица, отбрасывая покрывало и соскакивая на пол. – Может, ты еще и платить не будешь?

– Ну… почему уже… – пожал плечами Джекоб, рассматривая незнакомку.

Девушка выглядела неплохо, ее тело носило следы спортивной коррекции, а не бесконечных «лифтингов», как у девиц попроще и подешевле.

– Где у тебя ванная?

– Там… – махнул рукой Джекоб.

Незнакомка ушла, и вскоре послышался шум льющейся воды.

– Ну и ладно, – сказал Джекоб, решив, что лучше вовремя приехать на службу, чем затягивать вечернее свидание.

Вообще их гарнизон считался отдаленным, в таких обычно царила домашняя обстановка, но иногда начальство вдруг сдвигалось на почве дисциплины и тогда попадавшиеся на опоздании переводились на казарменное положение, а их городские квартиры оставались на откуп крысам да мухам.

Взяв со стула шорты и майку, Джекоб оделся, закрыл злополучную форточку и пошел на кухню, где включил для прогрева кофе-автомат.

Вскоре девица вышла из ванной в оранжевым «гостевом» халате, который Джекоб купил именно для этих случаев.

– О, кофе! – определила она по запаху.

– Тебе покрепче?

– Да, давай двойную… Ничего, что я этот халат надела?

– Ничего.

– Ты должен мне семьдесят песо, – сказал девица, садясь к столу и целомудренно придерживая полы халата.

– А чего так дорого? – удивился Джекоб.

– Все цены в прейскуранте. Ты же в агентство звонил?

– Ну, наверное…

– Значит, получил прейскурант. Так что давай денежки…

Джекоб вздохнул. Платить такие деньги было жалко, хотя девица их, конечно, стоила.

– Тебе переводом или наличными?

– Наличными, пожалуйста.

– Сейчас принесу, – буркнул Джекоб и вышел из кухни.

Деньги он прятал в специальном тайнике, к проституткам у него доверия не было.

Подойдя к замаскированной под картину съемной панели, Джекоб остановился, подумал мгновение и на цыпочках вышел в коридор, чтобы заглянуть на кухню. Лишь убедившись, что девица не собирается за ним подсматривать, он вернулся к тайнику, достал наличные и отчитал семьдесят песо.

Банкноты попались новые, чистые и красивые. Отдавать такие было жаль, пришлось перебрать все деньги, чтобы найти банкноты похуже.

Вернувшись на кухню, он положил плату на стол и взялся за свой недопитый кофе.

Девушка пересчитала деньги и положила рядом с собой.

– Старые какие. Небось взятки берешь у пушеров?

– У каких пушеров?

– Но ты же коп?

– Ну вот еще! Я не коп, я офицер. И, между прочим, майор военно-воздушных сил.