В сердце роза - Алекс Гарридо

- Да тише ты, - через силу улыбнулся Эртхиа. - Не выдавай уж. Хочу посмотреть, узнает ли меня брат мой, повелитель Хайра. Погоди, - он обернулся к слуге, уводившему коней. Из переметной сумы достал обернутую в плотную ткань дарну. - Красавицу мою под покрывалом я возьму с собой.

- Э, господин мой, с ней тебя всякий сразу узнает, - заулыбался привратник.

- Тогда присмотри, пока я за ней не пришлю, - кивнул Эртхиа, отдавая ему дарну. - Береги мне ее!

Привратник поклонился как мог низко, принимая от Эртхиа его знаменитую дарну.

- Неужели мы услышим ее здесь, господин? Столько говорят о ней от самого Аттана до наших краев!

Эртхиа кивнул и пошел через просторный двор к крыльцу, пошел впереди слуги, посланного проводить его: он не нуждался здесь в провожатых.

Его, одетого по-аттански, по-аттански стриженого, никто не узнавал, да никто и не вглядывался в его покрытое белесой и розово-рыжей пылью лицо. Только у самого входа в тронный зал распорядитель попытался остановить его:

- Не позволительно в таком виде появляться перед повелителем!

- Срочное дело, - отрезал Эртхиа, вскинув к глазам распорядителя руку, на которой среди других перстней яростным алым горел его перстень царевича. Распорядитель отступил перед ним, но одернул вслед:

- На колени!

Он еще было кинулся за Эртхиа, намереваясь силой заставить чужеземца склонить колени перед царем Хайра, но царь сам поднялся навстречу.

- Никого больше не впускать! Пусть закроют ворота! - воскликнул царь, сбегая с возвышения. И не заботясь больше ни о чем, обнял брата.

- Эртхиа, сердце, ты ли? Как ты... нет, не вырос, но плечи! А борода! Когда ты успел? Надо же, ты теперь - вылитый Лакхаараа. Но это ты, радость моя, ты приехал! Как щедра ко мне Судьба!

- И правда, щедра, - неохотно согласился Эртхиа. - Счастья тебе и здоровья, живи долго. Может, дождешься от нее милостей.

Акамие отпустил его из объятий, отступил.

- Что с тобой, дорогой мой?

Эртхиа передернул плечами:

- Прости. Зараза уже в Аттане. Я встретил гонца, когда ехал к Аэши. На этот раз ашананшеди опоздали. Рода Черной Лисицы больше нет. А гонца с твоими письмами я встретил... уже поздно было.

- Не успел я, значит...

- Ну а что можно было сделать? Ты не виноват. Это не ты. И не бойся: я не принесу в твое царство смерть. Мы с ней разминулись. Это точно.

- Брат, давай отложим разговоры, - стал уговаривать Акамие. - Ведь ты не сию минуту обратно, правда? Теплая вода, отличная белая глина, благовония, какие пожелаешь, - а потом много еды. Как бы ни велико было горе, ты устал и проголодался с дороги. Поешь и спи. Когда отдохнешь, мы поговорим обо всем.

- Ладно, - махнул рукой Эртхиа. - Во-первых, тебя не переспоришь, мой кроткий брат, а во-вторых, ты прав. Я ночевал... О, вот еще что я должен тебе рассказать!

- Потом? - наморщил лоб Акамие.

- Хорошо, потом, все сразу и по порядку. Здесь ты царь и я повинуюсь. Только спать я не буду!

- Хорошо, - с легкостью согласился Акамие. - Если ты не передумаешь после купания и еды.

Эртхиа окунулся в бассейн, запил вином хороший кус мяса, приготовленного и приправленного именно так, как он любил всю жизнь, набил рот халвой и тщательно вновь прополоскал его лучшим вином и - не растянулся на коврах, сморенный усталостью, а стал только угрюмее и нетерпеливее, словно не остались за спиной несчитанные парсаны между Аттаном и Аз-Захрой. Акамие сидел с ним за столом, сам только из учтивости отщипывая кусочки пресной лепешки. Так и не привык он есть помногу, особенно днем, он, всю жизнь спавший с утра до вечера и бодрствовавший с вечера до утра.

- Пошли кого-нибудь к привратнику, - сказал ему Эртхиа. - У него моя дарна.

- Та самая? - встрепенулся Акамие.

- Она.

- Как ты зовешь ее?

Эртхиа пожал плечами.

- Жаль, что ан-Араван не записал ее имени. Никакого ей подобрать не могу. Как ни назову - все не то. Прежняя моя, которую в походе разбил, ты же ее помнишь?

Акамие помнил - кивнул.

- Я тебе еще пел, когда из Аттана возвращались, - на всякий случай уточнил Эртхиа.

- Я помню, - сказал Акамие. - Жаль ее.

- Жаль. Ее звали Серебряная. А эта! Никакое имя ей не впору. Пошли за ней. Я тебе спою. Я песню сложил. Не ко времени, да что ж теперь. Плачей я не сочинял никогда, только утешения.

- Я помню.

Пока ходили за дарной, Эртхиа, казалось, не знал, чем занять руки, куда спрятать взгляд. Наконец, освобожденная от покровов, блеснула крутым изгибом дарна, и Эртхиа привлек ее к себе движением уверенным и нежным, так что у Акамие жар опалил щеки, и он оглянулся - так, в никуда кинул просительный взгляд.

- Вот песня, - сказал Эртхиа. - Ехал я через Суву...

- Через Суву? - переспросил Акамие. - Это же в другой стороне.

- Ладно, потом, - мотнул головой Эртхиа, и принялся подкручивать колки костяным ключом. Перебрал лады, подумал.

- Я никогда еще не пел ее.

И вольной рукой ударил по струнам.

Что от тебя осталось,

похитивший мое сердце?

Высокий огонь взвихрился,

как полы плаща

путника,

так внезапно

повернувшего вспять.

Где я тебя увижу?

Возлюбленный пламени,

где бы оно ни пылало,

в пламени ты пылаешь,

похитивший мое сердце,

напоивший его огнем.

Пламени всплеск,

шелк золотой,

сиянье 

вот где тебя я увижу.

Что от тебя осталось,

если так огонь ревнив,

и после его объятий

никто тебя не видел,

и не знают,

какой дорогой ушел ты,

и какой вернешься,

так что некому вслед махнуть рукою.

Где мне искать тебя,

у каких ворот встречать,

в сторону какую посылать гонцов...

В середине песни от стены отделилась тень, и Дэнеш, в сером, неприметно-сером теней и лазутчиков, приблизился и сел позади Эртхиа, не спугнув песни ни движением, ни звуком.

Их стало теперь трое, и все трое жадно и терпеливо дослушали, пока растает последний отголосок, и только потом Эртхиа опустил дарну на колени и обратил к Акамие вопросительный взгляд.

Акамие прерывисто вздохнул.

- Каких слов ты ждешь? - и покачал головой. - Нет таких слов. Если бы он это слышал! Он бы вернулся. С той стороны мира вернулся бы. Спроси Дэнеша, - и указал взглядом за спину Эртхиа.

Дэнеш кивнул. Эртхиа, обернувшись, увидел его и вскочил.

- Ты?!

Они обнялись.

- Что же Акамие тебя прятал? Или ты сам прятался, лазутчик? Почему не показался мне раньше?

- Меня здесь и не было, - улыбнулся Дэнеш. - Я только что приехал. Сразу следом за тобой. Я по твоим следам ехал.

- По следам? Ах, да, Руш ведь!

- И Веселого я узнал.

- Но ты больше года не видел ни их, ни их следов.

- Ты вот меня тоже давно не видел, но ведь узнал же. Никакой разницы.