Стелла и седьмая звезда - Унни Линделл

Стояла тишина, лишь шум машин доносился с улицы. Лондон. Тауэр. Она здесь совершенно одна.

— Here I come[1], — прошептала она.

Пиннеус с ключом в кармане сидел на низенькой табуретке в чуланчике. Все туристы и сотрудники музея разошлись. Проскальзывая между толстыми занавесками, Стелла медленно перелетала по залам, битком набитым доспехами, оружием, одеждой и прочими старинными предметами. Золотые короны и мечи были усыпаны бриллиантами и другими драгоценными камнями. Они сверкали и переливались в свете уличных фонарей.

Стелла влетела в очередной зал. Потолок там оказался на удивление высоким. Вдоль стен были расставлены витрины с драгоценностями. Увидев дверь между двумя шкафами, Стелла протиснулась в щель. За дверью оказалась комната с прекрасными картинами на стенах. Взгляд Стеллы упал на одну большую картину. Старый холст потрескался. Совсем как на картинах в Лувре. Желая получше рассмотреть полотно, Стелла наклонилась, сосредоточилась и прищурилась. Внезапно ей представилось целое множество образов. Это были образы Прошлого, предшествующего Промежуточному времени. Фигурки на холсте ожили: пленники, воины, короли и королевы.

По потолку скользнула тень. Стелла резко оглянулась, но тень исчезла.

Картина пахла древностью.

Стелла почувствовала себя крайне неуютно. Ей во что бы то ни стало надо выполнить задание и найти Флоренс. Ведь Флоренс единственная, кто сможет привести Стеллу к Тилии.

Стелла выглянула в маленькое круглое оконце. Прищурившись, она обвела взглядом дома и улицы и увидела стрелки на больших часах башни, стоящей прямо на берегу Темзы. Может, это и есть Ночная башня? Вообще-то из Тауэра эту башню не видно…

Уже без пяти двенадцать… Скоро начнутся уроки в Школах привидений по всему миру, и повсюду преподаватели будут учить маленьких привидений силе и мудрости. И Истинам. А потом привидения — маленькие и взрослые — отправятся на охоту, пугать людей.

В этот самый момент Стелла услышала скрип, словно где-то приоткрылась дверь. Странно, ведь все двери заперты…

— ВО-О-О-ОТ ОНА-А-А! ОНА З — З-З-ДЕ-Е-Е-С-С-СЬ, — послышался вдруг шипящий голос, — я виж-ж-ж-ж-жу её… Иди с-с-сюда!

— Хорош-ш-шо, — раздался другой голос, ещё более пугающий, — ye-e-e-s-s-s-s-s![2]

Стелла посмотрела на потолок — никого! На полу лежал толстый персидский ковёр с золотым рисунком. Должно быть, это голоса двух рыцарских доспехов, стоящих в самом тёмном углу.

Стелла рванулась в сторону, мимо стеклянной витрины с двумя манекенами в платьях — одно было жёлтым, с изящными полосами на лифе, а другое — алым.

— Спасайся! — прошептали платья. Стелле они показались добрыми… — Нас зовут Анна и Катарина, прячься быстрее, уж мы-то знаем, что тебе грозит. Это кровавый Генрих по прозвищу Синяя Борода!

Кровавый Генрих? Только его не хватало! Стелла заметалась по комнате, стараясь привести мысли в порядок. Нет, выбраться невозможно! Внезапно по стенам пробежали тени — сначала едва различимые и зыбкие, но вскоре ставшие почти чёрными.

Стелла узнала их! То же самое она видела в Лувре! Гобеленовые призраки… Они вылезали из всех углов — просто большие и совершенно огромные, тёмные и почти чёрные. Тени от Гобеленовых призраков падали прямо на белое тельце Стеллы. Призраки направились к ней, и Стеллу охватил ужас. Эхо призрачных голосов гулко отдавалось от сводчатого потолка. По стенам быстро двигались тени — одна за другой, бесконечное множество!

Оборочки Стеллы задрожали, словно макаронины на вилке. В поисках выхода она металась от одной стены к другой, будто теннисный шарик, но бесполезно — дверь в этом зале найти она не могла… Стелла остановилась посреди комнаты и зависла в десяти сантиметрах от пола, окаменев от ужаса.

Когда она наконец собралась с силами, было уже слишком поздно, но тем не менее Стелла рванулась в сторону, потом назад, пытаясь спрятаться за экспонатами. Однако тени неотступно следовали за ней, каждый раз опережая её. Когда тень падала на её тело, ей становилось очень больно, словно каждая её ниточка наполнялась частицами зла. Она чувствовала исходивший от Гобеленов резкий запах нафталина.

Внезапно Стелла наткнулась на доспехи. Заглянула в приоткрытый шлем — внутри что-то шевелилось! Да что же это такое?! Стелла отпрянула назад. Её охватило знакомое чувство. Совсем как в космосе, когда огромная суперновая звезда разорвала в клочки другую звезду.

— Ха! Ей кажется, что познать Вторую истину — the Second truth[3] — это раз-два — и готово! — прошипел первый голос, от которого у Стеллы по швам побежали мурашки.

— Ага, она не понимает, что играет со смертью. А смерть — это не игрушки, — произнёс обладатель другого голоса.

— Да уж, смерть — дело чертовски серьёзное, — прошипел третий Гобелен.

Два платья не сводили с неё взгляда.

— Ты видишь, Катарина?

— Да, Анна, вижу… Это…

— Замолчите сейчас же, you two[4]! — опять первый голос.

Если бы только Стелла посмотрела на Анну с Катариной на две секунды раньше! Они спасли бы её!

Надвигающиеся тени были похожи на чёрные дыры, подстерегающие вдоль Горизонта событий… Они таили в себе необъятное зло!

— Отрубить голову… NOW[5]! — прошипел второй Гобелен, хватая её за спину.

— Я уже давно хочу перекусить… Понимаешь, о чём я?

— I do[6]. Смерть! — прорычал третий. Гобеленовые призраки окружили Стеллу.

Их становилось всё больше и больше. Тени их слились в одну тёмную пелену.

— Ну как, what[7] вы думаете? — закричал самый большой Гобеленовый призрак, обращаясь ко всем остальным. — What? — злобно повторил он.

— She is[8] красивая, — прошипел на это второй, — её кожа гладкая, как муаровый шёлк. Посмотрите, как сшита её спина, как плавно скользит ткань, когда она летает. Beautiful[9].

На мгновение Стелла даже загордилась. Прежде ей никто не говорил, что она похожа на шёлк!

— She is всего лишь кусок хлопка! — сипло прокричал первый Гобелен и рассмеялся.

Стелла задрожала.

— Ур-рг!

Она должна выбраться отсюда! Живой или мёртвой — неважно. Но выбраться она должна.

«Внимание, моя маленькая Стелла, внимание — и не отклоняйся от курса».

— Никакой я не ангел, я привидение. У меня ведь нет перьев!

— Это как посмотреть.

Виктор из Лувра.

Внезапно Стелла почувствовала себя сильной, она завязалась в узел и, бросившись на самого большого Гобелена, ударила его прямо между глаз.

— Now it is[10] слишком! — Гобеленового призрака отбросило назад, так что он ударился о свою собственную тень на стене.

Громко зашипев, он принялся браниться, а Стелла, не теряя времени, скользнула в рыцарский шлем на доспехах.

Она упала на самое дно — в железный сапог — и затихла. Тиканье больших часов на стене неумолимо напоминало ей о том, что время уходит. Небо за окном рассекло зеленоватой молнией, а немного погодя послышался гром — не сильный удар, а приглушённые раскаты, похожие на рычание рассерженного зверя.

Стелла прислушалась. Раскаты грома смешивались с голосами Гобеленовых призраков, и она не могла понять, о чём говорят её враги. Ей пришлось пролежать в доспехах ещё долго. Пока всё не стихло.

Глава тринадцатая

О кровавой башне

По небу вновь прокатился гром. Сквозь отверстия в доспехах Стелла увидела три голубоватые вспышки и услышала стук дождя по стеклу и вымощенному камнем двору. Стук капель напоминал топот тысяч маленьких ножек. Потом к этому звуку добавился ещё один — очень слабый: «Сильвия-сильвия-сильвия». Звук приближался, словно кто-то медленно подползал к ней.

Развязав завязанное в узел тело, Стелла поднялась к шлему и выглянула наружу:

— Кто здесь? Флоренс, это ты?

Ответа не последовало. Стелла решила было выбраться из укрытия, но, высунувшись наполовину, остановилась и прислушалась. Затем она вылетела из доспехов и облетела комнату. Тишина. Звенящая тишина и холод.

Она вернулась к стеклянному футляру с платьями Анной и Катариной. Только Стелла собралась расспросить платья про Флоренс, как откуда ни возьмись вновь появились Гобелены, — всё это время они ждали её, притаившись за большой деревянной дверью, а теперь выскочили и опять бросились на Стеллу.

Стелла упала на позолоченный персидский ковёр перед футляром с платьями. На этот раз Гобеленовые призраки застали её врасплох.

Второй раз ей не спастись! Неожиданно Стелла вспомнила о маме — как та протискивалась сквозь петли в воротах, возвращаясь с работы домой.