Вокалистка - Сергей Павлович Бакшеев

в первый день Самородов не позволил взять никому ни рубля. Даже настойчивое предложение Васькова — отметить успех в ресторане — он категорически отверг.

Антон кратчайшим путем привез всех к театру и объяснил:

— Сегодня у каждого из нас обычный рабочий день. Деньги я спрячу, пока не выясним, как идет расследование. Надо узнать, не зафиксированы ли в банке номера купюр.

Следить за ходом расследования предстояло Сане. Городское управление милиции и прокуратура располагались в соседних зданиях. Ей достаточно было находиться на противоположной стороне улицы, чтобы слышать то, что происходит в закрытых кабинетах, но лучше без верхней одежды.

Подобное прослушивание требовало максимальной концентрации всего организма в течение нескольких часов. Просто гулять она не могла, упала бы без сил или замерзла, поэтому наблюдение велось из машины Самородова. Антон останавливал «жигули» в разных местах, переезжал на параллельные улицы, чтобы не примелькаться, приносил еду и напитки. Но даже такое комфортное наблюдение изматывало девушку. К счастью, оно продлилось недолго.

Уже на третий день прокуратура рапортовала о раскрытии дерзкого ограбления. Виновным объявили заведующего сберкассой Игнатова. Кассирша, пришедшая в себя после сотрясения мозга, дала показания, что хорошо слышала голос начальника и открыла ему дверь, а дальше ничего не помнит, потому что он ее ударил. Заведующий клялся, что его там не было. Он уехал в больницу, чтобы помочь сыну, которого увезли на «скорой». Но Игнатова быстро изобличили. В тот день никакого приступа у мальчика не было, он находился дома. Игнатова действительно видели в больнице, но пришли к выводу, что он приехал туда после ограбления, чтобы сфабриковать себе алиби.

Знакомые Андрея Игнатова подтвердили, что он мечтал на все лето отправить жену и ребенка в хороший санаторий к морю. Для этого ему и понадобились деньги. И главное, пачку похищенных пятидесятирублевок нашли при обыске в его рабочем кабинете. Остальные деньги, как полагал следователь, Игнатов спрятал в неизвестном месте пока ехал в больницу.

Сана была расстроена. Она взывала к совести Антона:

— Раньше мы обманывали воров, а сейчас чуть не покалечили кассиршу, отправили за решетку честного человека. Это подло!

— Мой план сработал! — радовался Самородов. — Я специально приказал Васькову, чтобы не жадничал, спрятал в кабинете заведующего пачку самых крупных купюр. Теперь мы знаем, что только номера пятидесятирублевок есть у следствия. Отлично! Мы их припрячем до поры до времени, а пока будем пользоваться более мелкими.

— Антон, из-за нас посадили невиновного!

— Что ты заладила? Не из-за нас, а из-за дурака следователя. Я не виноват, что он не умеет работать, придурков полно, что в театре, что в милиции. Давай отвечать за себя. Я и ты сделали свою работу классно! И получили заслуженное вознаграждение.

— У него остался больной ребенок, — сокрушалась Сана.

— Потому что врачи тоже не умеют работать! — отрезал Антон. — Все! Забыли, проехали, живем дальше!

— Тогда отдай мою долю. Я передам на лечение мальчика.

— Вот как! Спасибо, что предупредила. Ты ничего не получишь. Не хватало нам провалиться из-за твоего слюнтяйства! — взвился Самородов.

Сане захотелось хлопнуть дверью, но Антон ее удержал, не желая скандала. Он успокоился и пообещал:

— То, что тебе потребуется, я куплю сам. — И посоветовал: — Уголек, всем не поможешь, думай о себе.

«О себе», — резануло слух девушки. Сана всегда думала о них вдвоем, как о едином целом.

10

Наступило лето. Часть труппы театра поехала с гастролями по ударным комсомольским стройкам, остальных директор отправил в отпуск. В здании театра начался косметический ремонт.

— Закрой быстрее дверь! Меня от запаха краски воротит, — пожаловался Антон, когда Сана заглянула комнату звукооператора.

— Тебе есть куда уйти, а я в театре круглосуточно. — Сана зажала нос, показывая, как ей плохо, и предложила: — Пойдем к реке, проветримся.

— Да я бы с удовольствие, но надо кассеты писать. Навар с них небольшой, но, если не суетиться, мое место займут другие.

— Я могу ночью поработать. Здесь воздух чище, чем у меня в подвале.

— Правда? А ты справишься? — оживился Самородов.

— Сто раз видела, как ты это делаешь.

— Тогда на воздух!

Они вышли к реке. Смотреть на полноводную Обь и подставлять грудь свежему ветру было вдвойне приятно.

— К родным в деревню хочу съездить, — поведала Сана о своих планах. — Нужны деньги на дорогу и подарки.

— Деньги — не проблема, Уголек, но зачем тебе тащиться в глухомань? Там скука смертная и тучи комаров.

— У меня отпуск, да и жизнь в подвале осточертела. А от краски… — Сана жестами показала, как у нее кружится голова.

— А знаешь, что? — Антон остановился и выдержал интригующую паузу. — Давай рванем в Новосибирск. Это крупный город, там денег немеряно.

— Деньги? — насторожилась Сана. — Ты опять про свое?

— У нас же получилось. Три месяца прошло — нас никто не тронул. Мы крутые!

Сана знала, что милиция пыталась найти подозрительную женщину, явившуюся в сберкассу с плакатами в момент ограбления. Розыск тетки с неприятным лицом не принес результата. На этот раз ей повезло, но так не может продолжаться вечно. У нее особая примета, которую трудно скрыть, и если ограбления продолжатся, то рано или поздно для нее это закончится плохо.

— Ты не волнуйся, никаких сберкасс или магазинов, — стал убеждать Антон. — Мы займемся взяточниками и подпольными дельцами, снимем с них лишний жирок. Мошенники сами отдадут нам ворованное.

Сана по привычке держалась справа от Антона, но если раньше она позволяла себе прямой взгляд глаза в глаза, то сейчас контролировала свои движения, чтобы не повернуться к любимому парню невыгодной стороной. После их ссоры Антон ни разу не спускался к ней подсобку и даже мимоходом не обнимал ее. Сегодня она побывала в парикмахерской, надела обтягивающую блузку и мини-юбку, однако Антон предпочитал говорить с ней только о деньгах.

— Новосибирск, — задумчиво произнесла Сана. — А где мы будем жить?

— Снимем квартиру. Тебе пора посмотреть страну.

— И Васьков с нами? — уточнила Сана.

— Сначала только ты и я. Осмотримся на месте, найдем подходящую цель, а как дойдет до дела — вызовем грубую силу на подмогу.

«Только ты и я» — эти слова понравились Сане. Они будут вдвоем круглосуточно — он и она. Будут ездить по городу, подслушивать чужие разговоры, обсуждать, советоваться, вместе ужинать, а на ночь возвращаться в квартиру, как семейная пара. Это шанс наладить близкие отношения. Лучшей возможности не придумаешь.

Сана стояла спиной к Антону, облокотившись на чугунную ограду набережной, и смотрела на широкую реку и открывающиеся за ней бескрайние просторы. Она песчинка по сравнению с бесконечным потоком воды, растянувшимся