Безымянные тюльпаны. О великих узниках Карлага (сборник) - Валерий Могильницкий

Чего только не выдумали от имени Сакена сталинские псы! Фантазировали до бесконечности, ведь сам Ежов требовал расстрела Сейфуллина, держал под особым контролем дело писателя. Он не поладил с Сакеном, когда работал в Казахстане секретарем Семипалатинского губкома. Как-то Сейфуллин приехал туда в командировку из Оренбурга. Ежов спросил его с ехидцей:

— Почему это ваши казахи такие жалобщики? Чуть что — строчат один на другого.

Сейфуллин ответил:

— Наши казахи так долго жили в нищете и унижении, что им больше ничего не оставалось, как писать жалобы на своих угнетателей… А те сталкивали темных людей лбами, и они писали доносы друг на друга.

Ответ Сейфуллина явно не понравился Ежову, как не понравились ему и его гордо поднятая голова, независимые суждения, манера держаться с достоинством. На Сейфуллина поступали жалобы в партийные органы, как правило, анонимные, и всякий раз при проверке оказывалось, что их писали люди, настроенные против Советской власти. И арест Сейфуллина всякий раз откладывали, но, ясное дело, до поры до времени.

Березовский помог Ежову ускорить дело, когда с трибуны съезда уличил Сакена в троцкизме. Нарком сразу взял на заметку высказывание омского краеведа. И потребовал от собратьев — краснопогонных соколов в Казахстане — собирать жарфакты на Сейфуллина.

Конечно, Сакена мог бы защитить от ежовых рукавиц первый секретарь ЦК КП Казахстана Л.И. Мирзоян, который с большим уважением относился к Сакену Сейфуллину как к государственному деятелю и писателю. Но он сам в то время находился под подозрением НКВД. В 1939 году, как мы знаем, Мирзоян был репрессирован. А тогда? Сейфуллин пришел к нему за защитой и понял, что тот не сможет этого сделать, власть уходит от него к непонятным темным силам. Они обнялись, прощаясь навеки.

Дело Сейфуллина можно назвать самым мерзким и грязным делом Ежова и его пособников. Не зря сам Сталин назвал наркома кровавых арестов и следствий «мерзавцем». Тысячи загубленных жизней на его счету. Среди них — прекрасный поэт и писатель Сакен Сейфуллин, воспевший родной Казахстан, его историю и природу талантливо и неповторимо.

И еще хочу сказать о том, что такие одаренные люди, как Сакен Сейфуллин, всей своей жизнью, книгами и песнями приближали для нас пору независимости, свободы творчества и вдохновения. И хорошо, что ему в Жезказгане, а чуть позже в Караганде соорудили памятники. Звезда Сакена, судя по всему, никогда не погаснет..

Глава шестая

Танго любви

В Долинском музее памяти жертв политических репрессий установлена фотогалерея выдающихся заключенных Карлага. На стенде можно увидеть и снимок жены казахстанского писателя Беимбета Майлина Кульжамал. Она была арестована в 1938 году сразу после расстрела мужа, приговорена к 8 годам содержания вИТЛ.

Ее направили в Карлаг, она отбывала свой срок на лагерном отделении Батык, где работала чабаном. Ее дочь Разия в годы Великой Отечественной войны трудилась на Карагандинском мясокомбинате, к ней относились все с большим почтением. Когда она шла по территории предприятия, люди говорили друг другу:

— Вон дочь писателя Майлина идет…

Все казахстанцы в то время хорошо знали имя Майлина как автора сценария фильма «Амангельды». В годы войны в Караганде можно было увидеть афиши, извещавшие о показе этой картины — первого звукового игрового фильма казахского кино. Тогда еще никто не знал, что отец Разии Беимбет Майлин расстрелян, а мать брошена за колючую проволоку Карлага.

Они встретились в степи в местности Купко недалеко от станции Жарык — жена и дочь репрессированного писателя. У костра по вечерам вспоминали Беимбета, его большую любовь к людям, Казахстану. Как можно было сделать Майлина контрреволюционеромнационалистом, если в своем творчестве он придерживался принципов интернационализма, а его герои всегда исповедовали идеи дружбы народов, взаимопомощи и взаимопонимания? Сам Майлин был воплощением братского интернационализма, не раз говорил родным: «С русскими ребятами дружить надо, быстрей на ноги республику поставим…»

Почти месяц Разия жила вместе с осужденными женщинами, помогала им пасти овец. Мать рассказала ей о таком случае. Однажды, испугавшись волков, ее отара затерялась где-то в степи. Сколько ни искала овец Кульжамал, не смогла найти. А тут, как назло, разыгралась метель… В поисках овец Кульжамал забрела в контору совхоза имени Кирова. Директор хозяйства, узнав, что Кульжамал — жена писателя Беимбета Майлина, сразу организовал бригаду поисковиков, чтобы разыскать пропавших овец. А Кульжамал он сказал:

— Нечего тебе киснуть! Если не найдем отару, тебя в обиду не дадим. Соберем с каждого дома по барану, восстановим твое стадо…

Тогда энкавэдэшники зверски расправлялись с заключенными за каждую пропавшую овцу. Был даже случай, когда на откормочной площадке, недосчитавшись необходимых баранов, лейтенант НКВД застрелил на месте двух заключенных-скотоводов, ухаживающих за животными. И ему начальство объявило благодарность!

К счастью, джигиты аула, оседлав лошадей, вскоре нашли в заснеженной степи жмущихся друг к другу овец, вернули их Майлиной.

Из лагеря Кульжамал освободили в 1945 году. Она долгое время жила в Караганде в глинобитной хибарке с одним окном. С ней обретались сыновья — Мереке, Едил, дочь Гульсим — сестра Разии…

Чтобы заработать на жизнь, Кульжамал стирала одежду шахтерам, мыла полы в административных зданиях угольных предприятий. Вскоре ее реабилитировали, вернули квартиру в Алма-Ате. Ее пригласил в гости Мухтар Ауэзов, угощал чаем, расспрашивал о жизни в Карлаге. Кульжамал пожаловалась, что ее дочь Гульсим, имея золотую медаль, никак не может поступить в институт. Ее всюду продолжают считать дочерью «врага народа» и не принимают. Мухтар Ауэзов заступился за девушку, имя которой дал в свое время на большом тое Сакен Сейфуллин. И вскоре ее зачислили в мединститут. Училась она только на отлично, получила красный диплом.

После окончания вуза Гульсим — или, как ее еще называли, Галя — работала в первой горбольнице в Алма-Ате. У нее была хорошая надежная семья, двое детей — дочь Шуга и сын Арман. Своего внука она назвала Беимбетом в честь отца.

К сожалению, о самом Майлине написано очень мало. Между тем, это был очень интересный человек, немного мечтательный и романтичный, требовательный к себе, к своему творчеству. В 1985 году главный редактор республиканской газеты «Казахстанская правда» Альберт Александрович Устинов подарил мне свою книгу «Точка опоры». В ней я нашел несколько эпизодов о дружбе Б. Майлина с М. Каратаевым и С. Сейфуллиным. Встретившись в Ленинграде после первого съезда советских писателей, трое друзей разговорились о судьбе казахской литературы. Майлин под впечатлением доклада Максима Горького с восторгом говорил о будущем литературы Казахстана как о продвижении вперед великого кочевья, у которого не будет жатаков (бедняков).