Монополия на верность - Эйми Карсон

Карли подошла ближе:

– Не повезло.

– Вы собираетесь убить меня словами или взглядом?

– И тем и другим. – Карли остановилась перед ним и прислонилась к машине, припаркованной рядом. – Наверное, белая рубашка не самый лучший выбор в вашем случае, – сказала она с улыбкой. – Пятна крови очень сложно вывести.

– Я знаю. Ту, которая была на мне в день публикации вашего блога, пришлось выбросить.

– Мы все еще обсуждаем это?

– С одной лишь разницей, – сказал он.

– Какой?

– Сначала я думал, что вам нравится кровавая баня. – Хантер посмотрел ей в глаза. – Но после нашего разговора в баре я понял, что был не прав. – Он чуть склонил голову, не отрывая взгляда от лица Карли. – Я думаю, что все возможности и последствия такого мстительного хода в отношении меня никогда даже не приходили вам в голову.

Нет, не приходили. Вдруг ей вспомнился Томас, который сбежал от нее, спасая свою шкуру. Но это было далеко не так ужасно, как молчание отца, когда она нуждалась в его поддержке.

Карли посмотрела на Хантера, борясь с тяжелыми воспоминаниями:

– Вы знаете, какая-то часть меня кипит оттого, что вы правы. Но другая часть ликует. Да, я надеялась на разумную, порядочную дискуссию в режиме онлайн, а не на подлый, мстительный поединок.

Беспокойство и желание пробежали по телу Карли, и она сцепила руки за спиной в надежде унять дрожь в пальцах.

Хантер едва заметно улыбнулся:

– Я заставляю вас нервничать.

Это был не вопрос, и лишь один этот факт усугублял напряжение. Как Карли могла подготовиться к схватке, если понятия не имела, какие планы он вынашивает? Но где-то глубоко в душе она знала ответ, и ее сердце забилось быстрее при этой мысли, несмотря на растущее отвращение к своей неспособности контролировать волнение. Будоражащее тепло разлилось по ее телу.

– Толкование языка тела было частью вашей подготовки, мистер Агент?

– Бывший Агент, – поправил он.

Карли медленно покачала головой, не соглашаясь с его словами:

– В вас нет никаких бывших качеств. Вы вполне успешно обходитесь своими ограниченными полномочиями для запугивания и устрашения.

– Я не верю в запугивание людей. Я просто уверен в своем выборе и решениях, который принимаю по жизни. Если это пугает других… – Он пожал плечами.

Карли многозначительно подняла бровь:

– Вы уверены во всех своих решениях?

Он посмотрел на нее, словно вопрос попал в самую точку. На лице отразилось сомнение, но он тут же взял себя в руки.

– Умение разбираться в людях и правильно их оценивать пригождается мне каждый день. Правильное толкование языка тела помогает во время встречи с потенциальным клиентом: я адаптирую презентацию, чтобы она произвела наибольшее впечатление.

– Это наверняка дает вам преимущество перед конкурентами.

– И не только.

Он ее имел в виду? Хантер сделал шаг вперед.

Внутри у Карли все сжалось от напряженного волнения.

– Вот вы, например, – сказал он. – Руки за спиной – знак того, что вы что-то скрываете и вообще держитесь настороже. Один – ноль в мою пользу. – Он наклонился ближе, изучая ее лицо: – Вы дышите быстрее, чем обычно, над верхней губой выступили маленькие капельки пота, и ваши зрачки расширены.

Карли подозревала, что он прав, потому что ее глаза были и в самом деле напряжены, пытаясь запечатлеть каждую черту его красивого лица, чтобы не упустить ни одной детали.

Хантер продолжил:

– Еще одно мое преимущество. Потому что это означает либо тревогу… – многозначительная пауза убивала ее, – либо желание.

Ее тело горело от возбуждения, но Карли приложила все усилия, чтобы ее голос прозвучал холодно:

– Мистер Филипс, это способ полицейского подкатить к девушке?

– Бывшего полицейского. – Его губы растянулись в кривой усмешке, которая была пока самой обаятельной улыбкой Хантера. – А я просто наблюдательный, – продолжил он спокойно.

Тепло волной пробежало по ее рукам, вызвав мурашки на коже. Наверняка и это он тоже заметил.

– Может быть, мне стоит напомнить вам, что женщина не потеет. – Она подняла голову, когда он открыл рот, чтобы ответить. – И выражение «возбуждена» мне тоже не нравится.

– Что вы предпочитаете? – спросил Хантер.

– Я предпочитаю «взволнована».

Прежде чем Карли успела отреагировать, он протянул руку и коснулся пальцем уголка ее рта. Широко раскрыв глаза, она смотрела на Хантера, пока тот медленно поглаживал кожу над ее верхней губой… от чего Карли казалось, что она приближается к экстазу. Палец Хантера скользнул над губой, смахивая несколько капелек пота, на месте которых тут же появились новые. Ее сердце гнало по венам закипающую кровь, и сейчас Карли была уже не просто взволнована, а по-настоящему возбуждена.

Черт с ним, он был прав: она тонула в тревоге и желании. Ее дыхание стало отрывистым и частым. Когда Карли смотрела на Хантера, в голове у нее мелькали все возможные причины – и их было немало, – почему она должна отойти от него. Хантер не реагировал на все ее предыдущие попытки флирта, лишь безразлично наблюдал за ней, не проявляя инициативы, и его всегда окружала невидимая, но непробиваемая эмоциональная стена. Только дурак поверит, что Хантер неожиданно передумал. А дочь Уильяма Вулфа не была дурой.

В уголках его глаз собрались морщинки. Очевидно, наслаждаясь своим воздействием на нее, Хантер сказал:

– Теперь вы определенно взволнованы.

Парализованная шквалом ощущений, она не могла пошевелиться, когда Хантер прижался губами к ее рту. Сердце Карли бешено колотилось, а мысли сосредоточились на его ладони, касающейся ее лица, и губах, мягких, но настойчивых. Карли ощущала лишь его теплую руку и страстные губы. Этого тепла оказалось достаточно, чтобы растопить ее хрупкую сдержанность, и она ответила на поцелуй, закружившись в вихре эмоций.

Сомнение. Недоверие. И страстное желание.

Последнее преобладало, и Карли положила ладони Хантеру на грудь, разочарованная разделявшим их расстоянием. Почему он не притянет ее ближе к себе? Но что еще хуже, почему она злится, что он этого не делает?

Карли оторвалась от его губ, тяжело дыша, и посмотрела в его голубые глаза:

– Вы слишком сдерживаете себя. – Жажда испытать больше овладела ею, несмотря на то что она понимала, что все это было лишь уловкой. – Так женщину не соблазняют.

– Может быть, моя цель – довести вас до отчаяния, а не соблазнить.

– Очко в пользу бывшего агента ФБР и его тактики, – сказала она как можно беззаботнее.

Но теперь она злилась еще сильнее. На него – за его чертовскую честность и легкость, с какой он сохранял дистанцию. Но в основном Карли злилась на себя за то, что все понимала и тем не менее была настолько возбуждена, что едва могла думать о чем-то еще, кроме ощущения его мягкой рубашки и твердых мышц под своей ладонью.