Неуловимые - Александр Насибов

Автомобиль пересекал площадь, когда фугаска угодила в расположенное неподалеку здание. Стена дома качнулась и поползла вниз. Обломки обрушились на машину. Она завиляла, наехала на кучу щебня, завалилась на левый бок и запылала. Несколько секунд Аскер стоял, вцепившись пальцами в подоконник и напряженно раздумывая, затем схватил китель и метнулся из комнаты. Он промчался по коридору, сбежал по лестнице, выскочил на улицу, кинулся к горящему автомобилю. Первый, кого он увидел, подбежав, был шофер с разбитой головой. Сзади, придавленные кузовам, лежали двое. Один, в генеральском мундире, корчился и стонал. Разведчик подпер плечом кузов машины, напрягся и выволок эсэсовского генерала. Затем, подняв Вейса на руин, он торопливо зашагал, стремясь скорее отойти от горящего автомобиля. Навстречу уже бежали какие-то офицеры, солдаты. Сюда же мчался санитарный автомобиль. Генерала заботливо уложили в карету и увезли.

2

Из окна гостиницы обер-лейтенант Орентлицер видел, как его сосед огромными скачками мчался по площади, рискуя ежесекундно получить порцию осколков, как вытащил кого-то из-под машины. Смелость есть смелость, и обер-лейтенант был покорен геройским поступком своего соседа. Но вот Краузе вступил в полосу света. На плече человека, которого он нес, сверкнул генеральский погон. Орентлицер нахмурился и злобно выругался. Его снова подвела медлительность и нерешительность! Конечно же, спасти генерала должен был он, Хорст Орентлицер. Но теперь это совершил другой, и отличный шанс выдвинуться, сделать карьеру был безнадежно утрачен! Обер-лейтенант отошел от окна, присел к столу и предался невеселым размышлениям. Сколько раз его обходила судьба! Он был туп и не сразу раскусил, что в Германии возьмет верх Гитлер. В результате, когда Орентлицер решился и стал национал-социалистом, все тепленькие места уже были поделены. Началась война, и он надел мундир офицера. Но попал он не на запад, как многие другие счастливчики, оказался не в Париже или, скажем, в Брюсселе, а на Восточном фронте, замерзал в снегах русской зимы, дважды только чудом избежал гибели, побывав в окружении русских танков... Только в последнее время повезло немного. Дивизионный абверофицер завербовал его осведомителем. Орентлицер почувствовал, что судьба дает ему шанс. Он донес на двух своих товарищей по землянке, которые не очень почтительно отзывались об особе фюрера. Офицеров взяли. Орентлицера похвалили, а когда он вновь отличился в подобном же деле, - перевели в штат абвера. Вскоре, неожиданно для себя, он был послан сюда. Словом, счастье стало ему улыбаться. И если бы сегодня он, а не этот Краузе вытащил из-под горевшего автомобиля шефа абвера Вейса, карьера Хорста Орентлицера была бы обеспечена. Обер-лейтенант вздохнул и в ярости выругался. Какой он упустил случай! Отворилась дверь. В комнату вошел Аскер. Китель его был в крови и пятнах сажи, рука обожжена, на ней вспухли волдыри. Однако офицер, морщась от боли, выглядел, тем не менее, довольным. Это окончательно взбесило немца. И он с этой минуты возненавидел своего нового соседа-счастливчика и баловня судьбы! Но Хорст Орентлицер был достаточно умен, чтобы не выказывать своих чувств. Напротив, он помог соседу снять китель, а затем позвонил горничной, потребовал бинты и лично перевязал оберштурмфюреру руку. Он понимал, что такой человек может оказаться полезным и с ним не следует портить отношений. Они поговорили немного, легли. Орентлицер быстро заснул. Что касается Керимова, то он долго не мог сомкнуть глаз. Сильно болела рука. Кроме того, тревожили думы о Морице Келлере. Ведь сколько бывает случайностей! Могли же по каким-либо причинам отменить или задержать его командировку. И тогда он, быть может, уже наводит оправки, не прибыл ли Курт Краузе... Аскер потянулся за сигаретами, закурил. Заснул он только на рассвете.

3

На следующий день разведчик отправился по известному ему адресу. Нужная улица была быстро найдена. Но она оказалась закрытой для движения. Полиция, оцепившая улицу, никого не пропускала. У Керимова тревожно заныло сердце. - Что случилось? - спросил он ефрейтора из оцепления. - Бомбы, - ответил тот. - Неподалеку завод. Бомбили его, но досталось и соседним домам. Квартал совершенно разбит. Сейчас идут спасательные работы. - А какие дома?.. Номера известны? Ефрейтор заглянул в бумажку. - Сорок два, сорок четыре и все остальные до пятьдесят второго. Аскер задержал дыхание: в доме номер сорок четыре жила фрейлен Амелия. Полицейский продолжал что-то говорить, но Керимов уже не слышал. Осторожно пятясь, белый автомобиль свернул за угол и двинулся обратно. Разведчик механически вел машину, плохо различал, что делается вокруг. У него вдруг разболелась голова, в ушах шумело. Он как-то вдруг ослаб. А сейчас ему предстояло совершить весьма рискованный шаг. Керимов подъехал к будке уличного телефона, вылез из машины и опустил в прорезь автомата монету. Спросив в справочном, как позвонить в комендатуру абвера, он набрал номер. Через несколько секунд глуховатый голос оказал: - Дежурный слушает. - Пожалуйста, номер телефона штурмфюрера Морица Келлера, - попросил Аскер, старательно сделав несколько ошибок в произношении. - Кого? - переспросила трубка. - Штурмфюрера Келлера. Вот сейчас последует ответ: штурмфюрер Келлер в командировке и вернется не скоро. Аскер так ждал этих слов!.. Но вместо них дежурный сказал совсем другое: - Номера телефонов наших работников мы не даем. - Как же быть?.. Я прибыл с поручением его родных, привез посылку, письма... - Звоните на коммутатор управления. - Но я не зря приехал? Он здесь, в городе? - Да. Трубка щелкнула, смолкла. Керимов подержал ее около уха и осторожно повесил. Случилось самое худшее. Надо было немедленно действовать. И Керимов с огромной благодарностью и теплотой вспомнил подполковника, работу, которую тот провел с нам в партизанском лагере. Закончив допрос пленного, подполковник и Аскер вторую половину дня и почти всю ночь сидели в землянке, тщательно перебирая все детали предстоящей операции. Подробно, до мелочей, были разработаны и определены план засылки советского разведчика во вражескую контрразведку, поведение Керимова в дороге и на месте, его действия и реакция при самых различных обстоятельствах и неожиданностях. Подполковник был опытен и не раз работал в обстановке, сходной с той, в которой теперь должен был находиться Аскер. После того как покончили с основными вопросами и уточнили систему связи, которой будет пользоваться Керимов, подполковник настоял на том, чтобы теперь же было разработано несколько вариантов действий Аскера на тот случай, если бы Мориц Келлер вдруг оказался в городе, а не в командировке. ...В первую очередь надо было раздобыть штатскую одежду. В гостинице, в чемодане Краузе хранился один такой костюм, но ехать туда Аскер пока не мог. "Штеер" заколесил по улицам. В одном магазине разведчику удалось достать мягкую шляпу. Затем, проехав несколько кварталов. Аскер купил сорочку. В третьем магазине он спросил ботинки. Продавец мог предложить только грубые туфли на резине. - Война, - сказал он, вздыхая, - изящной обуви не бывает месяцами. Разве только привезут трофеи. Но и тех что-то давно не видно... Церемониться не приходилось, и туфли были куплены. Сложнее было с костюмом. Аскер объездил с десяток магазинов, но везде получал ответ: костюмов нет и не ожидается. Наконец, на западной окраине города ему улыбнулась удача. Он вошел в небольшой магазин готового платья. За прилавком стоял хозяин заведения - невысокий толстый человек с заплывшими жиром глазами и проволочными усами. В петлице пиджака поблескивал значок члена фашистской партии. Костюм? Торговец помедлил минуту, оценивая покупателя, потом улыбнулся и заявил, что откажет любому, но не господину обер-штурмфюреру. Сам он тоже национал-социалист и бывший военный: служба безопасности. Только недавно уволен из-за ранения. Торговец нырнул под прилавок и вытащил серый пиджак и брюки. Костюм был узковат, стоил дорого, но Аскер взял его. Когда покупка была оплачена и завернута, торговец поманил офицера пальцем. - Нет ли у герра обер-штурмфюрера желания приобрести редкостный сувенир? зашептал он, - Правда, сувенир дороговат, но зато это такая вещь!.. Не дожидаясь ответа, толстяк метнулся в примыкавшую к прилавку комнатку, вернулся с небольшим свертком, распаковал его и поставил на стойку. Аскер едва удержался, чтобы не вскрикнуть. Перед ним была голова мужчины, препарированная и высушенная до размера крупного апельсина. Русоволосая, с закрытыми глазами и скорбными складками у углов рта, она покоилась на цоколе полированного черного дерева. - Настоящая! - шептал торговец, пританцовывая от возбуждения. - Я сам работал над ней в Майданеке, где служил, сам выбирал объект, самолично умерщвлял! Поглядите, герр обер-штурмфюрер, на чистоту исполнения. Ни единого повреждения или пятнышка. Уверяю вас. это был каторжный труд дробить и извлекать кости, затем сушить ее раскаленным песком, насыпанным внутрь... И за все - только триста пятьдесят марок!.. Немалым напряжением воли подавил Аскер в себе желание выхватить пистолет и выстрелить в круглую, красную и лоснящуюся от жира физиономию владельца магазина. Он повернулся и вышел. - Куда же вы? - кричал вслед ему торговец. - Я сбавлю... Триста марок!.. Погодите, у меня есть еще и голова женщины!.. Отъехав немного, Аскер дрожащими руками зажег сигарету. Успокоившись немного, он повел машину за город... Страна старинных замков, тихих городков и живописных хуторов, страна великих музыкантов, художников и техников - такой когда-то представлялась ему Германия по книгам и рассказам старушки, вдовы инженера... Нет, Гитлер и фашисты хотят сделать ее совсем другой. И он будет мстить им жестоко, беспощадно!