Золото Рейха - Виктор Доренко

Пронзительно закричала женщина, у которой из рук вырывали сумку с украинской водкой. На рынке началось столпотворение, люди бросились врассыпную. Уже замелькали в воздухе резиновые дубинки, послышались истошные вопли, мат, зазвенели наручники.

Когда Феликс с Виталиком спохватились, было уже поздно. К ним бегом приближались двое здоровенных амбалов в камуфляжной форме, из-под которой просматривались полоски тельняшек. Одинаковые физиономии тупых исполнителей. Дубинки, автоматы — все как положено.

Виталик словно окаменел с пачкой долларов в руках. Он только что пересчитал и собрал все деньги в ладонь.

— …здец! — тихо констатировал бригадир валютчиков, вскакивая и отодвигая стул. — В машину!

— Кретин! — прошептал ему Феликс. — По номерам найдут! Рвем когти!

Продолжая сжимать доллары в кулаке, Езерский помчался к стоянке. Феликс в развевающейся, как на плакате времен Великой Отечественной, плащ-палатке несся за ним следом.

— Стой! — раздался им вслед крик. — Стрелять буду!

Замешкавшись в толпе, двое омоновцев пока еще не поспевали за ними, но топот сапог слышался все ближе. А Виталик с ходу перемахнул через заграждение автомобильной стоянки и загрохотал, перепрыгивая с капота на капот тесно поставленных машин. Феликс, балансируя на скользкой от дождя верхней трубе ограждения, оглянулся: омоновцы были совсем близко.

— Баксы! Баксы у него! — кричал один из них, показывая рукой на убегавшего Езерского.

— И этого сейчас тряхнем! — кричал второй. — У него рубли.

Феликс прикинул, что если сейчас ввязаться в драку, то на помощь этим двоим прибегут человек десять с дубинками и с оружием. Пока их с Виталиком спасало то, что тяжелые автоматы мешали омоновцам быстро бежать.

Однако никто из товарищей не пришел на помощь этим двум амбалам: всем и так дел хватало.

Феликс догнал Виталика в самом конце стоянки. Они проскочили буквально под носом у огромного охристого «Икаруса» и бросились в лабиринт проходных дворов.

«Главное — оторваться», — думал Феликс.

«Поймают — бить будут», — рассудил Езерский.

Сам Колчанов мог бы бежать еще быстрее, но понимал, что Виталик тогда отстанет и ему придется несладко. А взять у него деньги и убежать с ними, бросив друга, не хотелось. И товарищи мчались, перепрыгивали через качели и песочницы, ломали кусты. Омоновцы не отставали.

Феликс услышал, как один из них передернул затвор автомата, но тут же сообразил, что во дворах стрелять они не станут, слишком опасно. И не ошибся: автоматы пока молчали.

— Может, сдадимся? Ну его к черту! — прохрипел Виталик, когда друг поравнялся с ним. — Еще немного — и спекусь!

— Поменьше курить надо!

Впереди Феликс уже разглядел стройку, обнесенную новым невысоким забором.

— Туда! — скомандовал он и подтолкнул товарища.

— Зачем?

— Жить хочешь?

Виталик был уже на последнем издыхании. Друзья перемахнули через забор так быстро, что даже толком не успели понять, как это им удалось. Впереди серела коробка возведенного до четвертого этажа панельного дома. Обычное строительство: площадки балконов без ограждений, лестницы без перил, башенный кран. Над котлованом будущей теплотрассы пролегал узкий металлический мостик.

— В дом! Быстрее в дом! Сейчас стрелять начнут! — крикнул Феликс.

Виталик уже трясся от страха.

— Капнул! Капнул кто-то! — шептал он, не без оснований подозревая лейтенанта милиции, бравшего дань Прилюдно, среди бела дня.

Наверняка тот указал омоновцам на бригадира валютчиков, у которого в кармане окажется сумма побольше, чем у других, и процентов на десять комиссионных этот хапуга при погонах вполне мог рассчитывать.

Над забором уже показался берет одного из преследователей, когда Виталик с Колчановым вбежали в дом. Пустые коробки квартир, комнат, ни одной двери, ни одной оконной рамы. Лишь сквозняк гулял по заброшенной стройке.

Взбежав на третий этаж, Феликс дернул за рукав Виталика.

— Стой!

Прижавшись к простенку, тот выглянул в окно и успел заметить только спину последнего омоновца, вбегавшего в дом.

— Пошли! — Колчанов крадучись двинулся по четвертинке стандартного дома.

— Ох, поймают — бить будут! — праздновал труса его приятель.

На лестничных маршах слышались осторожные шаги преследователей. Теперь они уже не могли бежать, слишком много здесь было закоулков. Омоновцы заглядывали во все помещения: необходимо было убедиться, что они не оставили потенциальные жертвы у себя за спиной.

Прямо из жилой части дома Виталик и Феликс попали во второй этаж помещения будущего магазина с круглыми металлическими колоннами. Сперва Феликс рассчитывал выпрыгнуть из окна, но когда выглянул, то увидел внизу кучи битого кирпича. Как минимум закрытый перелом был бы обеспечен. С другой стороны шла глубокая траншея, на дне которой из опалубки торчали прутья арматуры. Сюда прыгнуть было можно, но все-таки рискованно.

— Черт, — пробормотал Феликс, — придется переждать здесь.

— Что делать? Что делать? — причитал Виталик, понимая, что спрятаться уже никуда не удастся и скорее всего их найдут.

— Да тут они, тут, — убеждал один омоновец другого. — Никуда не денутся. Видишь, следы!

— Может, зря ищем?

— Следы, дурак, смотри.

Виталик посмотрел на подошвы своих кроссовок. Он-таки вляпался где-то в лужу с известью. А затем его взгляд скользнул по цепочке собственных следов, ведущих от двери к тому месту, где он сейчас стоял.

— Все, конец, — прошептал Виталик. Феликс повернулся к нему спиной.

— Цепляйся за шею, подожми ноги, — сказал он.

Виталик с огоньками надежды в глазах повис на Феликсе, и тот оттащил его за одну из перегородок.

Голоса преследователей звучали уже совсем рядом.

— Куда ты? — только и успел прошептать Езерский, когда Колчанов оставил его одного.

Но тут же ему пришлось замолчать. Двое омоновцев уже вошли в недостроенный магазин. Они шли с автоматами на изготовку, методично осматривая каждый закоулок, заглядывая за каждую пустую бочку. Виталик трясущимися руками засовывал доллары в трусы, хотя понимал, что вряд ли этим спасет деньги.

— Тут они! Тут! — проговорил один из омоновцев, остановившись возле следов, которые внезапно обрывались посреди торгового зала.

— Что он, улетел отсюда? Как Карлсон?

— Да нет, снял ботинки, взял в руки и сидит сейчас где-нибудь здесь.

— Не похоже…

— Сейчас выкурим.

И тут же в стенку рядом с Виталиком, расколовшись на мелкие кусочки, ударился кирпич. Езерский облизал пересохшие губы. Будь что будет, решил он.

Омоновец с коротким десантным автоматом у живота прошел несколько шагов и ухмыльнулся. Он увидел беглеца, сидевшего на корточках в углу.

— Ну вот, здесь он.

— Ага.

Второй милицейский гвардеец перевесил автомат за спину и взял в руки резиновую дубинку, именуемую в народе «демократизатором».

— А ну поднимайся, сволочь!

— Вы чего, ребята? — прошептал Виталик.

— Сейчас увидишь, чего! Ах ты падла, спекулянт! Да вас давить надо, как клопов! И черных, и жидов… А ну встать!!! — закричал один из омоновцев.

И Езерский, даже не вникнув в суть пламенной речи, оказался на ногах.

— Вы чего?

— Выходи! Только аккуратно, руки за голову!

— Нету у меня ничего.

— Молчать!

Виталик, прихрамывая на подвернутую ногу, вышел из укрытия и остановился у колонны.

— Думаешь, ты нам нужен? На хрен ты нам сдался! Бабки выкладывай! — прорычал один из элитных правоохранителей и повел стволом автомата.

— Деньги? Да? — Виталик захлопал глазами, как тупой ученик у доски, и потянулся к карману.

Он вынул несколько порванных, измятых купюр из тех, что предназначались для Феликса.

— Клади на пол! — приказал омоновец. Виталик присел, осторожно положил деньги и придавил их маленьким камешком.

— Ты что, издеваешься над нами? — прохрипел страж с «демократизатором» в руках. — Думаешь, я не видел, сколько у тебя баксов было? Клади все и уходи!

— Нету больше!

— Да я тебя сейчас… — зловеще лязгнул затвор автомата, — пристрелю, и никто ничего не докажет. Я здесь царь и бог, а ты что?

— Гнида ты, вот ты кто. Фашист! — вырвалось у Виталика.

— Поучи-ка его! — бросил «царь и бог» своему напарнику.

— Это мы мигом!

Резиновая дубинка поднялась над головой валютчика. Езерский понял, что эти способны на все. О «подвигах» пьяных опричников эпохи построения правового государства он знал не понаслышке.

Виталик расстегнул ремень джинсов, вытащил из трусов пригоршню кредиток и бросил их на пол.

— Все, больше нету!

— Хорошо хоть не обосрался, — засмеялся один из омоновцев, высоко запрокинув голову. — Иначе заставили бы тебя сейчас каждую бумажку вылизывать.

— Издевается над нами, — проговорил другой. — А ну, складывай, сука! Да чтоб аккуратненько, как в банке.