Яды в нашей пище - Вольфдитрих Эйхлер

Такая взаимосвязь явилась одной из причин почти универсального применения ДДТ после второй мировой войны, в том числе и в Средней Европе. Уничтожением платяных вшей (Pediculus humanus) здесь мы в первую очередь обязаны именно ДДТ. Вслед за этим он прослыл универсальным средством для борьбы со всякого рода вредными насекомыми: и оставался им до той поры, пока, наконец, не была установлена его опасность.

Неограниченное применение должно было бы в любом случае внушить опасение; да оно, в конце концов, вовсе и не было необходимым. После Новой Зеландии СССР стал второй страной, где было запрещено применение ДДТ. Правда, запрет был введен не без оговорок. Имелось два особых случая, когда вначале нельзя было обойтись без ДДТ.

Это были, во-первых, некоторые очаги малярии в отдаленных, мало заселенных горных долинах Узбекистана. Здесь все еще не удавалось полностью искоренить малярию, и именно для этой цели было пока разрешено использовать ДДТ.

А во-вторых, существовали временные поселки в тайге. По какой бы причине там ни сооружали бараки (с целью основать поселок или под общежитие для строителей нефтепровода или геологической экспедиции), всегда приходилось рубить в девственной тайге деревья, и в результате возникала прогалина. Немедленно размножались мыши, а вслед за ними иксодовые клещи — и вот уже готов новый очаг клещевого энцефалита (Eichler, 1980 Н). Эффективно бороться с клещами можно только при помощи ДДТ.

В данном случае речь шла о спасении человеческих жизней. Но и против определенных вредителей леса, борьба с которыми особенно трудна, как в ГДР, так и в ФРГ тоже еще предусматривалось особое разрешение на использование ДДТ. Подобное разрешение, позволявшее в виде исключения применять ДДТ против большого соснового слоника (Hylobius abietis) и пихтовой листовертки-толстушки (Cacoecia murinana), действовало в ФРГ до конца 1977 г.

Несколько иначе обстоит дело с борьбой против малярии в развивающихся странах Африки. Если там еще и сегодня ВОЗ не только допускает, но даже рекомендует применение ДДТ, то это объясняется, в частности, тем, что любой другой инсектицид, заменяющий ДДТ, стоил бы в 10 раз дороже, и его, вероятно, избегали бы применять; в случае запрета на ДДТ иные из этих бедных стран могли бы вообще прекратить борьбу с инфекционными заболеваниями из финансовых соображений.

21. История с полихлорированными дифенилами (ПХД)

При химических микроанализах в тех случаях, когда подозревались вредные последствия применения пестицидов, обычно целенаправленно пытались обнаружить ДДТ, а также другие ядохимикаты, применение которых для защиты растений позволяло предполагать наличие их в пищевых цепях. В центре внимания обычно находился ДДТ: с одной стороны, он был наиболее известен, а с другой — хотя его применение и ограничено, зато его остатки отличаются наибольшей стойкостью (то, что дилдрин еще более долговечен, в данном случае не имеет значения).

Методы хроматографии непрерывно совершенствовались, и в один прекрасный день пятно ДДТ разделилось на две части. Только одна из них принадлежала ДДТ; в другой был обнаружен токсичный материал, который до тех пор никогда не искали, так как никогда не предполагали найти. Это были полихлорированные дифенилы (ПХД). Каким же образом они могли попадать в пищевые цепи? Сначала это было полной загадкой, и лишь постепенно удалось выяснить, в какой отрасли промышленности они еще применяются в настоящее время. Оказалось, что их, возможно, иногда даже используют (более или менее преднамеренно) при производстве химических средств защиты растений и что уже десятилетия тому назад огромные количества ПХД были включены в циркуляцию биоцидов в природе.

При исследовании токсикантов окружающей среды в настоящее время стали использовать методы криминалистики, в значительной мере из-за известной (в ряде случаев доказуемой) тенденции химической промышленности изображать удивленную невинность при обвинениях в загрязнении среды (допускаю, что подчас это удивление может даже быть непритворным). В интересующем нас случае химическая промышленность тоже оспаривала свою причастность к внесению ПХД в окружающую среду. Поэтому лишь интуиции и рвению зоологов мы обязаны тем, что сегодня уже неплохо знаем, каким образом ПХД попадает в природную среду; но об этом речь пойдет в следующем разделе.

Непосредственным выводом из полученных данных явилось прежде всего то, что все предыдущие сведения о вреде ДДТ (например, у птиц — остатки ДДТ в скорлупе яиц из брошенных кладок, погибшие эмбрионы, мертвые птицы), по всей вероятности, нуждаются в коррекции: возможно, что ДДТ повинен в этом только наполовину, остальное — результат воздействия ПХД. Однако вследствие этого лишь сместилась бухгалтерия: ведь если ПХД уже присутствуют в таких количествах, то для того, чтобы вызвать губительный эффект, теперь достаточно будет добавить значительно меньше ДДТ.

Во всяком случае, в качестве токсикантов окружающей среды ПХД ничуть не безопаснее, чем ДДТ: их вредные эффекты вполне сравнимы с теми, которые вызывают ДДТ или метилртуть. Грудное молоко у кормящих матерей в Японии насыщено ПХД до концентрации в среднем 32 мкг/кг; это вплотную приближается к предельному уровню, который еще допустим по нормам пищевой гигиены. Поэтому японское правительство рекомендовало беременным женщинам и кормящим матерям есть как можно меньше рыбы или вообще не употреблять ее в пищу.

Для специалиста по охране природы такое положение вещей влечет за собой два удручающих вывода: во-первых, постоянно следует иметь в виду, что в нашем поле зрения неожиданно может вдруг появиться такой токсикант окружающей среды, о котором раньше никто и не думал; во-вторых, именно в случае ПХД речь идет о практически не разлагающемся веществе, которое мы больше уже не сможем вывести из кругооборота природы. Понятно, почему видный шведский специалист по проблеме окружающей среды Йонельс (Johnels) предложил полностью запретить использование ПХД во всех видах технологии!

Эти факты стали известны лишь в последние годы, однако в результате быстрого прогресса науки название «полихлорированные дифенилы» превратилось за это время в более широкое понятие; химический анализ охватывает уже различные типы ПХД, ведется исследование различных путей их появления в природной среде и разнообразных токсических воздействий.

Дополнительная опасность, связанная с ПХД, заключается в том, что они в то же время облегчают поглощение кадмия (и накопление его в почках); например, у подопытных животных содержание кадмия увеличилось почти вдвое.

22. ПХД как токсиканты природной среды

С химической стороны ПХД представляют собой смесь полимеров с различным содержанием хлора (приблизительно от 40 до 60%); по своим физическим свойствам это высоковязкие жидкости. В настоящее время точные анализы ПХД у птиц или рыб в пищевых цепях позволяют раздельно определять высоко- и низкохлорированные ПХД; последние, по-видимому, аккумулируются живыми организмами в несколько меньших концентрациях, чем высокохлорированные. В специальной литературе по данному вопросу сообщается уже о 39 различных индивидуальных ПХД.

В технике ПХД используются как изоляционные жидкости и жидкости для высоких давлений в трансформаторах, в качестве пластификаторов для пластмасс, лаков и лакокрасочных материалов и, наконец, как материалы-носители и растворители для пестицидов. Кроме того, как уже упоминалось, существует подозрение, что ПХД намеренно (но негласно) добавляют в инсектицидные препараты. Это позволило бы, в частности (например, в случае различных наполнителей), объяснить, почему коммерческие препараты пестицидов, изготовляемые различными фирмами, даже при будто бы одинаковом процентном содержании одних и тех же активных веществ нередко сильно различаются по своим свойствам.

В биологическом отношении ПХД — одни из самых страшных ядов среди хлорорганических инсектицидов, еще более эффективные, чем ДДТ и, что самое главное, практически неразрушающиеся. ПХД можно обнаружить повсюду: они выносятся со сточными водами в окружающую среду, их находят как в самих сточных водах, так и в речном иле, в морской воде, в древесине, в бумаге. Они выявлены в жировой ткани хищных и морских птиц, а также в их яйцах.

Раньше думали, что главным источником ПХД в воде океанов служит корабельный лак. Теперь известно, что ПХД могут быть продуктами расщепления ДДТ под действием ультрафиолетовых лучей. Однако даже это расщепление ДДТ вместе с современным промышленным применением ПХД еще не объясняет, почему так много ПХД находят сейчас в окружающей нас природной среде. Скорее всего следует предположить, что в этом повинно прежнее широкое употребление карболинеума в качестве средства для защиты древесных пород («садовый карболинеум»). Как известно, карболинеум получали путем хлорирования в термических условиях высококипящей каменноугольной смолы, при необходимости в присутствии катализаторов этой реакции. Если при этом в тяжелой фракции каменноугольной смолы оказывался дифенил, то при хлорировании легко могли образовываться хлорированные дифенилы.