Лемурия: эпоха Великого Огня - Наталия Александровна Яксина

полувзгляда. Порой Астиму казалось, что он читает мысли Вайды. Они синхронно шагали, дышали в унисон, одновременно начинали говорить и одновременно замолкали, уступая друг другу. Казалось, мир вокруг них исполнен красоты и гармонии, доброты и мудрости, любви и счастья. Идиллию нарушил резкий крик какого-то подростка:

–Астим, Астим – рыба-кит!

Дразнилку подхватили его приятели; нестройный хор ломких голосов тянул:

–Астим, Астим – рыба-кит!

Рыбу ест и с рыбой спит!

Подростки расхохотались, очень довольные собой. А вот Астиму и Вайде было не до смеха.

–Это правда? – голос девушки задрожал, на глазах заблестели слезы.

–Разве я рыба-кит? – попытался отшутиться Астим. – Я лемуриец, как и ты. А вот рыбу, честно говоря, ел. И до сих пор жив, как видишь.

–А остальное – тоже правда? У тебя действительно что-то было с этой русалкой? – Вайда остановилась и пытливо заглянула ему в глаза.

–Что ты! Майра мой друг. Я и не думал даже… Неужели ты поверишь в эти детские выдумки!

–Дети до такого не додумаются, – горько покачала головой девушка, – они повторяют за взрослыми. Как противно! О тебе ходят такие грязные слухи, что я рядом с тобой чувствую себя запачканной.

–Поверь мне, все это только сплетни! Поверь мне, во имя Огня! Я не сделал ничего плохого! – Астим повысил голос и клятвенно приложил ладонь к сердцу, но Вайда досадливым жестом руки оборвала его речь.

–Не клянись попусту Великим Огнем! Говоришь, не сделал ничего плохого? Может, то, что ты сделал, хорошо? Кажется, у тебя свое, особое представление о том, что хорошо и плохо. Но у меня другое мнение. Оставь меня, я не хочу тебя видеть.

Вайда резко повернулась и быстро пошла к своему дому. Астим бросился было следом, но она брезгливо отмахнулась и повторила:

–Оставь меня! Не пачкай мое доброе имя своим присутствием!

Она почти вбежала в дом и еле сдержалась, чтобы не хлопнуть дверью. Астим долго ждал ее у порога, надеясь, что она выйдет и даст ему возможность все объяснить. Но с той стороны двери повисла напряженная, враждебная тишина.

Поняв, что Вайда не собирается выходить, Астим побрел прочь от дома, печально ссутулившись и опустив голову. Оставляя за спиной стройные ряды огнеупорных домов, он напряженно обдумывал, что скажет Вайде завтра, тщательно подбирал точные слова, отсекал малейшую двусмысленность. Жилые дома сменились хозяйственными постройками, затем вечнозелеными деревьями. Незаметно для себя он оказался у городской стены. В столь поздний час ворота уже были заперты. Немного поколебавшись, Астим привычно перепрыгнул через высокую стену, не задев защитный купол, и направился к берегу Океана.

Океан пытался уцепиться за край суши, но его мокрые пальцы бессильно разжимались, и он неохотно отползал. Он повторял попытку вновь и вновь, и с упрямым гулом гнал волны к берегу. Вдалеке послышался охотничий клич морского дракона. Следом раздался пронзительный крик дельфина-сторожа. «Внимание!» – перевел Астим и облегченно вздохнул: значит, хищник далеко от русалочьей и дельфиньей стай. Он медленно подошел к кромке. Его окутал запах Океана – воды, йода, рыбы, водорослей. Прохладные брызги заставили вздрогнуть и зажмуриться.

–Эй, ты! – радостно окликнул его знакомый хриплый голос.

–Не «эй, ты», а «привет»! – с напускной строгостью поправил Астим Майру и подошел поближе к высунувшемуся из воды валуну, на котором она сидела.

–Эй, ты, привет! – русалка заклекотала веселым смехом. Она внимательно посмотрела ему в лицо и спросила, как обычно, глотая звуки:

–Чё такой? Чё сдеелось?

Астим хотел было ее поправить, но вместо этого вдруг признался:

–С Вайдой поссорился.

–Чё так?

–Про меня всякие сплетни распускают, что я и ты…, – Астим замялся, – Ну, ты понимаешь.

–Не-а, – наивно улыбнулась Майра

–Говорят, что я и ты… Мы с тобой… В общем, что мы любовники.

–А чё? – кокетливо протянула русалка и зазывно улыбнулась.

–Майра! – покраснел парень.

–Ну и не надо, – русалка обиженно надула губы, отвернулась, вытащила из волос гребень из рыбьего хребта и начала причесываться. Но любопытство взяло верх, и она покосилась в сторону Астима. – Ну и чё?

–А Вайда поверила в эти россказни и слушать меня не хочет.

–Дура, – пожала плечами русалка.

–Не говори о ней так. Мне, конечно, обидно, что она мне не верит, но ее можно понять. Я действительно провожу с тобой много времени, но потому, что ты мой лучший друг. Ты меня спасла от смерти, значит, мы на всю жизнь связаны. Ты научила меня плавать, нырять и говорить на вашем языке. Ты открыла мне Океан, удивительный и раньше неведомый для меня мир. Ты даже приводила меня в Стаю! Даже сына назвала в мою честь – Астим. Одним словом, ты много значишь для меня. Ты мой лучший друг. Почти сестра.

–Хе, брат, где твой хвост? – съязвила русалка.

–Майра, перестань шутить, я говорю серьезно. Я лемуриец, ты русалка, но я привязан к тебе, как к сестре. Я никогда не причиню тебе вреда и никому не позволю тебя обидеть. Я радуюсь, когда тебе хорошо, и огорчаюсь, когда тебе плохо. Я всегда готов помочь, когда тебе трудно. А еще я знаю, что всегда могу рассчитывать на твою помощь и поддержку. Но зачем я это все это тебе говорю? Тебе наверняка все это знакомо, ведь у тебя есть брат.

–Угу.

–Тогда ты понимаешь, что значит братская любовь.

–Ты чё? Брата низя любить, а то уроды родятся, – искренне возмутилась Майра.

Астим вначале оторопел от неожиданности, но потом нашел, что сказать:

–На нашем языке «братская любовь» означает примерно то же, что и «дружба», а не то, что ты подумала. Словом, друг о подруге, как брат о сестре заботится, помогает, защищает, но не… кхм.. не любит, а то, как ты говоришь, уроды родятся. Понимаешь?

–Не-а.

–Ну, не понимаешь, и ладно. Просто знай, что на суше у тебя есть брат. Неродной. И без хвоста. Но всегда готовый помочь и защитить.

–Отхлынь, зануда – отмахнулась Майра, – Так чё Вайда?

–Вайда, как и ты, не понимает, что я отношусь к тебе, как к сестре. А еще она не понимает, что я люблю только ее и поэтому не могу ей изменить. Когда любишь кого-то всей душой, всем сердцем, то изменить невозможно! Ты хранишь верность, чтобы не причинить боль любимой. Ты со мной согласна? – он выдержал паузу, но вместо ответа услышал отчаянное хрюканье.

Майру душил неудержимый хохот. Ее тело сотрясалось от смеха, и многочисленные золотые украшения – подарки пылких лемурийцев – тоже дрожали и насмешливо звенели. Русалка хрипела и взвизгивала на все