Алмаз темной крови. Книга 3. Дудочки Судного дня - Лис Арден

– Ошибаешься, друг мой, – не без удовольствия заметил флюгер, – делали. Мой предок, капитан ар-Раби…

– Альх, – прервала флюгера Виша, – я наслышана про твоего знаменитого предка. Но только когда это было?! Извини, но истории такой давности больше похожи на сказку, где главный герой – не то пират, не то проводник…

– Он был охотником за дарами оазисов. Умел найти нечто очень ценное там, где искать будет только безумец. И выжить при этом ухитрялся.

– И тебе не дают покоя его лавры. – Съязвила Виша. – Нет уж, я отказываюсь от такого приключения.

– Я понял, – склонил голову флюгер, подняв руки ладонями от себя. – Все отказываются. Что ж… нет, значит, нет. Как говорил я моему отцу, отрываясь от игры, это слишком тяжелый квест.

В молчании они допили шиповниковый отвар; первыми, церемонно раскланявшись, ушли эльфы. Потом альх-Хазред заторопился проведать свой драгоценный флюг. Вслед за ним засобиралась и Виша, все больше смущавшаяся оставаться с брохусом вдвоем.

– И куда ты теперь? – спросил Тойво, подавая девушке плащ, на удивление чистый. – От приключения отказалась, из школы ушла, в Лесу была совсем недавно…

– В Лис-Арден, – ответила Виша. – Если наш ректор думает, что его школка единственная во всем мире, то мой долг – указать ему на ошибку.

– У эльфов нет высших школ, во всяком случае, не для людей.

– Зато у них есть учителя. Я училась по книгам профессора Эредиа, и профессор Ломар отзывался о нем весьма уважительно. Деньги у меня есть, а платные уроки еще никто не отменял.

– Ты уверена, что Эредиа согласится? Говорят, он затворник, ни с кем не общается, никого не принимает.

– Меня примет. – Виша старалась быть уверенной.

– Удачи тебе… – Брохус чуть помедлил и спросил: Может, увидимся в Лис-Арден? Я собирался проведать там своих друзей…

– Ну… тогда дай знать, когда приедешь. Буду рада. – Виша привстала на цыпочки, поцеловала брохуса в щеку и сжала пальцами его плечо. – Спасибо, Тойво.

– Всегда пожалуйста, Виша. – И Тойво слегка поклонился и закрыл за ней дверь.

Спустя пару часов Виша сидела в любимом кресле своего брата Дня и с увлечением обсуждала недавние события с Альх-Хазредом.

– А потом я пошла в «Мертвецкую», напилась, устроила там какую-то оргию, если ты не привираешь. Очнулась в постели брохуса-карателя, занималась с ним любовью в душе, потом мы пили шиповник всей странной компанией, и я вернулась домой, к братьям. Вот, сижу в любимом кресле Дня. А что делать дальше, не знаю.

– Альх-Хазред никогда не привирает, красавица. И что тебе делать, ты прекрасно знаешь, ясноликая.

– Если ты будешь говорить, как шаммахит из дурацких анекдотов, вырублю коммуникатор. – Виша стукнула кулаком по столу.

– Не вырубишь. Не маме же про любовь в душе рассказывать будешь.

– Точно. Так ты думал, я действительно в Лис-Арден отправлюсь? На поклон к остроухим?

– А почему бы и нет? Знаний у тебя достаточно, денег тоже, наклоняешься ты вполне изящно…

– Встречу – убью… – но вопреки грозным словам, Виша засмеялась.

– Ничего, как-нибудь переживу, – засмеялся шаммахит в ответ. – Лис-Арден удивительный город, Виша. Моргенштерны летают туда каждый десятый день. Так что если ты не прособираешься, то вполне успеешь на завтрашний. Он называется «Облачный сон» и командует им мой отец. И я буду за тебя совершенно спокоен.

– Спасибо, Альх. – Виша улыбнулась. – Слушаю и повинуюсь.

* * *

– Я ничего не понимаю!!! Я же все продумала, все предусмотрела!..

Вне себя от раздражения, она почти бегала по комнате, от окна к стене и обратно.

– Угомонись. Где твое божественное спокойствие? – он сидел на широком подоконнике, свесив ноги в сад.

– Плевать я на него хотела! – она схватила первое, что попалось под руку (к счастью, это оказалось только яблоко из стоящей на столе корзины) и, что есть сил, запустила его в окно. Сидящий пригнулся и засмеялся.

– Они просто идеальны для нашего замысла! Они… они просто не могли отказаться, не могли!

– Именно, что могли. Ты учла все – их таланты и характеры, личные обстоятельства, даже слабости. Кроме одного – ты забыла, что они совершенно необязательно захотят просоответствовать твоему замыслу. Мы не можем знать, что взбредет им в головы.

– Но я предложила им такую возможность проявить себя… и не задаром, между прочим! – Она подошла и присела рядом с ним на краешек подоконника. Из сада тянуло вечерней прохладой, ветер укладывался на ночь где-то в зарослях начинающего отцветать жасмина.

– Вообще-то ты предложила им пойти туда-не знаю куда с совершенно самоубийственной миссией, – усмехнулся он. – Задаром это было бы как-то неприлично. Неудивительно, что они отказались. Я бы тоже отказался.

– Ты соглашался и на более самоубийственные миссии. – Она несильно дернула его за длинную светлую прядь волос.

– О, у меня были совсем другие мотивы. – Он притянул ее к себе и поцеловал. – Ты умница. Они действительно идеальны для нашего замысла. И то, что ты нашла их – уже большая удача. Теперь нужно, чтобы они сами захотели стать нашим замыслом. И никаких бесплатных флюгов и фантастических вознаграждений! Аттракцион небывалой щедрости закончился. Чем скупее помощь богов, тем больше ее ценят.

– Что, они захотят за здорово живешь лететь в несуществующий для них город? – Недоверчиво покачала она головой. – Через леса нашего потерявшего разумение собрата?

– Захотят. Уж слишком торопливо они разбежались. А значит – очень скоро им снова придется встретиться… Эта девочка так похожа на тебя… уж она-то не даст им спокойной жизни.

Глава третья. Безупречный город

Летательные аппараты, похожие на огромные веретена с прикрепленными к ним многопалубными корпусами, были изобретены уроженцем Краглы, инженером Оле Моргенштерном незадолго до падения Ирема. К тому времени, когда земли восточнее Безымянного хребта оказались потерянными для людей, стало очевидным, что именно воздухоплавание – наиболее безопасный способ передвижения. Наземные дороги, равно как и реки слишком часто подвергались нападениям Леса, да и сохранность их оставляла желать лучшего: что толку укладывать дорожное полотно, когда корни растений разрушали его в несколько дней. Поэтому сначала махины моргенштерны, а затем, как только появились компактные энергетические установки, и небольшие флюги стали главным транспортом, сохраняющим связь между городами западных земель.

«Облачный сон» был моргенштерном последнего поколения, его воздушная капсула была сделана из шелкового пластика и защищалась оболочкой из металла с измененной кристаллической решеткой, прочного и гибкого. Между капсулой и оболочкой проходили лестницы и подъемники для обслуживающих техников, крепились запасные топливные баки. По обе стороны капсулы крепились на изогнутых балках кабины пилотов, стены кабин меняли степень прозрачности в зависимости от интенсивности светового потока. Под брюхом наполненного воздухом веретена располагались палубы: верхняя, закрытая для пассажиров (там находилась основная энергетическая установка), прогулочная, палуба первого класса, палуба развлечений, второго класса, третьего, и, наконец, складская.

Полет от Одайна до Лис-Арден на моргенштерне длился чуть более суток. Конечно, при необходимости можно было разогнать летающий отель и побыстрее, но к подобным полетам давно относились как к развлечению, так что спешка не приветствовалась. На моргенштерне было все, необходимое для легкого времяпрепровождения – рестораны, бары, несколько танцевальных залов, бассейн, небольшой театр, открытая палуба для прогулок в небе. И роскошные каюты, разумеется. Для тех, чьи кошельки могли пережить подобное опустошение. Впрочем, каюты попроще тоже отличались комфортом.

Виша убедилась в этом лично. В последний раз она летала на моргенштерне пару лет назад, из Одайна в Арзахель и обратно, на каникулы. Тогда она не думала о необходимости экономить деньги, чтобы хватило на оплату уроков эльфийского светила науки, и заняла каюту в средней части пассажирской палубы первого класса, с витражным иллюминатором во всю стену и ванной размером с небольшой пруд. В этот раз Виша решила быть поскромнее, но каюта на палубе второго класса оказалось вполне уютной.

Девушка дождалась, пока корабль поднимется и ляжет на установленный курс, затем вышла в длинный коридор, нашла винтовую лестницу, ведущую на верхние палубы и поднялась до открытой, прогулочной. Моргенштерн был заполнен не более чем наполовину, поэтому открытая палуба выглядела не как оживленный променад, а скорее как улица в час поздних сумерек, когда прогуливающиеся проплывают мимо тебя как немногочисленные тени. Виша подошла к ограждению, облокотилась о перила. Внизу проплывали земли Одайна. Сам город уже остался позади – Одайн и в прежние времена не был велик, теперь же о расширении своих территорий люди и не мечтали. Ровные зеленые квадраты ферм сменялись бурыми проплешинами, заросшими мусорными растениями. Они вырастали на землях, отравленных войной, и были печальным напоминанием, что ни одна из сторон в итоге не получит от войны ничего хорошего. Для Леса мусорные растения были бесполезны – они были немы и бессмысленны, и голоса их не вливались в единый хор лиственношумящих. Людям от них тоже толку не было – бурые, рыжеватые кустарники и трава цвета старого кирпича не годились ни в пищу, ни в производство, вообще никуда. Даже дышать на мусорных пустошах было тяжело, не в пример опушке Леса или той же ферме. А между тем земли, занятые сорняками, было очень трудно вновь вернуть под другие растения; мусорное разнотравье цепко держалось за жизнь.