Человек с душою зверя - Вера Головачёва

– Вон отсюдова, чертяка лохматая, – тыкала клюкой старуха, и пес пятился, присев на задние лапы, побито глядя в глаза бабки.

Котенок под ногами выгнулся дугой, и шерсть встала дыбом. Он отбежал назад, спрятавшись за Светку. У девчонки все внутри похолодело от тихого ужаса. Собака совсем почти села на задние лапы, развернулась вокруг себя и, скуля, убежала от пугающего ее места.

– Какая наглость, так унизить вас, Василь Василич, – человек ловко спрыгнул с ветки и снова стал приводить свой костюм в порядок, – вы не пострадали, надеюсь?

– Физически нет, Марфа Филиповна, но моральная потеря невосполнима, – жалостливым голосом докладывал учитель, – мне пришлось, как последнему котенку, взобраться на дерево. Это так унизительно. А если бы меня увидели мои ученики?

– Да, – посочувствовала старушка, – это недопустимая наглость. И все из-за этих мальчишек. Из-за них ты здесь оказался. Из-за них я тебя сделала человеком.

– Из-за них, – вторил Василий Васильевич.

«Человек с душою зверя», – начала понимать смысл речей бабы Нюры Светка.

– Тебе нужно им отомстить.

– Отомстить, – соглашался он.

«Он несет обиды бремя».

– Другие уже начали.

– Начали.

«Злость родит других людей».

– Ты сделаешь завершающий штрих. Самый жестокий.

– Жестокий, – эхом отзывался учитель. Он был как под гипнозом.

«Что похожи на зверей».

– Иди.

Старушка сказала последнее слово и испарилась так же неожиданно, как и появилась. Котенок перестал бояться и вышел из-за Светкиных ног. В руках у Василия Василича блеснуло что-то новое, стальное. Он спрятал это в карман и пошел в школу.

Перед ребятами распахнулась дверь, и они вскрикнули. Третий стоял как с иголочки, шелковый, только карман у брюк некрасиво оттопыривало. Дверь слишком узкая, пробежать мимо никак нельзя. И мальчишки попятились назад. Он наступал на них, гипнотизируя ненавидящим взглядом, вошел в кабинет и со стуком захлопнул дверь. Друзья вздрогнули. Все. Выход на свободу оказался отрезанным.

– Ты вовремя, опыт чуть не сорвался, – прошипел рассерженно мокрый, временами отбрасывая еще искры из бывшей некогда прически, – наука страшно огорчилась бы.

– Несказанно, – подтвердил другой, вставая с пола. Он держался за ушибленный бок.

– Технику нам попортили, – жаловался мокрый.

– Хулиганы, – сказав это, новый погладил рукой оттопыренный карман.

Мальчики уперлись спинами в парты и перестали отступать. Теперь с каждым шагом третий учитель становился к ним ближе.

– Неужели придется прервать научные исследования? – все не замолкал подмоченный. – Наука нам это простит?

– Ни в коем случае.

– Как же быть?

– Мы несколько усовершенствуем опыт. Как вы думаете, любезный Василь Василич?

– Да, – хором отозвались двое за спиной.

– Можно ли одним экспериментом измерить сразу два показателя?

– Трудно, – сказал один.

– Сложно, – предположил второй.

– Но возможно, – заключил третий.

Он запустил руку в карман своих брюк. Глубоко, Сереге показалось, он сейчас до колена достанет. Четыре пары глаз напряженно следили за каждым движением. Ладонь вытащила… кран. Обыкновенный водопроводный кран. Вовчик нервно рассмеялся: вот так напугал. Третий сверкнул на него глазами, и Вовка замолк.

– Мальчикам весело стало.

– Их радует предстоящий опыт.

– Конечно, там же можно проверить архимедову силу. И силу воли заодно.

Последнюю фразу произнес тот, что еще с иголочки, и открыл кран. И тут случилось невероятное. Кран зарычал, словно в нем недавно отключали воду, плюнул струей прозрачной воды, выпустил несколько пузыриков воздуха. Все это в руках учителя, безо всякого водопровода. Вода пошла плотной, широкой струей, с силой ударялась о бетонный пол и растекалась большой лужей. Вот она достигла Вовкиных ботинок, промочила кеды Сереги и побежала за их спины, затекая под парты, разливаясь в проходах.

Запахло сыростью, а темнота в классе стала еще плотнее. Казалось, дотронься до нее, и почувствуешь вязкое, тяжелое. Вода прибывала быстро. Вот уже и по колено. Мимо мальчиков проплыл бумажный самолетик, столкнувшись с ногой Сереги. Нужно было бежать, бежать куда угодно, как угодно, только не оставаться в этом классе. Серега повернулся и не сдвинулся с места. Только прижался спиной к другу и приготовился к обороне. Коты их с Вовчиком плотно окружили, то есть учителя. То есть все-таки коты. Серега запутался. Вода доходила уже до бедра, холодно коснулась руки. Бежать было некуда.

– Вовчик, на парты, – скомандовал Серега, – они тоже живые, они тоже могут задохнуться и утонуть. Вопрос только, кто первый.

– Вы слышите, Василии Василичи, – сказал мокрый. Хотя они все теперь были мокрыми, – наши друзья считают, что мы можем утонуть.

– Науке, к сожалению, свойственно ошибаться. Светлая голова, он же господин Серега, не учел это явление, – третий и последний старался из себя изображать самого умного. Это у него получалось. – Не все живые могут тонуть. И наш опыт внесет в науку эту ясность.

Люди-звери не суетились, не старались спасаться от надвигающейся воды, хотя она доходила уже им до пояса. Необычайно быстро прибывала вода, и ноги мальчиков опять лизнула волна. На глазах она пробиралась к икрам друзей, достигала плеч учителей. Намочила края школьных рубашек, погрузила с головой котов. Достигла подбородка. Мальчики оттолкнулись от парт и стали держаться на плаву. Круглый глобус, повернувшийся к ним Америкой, прибило волной к Вовкиному плечу. Он схватил маленький земной шар и крикнул:

– Плывем к окну.

Вовка толкнул глобус вперед и первым подал пример. Все просто: выбьешь глобусом стекло и вывалишься вместе с водой наружу. Пусть третий этаж. Сломаешь пару костей, зато из этого класса выберешься. Нужно было попробовать, пока учителя под водой булькали. Перед глазами вынырнула большая голова с торчащими усами.

– Вы нас так скоро покидаете?

– Не пойдет,– брызнула мокрой челкой вторая голова. – Эксперимент еще не окончен.

Не таковыми оказались Василии Василичи, чтобы добычу из своих рук легко выпускать. Люди-коты выросли и заслонили собою все пути к отступлению. Один, не понятно какой по счету, вырвал из Вовкиных рук треклятый глобус и с силой ударил им по воде. Поднялось волнение, как на море, и Вовчик захлебнулся. Сознание покидало мальчика, руки не слушались и перестали держать на плаву. Он хлебнул еще раз, вода пошла из носа, и все потерялось.

– Так-так-так, – заговорила сама с собою Светка, присаживаясь на корточки и обхватив голову руками. – Старушка. Старушка – эта та, о которой говорили ребята, что во сне им снилась. Это понятно. Почему она так носится с котами? Жалко их стало? Мстить захотела?