Литературная Газета 6520 ( № 32 2015) - Литературка Литературная Газета

«Хотя истоки этой книги можно найти во многих интервью, которые я дал как режиссёр указанного фильма, книга обрела собственную жизнь, когда Дэвид Шилдс и я начали изучать тысячи страниц стенограмм интервью, организовывать и редактировать фрагменты интервью, превращая их в разделы и главы, проводя серьёзные новые исследования и дополняя материал нашим собственным анализом и нашими комментариями», – приоткрывает дверь в свою творческую лабораторию Салерно. Есть у американских биографий характерная особенность: они под завязку набиты событиями и датами, представлен пошаговый распорядок дня героя, выложена раскадровка его жизни с младых ногтей до мафусаиловых лет. Анализ подменяется дотошностью. У Салерно и Шилдса, кроме обстоятельной библиографии, нет литературы как таковой, их интерпретации произведений Сэлинджера наивны, а из реплик интервьюируемых ими обывателей складывается словесный портрет не классика, а среднего американца. Не найти внятного объяснения, чем же этот писатель-эскапист заслужил эпитет «великий», почему его книги до сих пор продаются миллионными тиражами по всему миру. Утомительно отделять зёрна от плевел: среди вороха ненужной информации, бытовой шелухи можно проглядеть действительно важные жизненные вехи – например, знакомство Сэлинджера и Хемингуэя, случившееся на фронте, во Франции. К слову, авторы обещают, что в период с 2015 по 2020 г. свет увидят 5 новых произведений Сэлинджера, среди которых автобиографический роман о Второй мировой. Что ж, поживём – увидим.

Внимательный читатель обнаружит у авторов в предисловии к книге симптоматичный «спойлер»: «В подвале Сэлинджера, который мы открываем в последней главе, есть откровения, определяющие характер и карьеру писателя, но там нет никакого «последнего секрета», раскрывающего его личность. Вместо этого в его жизни была цепь взаимосвязанных событий, начиная с анатомических особенностей и заканчивая любовными историями, войной, славой и религией, которые мы раскрываем, прослеживаем и связываем друг с другом». Да, читатель увидит Сэлинджера в редакциях литературных журналов, в окопах Второй мировой, в кафе и на бейсбольном матче, в спальне, наконец. По мнению Салерно и Шилдса, посттравматический синдром ветерана войны и погружение в Веданту сделали из перспективного автора живую легенду. Но самое главное – сущность дара Сэлинджера – авторы раскрыть не смогли. Прочитывая сотни поверхностных и глубокомысленных суждений о Сэлинджере, как не вспомнить знаменитое письмо Пушкина князю Вяземскому: «Толпа жадно читает исповеди, записки etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врёте, подлецы: он и мал, и мерзок – не так, как вы – иначе»[?]

«Сэлинджер глазами современников» – можно было бы озаглавить изыскания Салерно и Шилдса. Приём, когда в книге проходят вереницы друзей, коллег и родных героя, а авторы скромно довольствуются ролью монтажёров, в литературе известный. Так, ещё в прошлом веке Викентий Вересаев виртуозно объединил разноречивые реплики в книге «Пушкин в жизни». У Шилдса и Салерно же вместо полифонии – гомонящая людская толчея. Отдельно следует сказать о переводе: он неказистый; если вначале текст вполне читабельный, то последняя треть кажется наспех сработанным подстрочником. Неоспоримое достоинство книги, настоящий эксклюзив – это впервые представленные публике фотографии Сэлинджера: вот молодой Сэлинджер вальяжно раскинулся в армейском джипе, вот позирует с первой супругой – таинственной Сильвией; откроем книгу ближе к концу – и увидим убелённого сединами анахорета с однополчанином.

Любое жизнеописание создателя Холдена Колфилда и семьи Гласс обречено стать мировым бестселлером. Если читателям сулят новые факты из биографии кумира, то тираж сметут с магазинных полок. Россияне тут не исключение, ведь Сэлинджер нам ментально близок, он задолго до Познера и Донахью связал две сверхдержавы, он и ушёл-то от мира по-нашему, по-русски, тропой яснополянского старца.

Теги: Дэвид Шилдс , Шейн Салерно , Сэлинджер

Научный подвиг

Юрий Борев. Энциклопедия эстетики теории литературы и теории искусства. - М.: Фонд Исмаила Ахметова, 2015. – 784 с.: 1219 ил. – 500 экз.

Отечественная эстетическая наука в последние десятилетия несколько захирела и оскудела под влиянием хаоса разнородных, часто антинаучных позиций, постмодернистских псевдооткровений, а порой и прямого отрицания её значения. Но ныне она получила мощную научную поддержку, исчерпывающее изложение своих основных понятий и положений. Вышла в свет фундаментальная "Энциклопедия эстетики, теории литературы и теории искусства", созданная известным учёным, создателем многих научных трудов и обладателем многих наград и званий Юрием Борисовичем Боревым. Перед нами монументальная книга объёмом свыше 50 печатных листов, богато иллюстрированная и поражающая полнотой, содержательностью и верностью раскрытия терминологии и понятий эстетики, теории литературы и искусства.

Энциклопедий у нас достаточно, но данный фолиант уникален во многих отношениях. Не только по универсальности охвата материала, но и по глубине и форме его раскрытия. Каждый термин освещается многогранно. Автор даёт прежде всего своё собственное его толкование, и уже здесь обнаруживаются глубина и новаторство многих его интерпретаций. Но этого мало. Помимо авторского разъяснения к каждому термину приложено понимание его многими другими учёными – отечественными и иностранными. Такое многоплановое толкование основных понятий даёт представление об их истории и многообразии научных теорий. Ни в одной энциклопедии мира ничего подобного нет. Это новаторская форма самой энциклопедической информации. Кроме того, даются сведения об этимологии термина, о том, когда и кем он введён, об основной сфере его применения. Читатель получает представление не только о самом термине, но и о существе и содержании заключённого в нем понятия, о широте и многогранности научного знания. Прекрасно подобранные обильные цветные иллюстрации помогают связать научную интерпретацию с художественной практикой и более глубоким пониманием произведений искусства.

Читатель будет поражён, что такой монументальный фундаментальный труд создан одним человеком. По существу, для этого понадобился бы целый научный институт. Но в том-то и талант подлинного учёного Юрия Борева, автора более 50 книг и 1000 статей по эстетике и теории литературы, многие из которых переведены в других странах на 43 языка. В приложении к энциклопедии даётся впечатляющий список его трудов, а также обширная библиография на нескольких языках, использованная при её создании. Конечно, фундаментом для такого уникального издания явился весь творческий путь Борева и его многолетняя работа над энциклопедией, венчающая этот творческий путь. Наша наука получила научно-справочное и теоретически-концепционное издание необыкновенной глубины и значимости. Это научный подвиг.

Теги: Юрий Борев , Энциклопедия эстетики теории литературы и теории искусства

«Избранное дерево – икона»

Ёлка Няголова. Ангел в пещере: Сборник стихотворений. - М.: Паблис, 2015. – 104 с. – Тираж не указан.

Ёлку Няголову представлять нашим читателям не нужно. В родной Болгарии она уже давно считается классиком, а в России публикуется с советских времён. У неё были публикации в "Юности" (когда тираж журнала достигал почти трёх с половиной миллионов экземпляров), «Литературной газете», «Комсомольской правде» и многих престижных изданиях. Няголова давно дружит с Андреем Дементьевым, Евгением Евтушенко и другими российскими мастерами слова. Кстати, письма первых двух к Ёлке приведены в начале книги и служат своеобразным дополнением к предисловию. В общем, можно смело сказать, что она для нас «свой человек».

Да и как иначе, если немалую часть этой книги составили ее стихотворные послания российским друзьям-писателям. А переведена книга не последними нашими поэтами и переводчиками, среди которых и те, кому адресованы эти послания. Как здесь не задуматься о родстве и взаимопроникновении славянских культур? Такие вещи невозможно придумать или подстроить – это делает сама словесная стихия, которая не спрашивает разрешения у литературных чиновников и не нуждается в шенгенской визе. Болгария – особая для России страна, как и Россия для Болгарии. И нет ничего удивительного, что автор посвятил данную книгу своей русской матери Лидии Ивановне Стояковой. «За ее песню «Синий платочек». За саратовские вечера на берегу Волги. За всё, что успели и не успели друг другу сказать... С любовью!» – пишет Няголова.