Сталин. Миссия НКВД - Лаврентий Берия

Та же КРАСНОЛУЦКАЯ передавала ЕЖОВОЙ Зинаиде о том, что Виктор БАБУЛИН берет взятки с лиц, родственники или родные которых арестованы. Так, Виктор БАБУЛИН взял 2000 рублей с гражданки СОИНОЙ Матильды Ивановны за то, что ходатайствовал об освобождении сына последней – Николая, арестованного за подготовку террористического акта против тов. СТАЛИНА; Николай СОИН был освобожден. За взятку Виктору БАБУЛИНУ удалось освободить из тюрьмы другого арестованного, по фамилии МАКАРОВ Алексей.

Виктор БАБУЛИН получал путевки на курорты через жену ЕЖОВА Н.И. – Евгению Соломоновну и продавал их.

Кроме того, Зинаида ЕЖОВА показала, что сестра Н.И. ЕЖОВА – Евдокия Ивановна и ее муж ПИМЕНОВ Егор, портной-кустарь, проживающие в прежней квартире тов. Н.И. ЕЖОВА, высказывают резко антисоветские настроения. Евгения Соломоновна ЕЖОВА постоянно целыми машинами направляла подарки на квартиру ПИМЕНОВЫХ.

НКВД СССР считает необходимым арестовать ЕЖОВА Ивана Ивановича.

Прошу Ваших указаний.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР

О СВЯЗЯХ Н.И. ЕЖОВА С ВРАГАМИ НАРОДА

Совершенно секретно

Народному комиссару внутренних дел Союза ССР

РАПОРТ

Считаю необходимым доложить Вам об известных мне фактах, требующих проверки, указывающих на неслучайный характер отношений Н.И. Ежова с лицами, впоследствии разоблаченными как враги народа.

1. Ежов поддерживал отношения с Пятаковым. Об этом мне стало известно в 1936 году от Родоса. В октябре 1936 года мне было поручено допрашивать Радека. В своей преступной деятельности он тогда еще не признавался. Однако он довольно откровенно говорил о связях своих, Пятакова и других участников антисоветского блока. По его словам, квартира Пятакова служила местом сборищ и попоек друзей Пятакова. Радек назвал несколько человек, которые бывали на квартире Пятакова, в том числе назвал и Н. И. Ежова. Курский и Берман (бывший начальник СПО НКВД и его заместитель), которым я доложил о заявлении Радека, предложили мне этим вопросом не интересоваться, потому что об этом Политбюро было известно. Должен оговориться, я отчетливо не помню, какими словами это было сказано, но я понял так, что Ежов действовал в данном случае по поручению Политбюро. Через несколько дней от допроса Радека отстранили. Радек все еще запирался, но был накануне признания. Уточнить этот вопрос могут, кроме Радека и Бермана, Л. Коган и А. Альтман (первый из них допрашивал Пятакова, второй – Радека).

2. Николай Иванович Ежов по непонятным причинам поддерживал необычные отношения с неким Мнацакановым А. А., бывшим сотрудником ИНО НКВД. Летом 1938 года Мнацаканов из партии был исключен как явно чуждый элемент, а несколько позднее выяснилось, что он является немецким шпионом. Между тем подозрения против Мнацаканова появились и были хорошо известны в партийном коллективе ИНО НКВД задолго до этого. Для того чтобы относиться к Мнацаканову с недоверием, были все основания, и не замечать их было нельзя. Этот человек ничем не был связан с Советским Союзом. За границу он выехал еще во время империалистической войны. За границей находилась вся его семья. Он сам постоянно жил за границей – в Персии, Германии и Австрии до 1936 года. В Советском Союзе до 1936 года был либо проездом, либо только для того, чтобы обделать свои личные дела и тотчас опять уехать за границу. Не будучи принятым в советское гражданство, называл себя советским гражданином и на руках имел советский паспорт (в Вене был даже с дипломатическим паспортом как вице-консул), сохраняя за собой право на персидское подданство.

В кандидаты ВКП(б) был принят решением секретной комиссии при парткоме ОГПУ (членами комиссии состояли также Слуцкий, Островский из парткома и, кажется, Сперанский из отдела кадров). Был связан с братом-троцкистом и провокатором, находившимся в Персии. Когда этот провокатор был персами арестован для отвода глаз, Слуцкий добивался его освобождения через резидентуру ИНО ОГПУ в Персии. Жена Мнацаканова Бошкович Эрна сохранила и поддерживала связь со своим первым мужем – польским шпионом. Как Мнацаканов, так и его жена из кожи вон лезли, чтобы познакомиться и угодить Агранову, родственникам Ягоды и т. д., которых они встречали за границей. Агент ИНО ОГПУ с 1922 или 23 года Мнацаканов благодаря личной близости к Слуцкому в 1932 году становится работником берлинской резидентуры, а в 1935 году помощником венского резидента, а в 1936 году назначается на работу в аппарат ИНО НКВД по должности помощника начальника отделения. И в своей агентурной работе у Мнацаканова отмечались подозрительные поступки: еще в 1934 году он настойчиво пытался реабилитировать провокатора под кличкой «Парень», а в другой раз выболтал агенту-двойнику под кличкой «Лекарт» наше задание, в чем, однако, не признался, Слуцкий же об этом знал.

После назначения Ежова народным комиссаром в 1936 году Мнацаканов мне сказал, что он лично знаком с Ежовым. В другой раз Мнацаканов мне сказал, что Ежов не соглашается встречаться в Вене ни с кем из работников НКВД кроме него – Мнацаканова и его жены, которые служили проводниками Ежову. Когда и после этого мое отношение к Мнацаканову не переменилось к лучшему, он стал заходить ко мне в комнату нарочно для того, чтобы от меня позвонить Ежову. Звонил Ежову перед заседанием парткома, на котором рассматривалось партийное дело Мнацаканова. На заседании парткома Мнацаканов держался крайне нахально, как будто рассчитывал на какую-то выручку. После ареста Мнацаканова я дважды обращался к Волынскому (быв. зам. нач. 3-го отдела ГУГБ) за разрешением допросить Мнацаканова о его конкретных вредительских действиях в работе. Волынский согласия на это не давал.

Третий раз я разговаривал по этому вопросу уже с Дуловым (тоже быв. зам. нач. 3-го отдела ГУГБ), в ведение которого перешло следствие по делу Мнацаканова. Дулов мне сказал, что Мнацаканов признался в том, что он является немецким шпионом, и начал было писать показания о своей преступной деятельности. Но однажды во время допроса Мнацаканова в кабинет вошел Ежов, который в этот день обходил тюрьму. Ежов спросил Мнацаканова: «Ну, что, пишешь?» – на что Мнацаканов ответил утвердительно. Ежов односложно сказал: «Ну, пиши, пиши». Мнацаканов после этого отказался от своих показаний и вскоре был расстрелян. Уточнить весь этот вопрос кроме Дулова и Бошкович могут Рощин В. П. и Шанина А. Л., бывшие работники венской резидентуры ИНО НКВД, а также жена Слуцкого.

Сотрудник НКВД ст. лейтенант

28 января 1939 г.». На рапорте резолюция: «т. Меркулову! Переговорите со мной. Л. Берия. 2 февраля 39 года».

ОБ ОБЫСКЕ В КВАРТИРЕ Н.И. ЕЖОВА

Начальнику 3-го спецотдела НКВД

РАПОРТ

Докладываю о некоторых фактах, обнаружившихся при производстве обыска в квартире арестованного по ордеру 2950 от 10 апреля 1939 года Ежова Николая Ивановича в Кремле.

1. При обыске в письменном столе в кабинете Ежова в одном из ящиков мною был обнаружен незакрытый пакет с бланком «Секретариат НКВД», адресованный в ЦК ВКП(б) Н. И. Ежову, в пакете находилось четыре пули (три от патронов к пистолету «Наган» и одна, по-видимому, к револьверу «Кольт»).

Пули сплющены после выстрела. Каждая пуля была завернута в бумажку с надписью карандашом на каждой «Зиновьев», «Каменев», «Смирнов» (причем в бумажке с надписью «Смирнов» было две пули). По-видимому, эти пули присланы Ежову после приведения в исполнение приговора над Зиновьевым, Каменевым и др. Указанный пакет мною изъят.

2. Изъяты мною при обыске пистолеты «Вальтер» № 623573, калибра 6,35; «Браунинг» калибра 6,35 № 104799 – находились запрятанными за книгами в книжных шкафах в разных местах. В письменном столе, в кабинете, мною был обнаружен пистолет «Вальтер» калибра 7,65, № 777615, заряженный, со сломанным бойком ударника.

3. При осмотре шкафов в кабинете в разных местах за книгами были обнаружены 3 полбутылки (полные) пшеничной водки, одна полбутылка с водкой, выпитой до половины, и две пустые полбутылки из-под водки. По-видимому, они были расставлены в разных местах намеренно.

4. При осмотре книг в библиотеке мною обнаружены 115 штук книг и брошюр контрреволюционных авторов, врагов народа, а также книг заграничных белоэмигрантских: на русском и иностранных языках.

Книги, по-видимому, присылались Ежову через НКВД. Поскольку вся квартира мною опечатана, указанные книги оставлены в кабинете и собраны в отдельном месте.

5. При производстве обыска на даче Ежова (совхоз Мещерино) среди других книг контрреволюционных авторов, подлежащих изъятию, изъяты две книги в твердых переплетах под названием «О контрреволюционной троцкистско-зиновьевской группе». Книги имеют титульный лист и печатного текста по содержанию текста страниц на 10–15, а далее до самого конца текста не имеют – сброшюрована совершенно чистая бумага.