'Та самая Аннушка'. Часть первая: 'Аннушка и ее Черт' - Павел Сергеевич Иевлев

готова на что угодно, чтобы стать ближе к вам. На что угодно!

В больших влажных глазах девушки сияло восхищение, переходящее в желание, и Шроун невольно потянулся к застёжкам её халата. Его ожидания не были обмануты — под ним оказалось лишь красивое тонкое кружевное бельё…'

— Так, — перебила меня Аннушка, — я, пожалуй, наслушалась. Давай ты дальше прочитаешь сам, а завтра перескажешь краткое содержание?

— Как скажешь.

— Всё, я спать. Если соберёшься дрочить, не сопи громко и постарайся меня не забрызгать.

— Вот ты язва.

— Это ты меня ещё плохо знаешь. Спокойной ночи, солдат.

* * *

К утру ветер не то чтобы совсем улёгся, но уже не завывал угрожающе, а так, посвистывал. Позавтракали чипсами и газировкой — диета «Мечта тинейджера». Аннушка высунулась за дверь, покрутила головой, сплюнула:

— Не погода, а пескоструйка. Надо чем-нибудь морды замотать.

Порывшись в ассортименте ларька, нашла два тонких шарфа с какой-то яркой символикой. Интересно, тут был футбол? У нас такие фанаты носили.

— На, — протянула один мне, — натяни на лицо, а то пыли наглотаешься. И очки вот ещё. Фасончик сомнительный, но ты и так не красавец.

— Что выросло, то выросло.

— Да не переживай, я не переношу красавчиков. Дай поправлю… — она подтянула на мне шарф, — всё, пошли.

Я выкатил тележку и захромал по дороге. Погода явно портится — вчера, несмотря на ветер, видимость была до горизонта, а сейчас — метров двести, не больше. Дальше пейзаж размывается летящей в воздухе пылью, которая, несмотря на все усилия, лезет в нос, рот и глаза.

— Как твоя нога? — спросила Аннушка.

— Справлюсь, — буркнул я.

Нога не радует, вчера слегка натёр, мазь положения не исправила, но деваться некуда. Ждать, пока заживёт, некогда. Если судить по динамике, через несколько дней мы можем просто застрять в центре пылевой бури и сдохнуть там, когда кончатся вода и еда. Впрочем, это я о себе. Аннушка, если не врёт, может «свалить в любой момент». Ей просто машину жалко. Ну, так найдёт себе новую, подумаешь. А вот меня она при этом вряд ли на горбу потащит, так что буду терпеть и хромать, хромать и терпеть. Дело привычное.

— Дочитал вчера ту книжку? — вспомнила она через пару часов неторопливого движения.

Заметно, что мой темп её бесит, но она сдерживается, не торопит. Понимает, что без толку.

— Ага, — кивнул я замотанной в шарф головой, — не спалось что-то.

— Представляю, — хмыкнула она. — Мозоли на ладошках не натёр?

— Берегу ресурс на случай, если попадётся ванна с пеной.

— Я ничего не обещала, эй! — возмутилась Аннушка. — Только подумать!

— Вот и я тогда… Подумаю.

— Ладно, мыслитель, чем там дело кончилось-то? Баб, которых главный герой героически поимел в разных позах, можешь пропускать.

— Там не очень много осталось. Когда этот Шроун начал пялить ассистентку перед стеклянной стеной бокса, его бывшие внезапно взревновали, и оказалось, что стекло недостаточно толстое.

— Дай угадаю… Он сбежал, бросив недотраханную блондинку?

— В точку. Положил её красоту на алтарь своей гениальности. Так и сказал.

— Вот мудак.

— Не то слово. Две девицы, похожие по описанию на бронированных звероящеров, скушали конкурентку, распробовали свежее мясо, и им понравилось. В общем, вышло почти как с суслоёбиками, только эпичнее. Кровь-кишки-распидорасило, охрана клочками по закоулочкам, но потом наш герой напряг свой гениальный мозг, вспомнил, где у них слабое место, и победил в умеренно честном бою.

— Двух баб, которых сам же в это превратил?

— Именно. Но уронил на их трупы скупую мужскую слезу, не без того. Типа, жалко вас, бабы, но наука важнее. А ассистенток в отделе кадров и так очередь стоит.

— И ничего ему, конечно, за это не было?

— Наоборот, почёт, много денег и народное уважение. Война на носу, а тут такой подгон — лучи, превращающие баб в мясорубку на ножках. Это ж представь, что будет, если этими лучами вражеский город просветить? В общем, на последних страницах местный президент вручал нашему герою самую большую медаль, жал руку и плакал от счастья. На своё счастье, президент был мужик, а то ещё и отдался бы на столе в кабинете.

— Мудацкая книга, — объявила свой вердикт Аннушка.

— Согласен.

— Интересно, это фантастика?

— Ну, кукурузогурцы вокруг что-то не колосятся.

— И то верно.

* * *

Дневной привал пришлось устроить в каком-то закутке типа сарая — на улице даже перекусить толком не получается, больше песка съешь, чем еды.

— Чёрт, — сказала Аннушка, протирая свои синие глаза, — хреново это выглядит.

Сарай косой, из плохо подогнанных листов пластика, в щели задувает.

— Да, так себе, — я отстегнул ногу и изучаю подшипники нижнего сустава.

Сальники на них говно, и в смазку, судя по неровному ходу, попал песок. Дешёвка, что вы хотите.

— Сломалась? — спросила девушка.

— Ещё нет. Но вообще ресурс у этой штуки сомнительный. Никто не рассчитывал, что на типовом протезе кто-то устроит марш-бросок через самум, — я вытряхнул пыль откуда смог и прицепил ногу обратно.

— Знаю один забавный мир, — задумчиво сказала Аннушка, — где делают протезы. Основной, можно сказать, местный бизнес — протезы и игрушки.

— Странное, должно быть, место.

— Есть такое, да. Зато их изделия вообще от настоящей ноги не отличишь, и ходят чуть ли не лучше настоящих.

— Так они, поди, денег стоят.

— И немалых, — кивнула Аннушка.

— В том-то и дело. За большие деньги и у нас можно поприличнее этой колодки найти.

— Что же ты не намародёрил себе деньжат?

— Да говно из меня сталкер вышел, — признался я. — Долго искал, чего бы такого притащить, чтобы без проблем продать, но попадался только какой-то мусор, которого и у нас на помойке набрать можно. Нашёл в одном вымершем мире склад статуэток — типа стеклянных, но не из стекла, а из какого-то другого материала прозрачного. Прочные, хоть из пушки ими стреляй, странные, но красивые. Цветные, блестят. Ни на что не похожи, не знаю даже, как описать, но на полку поставить — милое дело. Притащил их мешок, благо лёгкие, стал через интернет продавать.