В мире, где нет тебя - София Горант

 -  Расстанемся здесь, Филипп, я вижу, что вы пьяны. Поговорим завтра.

 - Нет, мадам. Я должен выполнить свои супружеские обязанности, - саркастически заметил маркиз. – Я хочу, чтобы ты поняла вкус шантажа, которым занималась в последнее время.

Анжелика хотела вырваться, но Филипп хлестнул ее наотмашь хлыстом, как бьют норовистую суку. Анжелика издала крик, который вырвался у нее не от боли, а от удивления.

 - Вы с ума сошли, Филипп!

 - Вы попросите у меня извинения за то, что вы сделали, - прошипел он сквозь зубы.

 - Нет!

Войдя в комнату и втолкнув туда Анжелику, он закрыл дверь и, отойдя в сторону, начал бить ее кнутом. О, это он умел делать, не зря же ему был присвоен титул первого егермейстера Франции.

Анжелика, закрыв лицо руками, отпрянула к стене. Каждый удар заставлял ее вздрагивать. От боли она кусала губы. Постепенно упрямство покидало Анжелику, и она была уже готова просить пощады. Не выдержав, она воскликнула:

 - Довольно, Филипп! Я прошу у вас прощения…»

Сценарий спектакля немного отличался от сюжета романа, но эту сцену Змиевская решила оставить в оригинале, к моему несчастью. На первой же репетиции я почувствовала на себе далеко не актерские удары кнута. Артем мстил мне за наше «несостоявшееся знакомство».

Вечером с надеждой включаю компьютер: изменений нет. Он уехал.

18 марта 200Х года (четверг)

Я вся утонула в репетициях…

Змиевская создала условия, похуже, чем в армии. Все с нетерпением ждут показа, чтобы поскорее избавиться от  навязчивой опеки «гарпии».

Сегодня случилось нечто, заставившее меня вернуться к любимому дневнику.

Утром я унылая приехала на репетицию. Дымов и Змиевская искоса поглядывали на часы, дабы сделать мне замечание. Но оба, огорчившись, многозначно промолчали, 9.00 – я приехала вовремя.

Быстро переодевшись, приступили к репетиции.

В сцене, где Филипп запирает Анжелику в монастырь, Артем так сильно сжал мое запястье, что по щекам невольно потекли слезы.

Впервые за два года обучения я услышала похвалу с уст Змиевской:

 - Виноградова, умница! Так…Дальше!

Старуха по-королевски расселась на мягком кресле под сценой и жадно вдыхала аромат дорогой сигары.

После окончания репетиции, я грубо схватила Артема за руку и потащила в костюмерную. К счастью, все ушли, и мы остались одни.

 - Артем, за что ты меня так ненавидишь? – меньше всего хотелось показывать ему свою слабость, но с ресниц медленно капали слезы.

 - Виноградова, перестань! Мы не на подмостках! – черноглазый одарил меня презрительной улыбкой.

 - Артем, ты делаешь мне больно! Посмотри!

Я подняла подол розового платья. Кожа на левом бедре побагровела и немного припухла.

 - Это от кнута! Или ты не замечал, что вещь не бутафорская! Змиевская любит реализм во всех спектаклях!

 - А теперь посмотри сюда! – я спустила воротник пышного платья, шея и плечи были усеяны мелкими синяками.  – Это тоже от кнута, Артем!

Казалось, в глазах юноши мелькнуло сожаление и легкий испуг.

 - А это! – я протянула ему посиневшую руку. – Ты сделал сегодня!

Он смущенно опустил глаза и сдавленным голосом процедил:

 - Прости, я не знал, что кнут настоящий. Почему же ты раньше молчала?  - он замялся. - А сегодня… Это случилось нечаянно…Я увидел тебя…и…Это больше не повторится! Прости…

Дымов, громко хлопнул дверью и покинул костюмерную.

Вечером с надеждой зашла в чат. Мое последнее сообщение к [email protected] оставалось непрочитанным. Новостей от Толика тоже не было.

Я чувствовала себя брошенной, слабой и одинокой старухой.

«[email protected], мне так тебя не хватает! Возвращайся скорее! Без тебя я медленно распадаюсь на тысячи граненных осколков! А мое монотонное существование измеряется всего одним лишь словом - ПУСТОТА».

22 марта 200Х года (понедельник)

От Змиевской я получила освобождение на целый день, ведь сегодня мне предстоит посетить парикмахерскую.

«Виноградова, вы превратитесь в истинную красавицу! Почему-то интуиция подсказывает, что золотистые локоны и изумрудные глаза подойдут вам безупречно!» - старуха довольно улыбнулась.

«А будь что будет», - смирилась я, садясь в кресло молодого специалиста.

 - Готово! – загадочно прошептал парикмахер.

Я аккуратно вставила, купленные вчера линзы, и со страхом повернулась к зеркалу.

«Боже мой!», - я изумленно смотрела в зеркало, не в силах узнать в прелестном златокудром существе себя. – «Перевоплощение гадкого утенка…»

Раньше я носила волосы на продел, но парикмахер сделал густую длинную челку, превратив мои невзрачные темно-русые волосы в блестящие золотистые кудри. Изумрудные глаза ярко выделялись на фоне светлых волос, придавая коже мраморный оттенок. Губы приобрели нежно-розовое сияние.

 - Немного черной туши для ресниц и ты – Богиня! – посоветовала визажистка, случайно оказавшаяся рядом.

Довольная я покинула салон красоты.

Дома, не удержавшись, зашла в чат. Все оставалось по-прежнему.

«Мария, хватит мучить себя! С сегодняшнего дня ты перестанешь заглядывать на этот почтовый ящик! Хватит!»

Вечером настырно зазвонил мобильный.

 - Машенька?

 - Привет, Толик! Как ты?

 - У меня все хорошо. Хотел услышать твой голос.

 - Куда ты пропал? Почему не звонил?

 - Я скучаю, милая. Понимаешь, нам запрещено разговаривать по телефону. Послушай, я люблю тебя! Как только смогу позвоню еще!

Разговор был закончен. Внезапно телефон зазвонил вновь.

 - Толик?..

 - Артем! Привет!

Вот это денек. Сначала мой «пропавший» будущий муж, теперь сам Дымов…Номер был незнакомым, ибо Артем ни разу мне не звонил до сих пор.

 - Да, Тема?

После того, как я показала юноше синяки, он стал вести себя по отношению ко мне немного лучше: прекратил подкалывать на парах, ехидно улыбаться и грубо дергать на репетициях.

 - Виноградова, у меня на руках сценарий последней правки спектакля! Завтра начинаем репетировать по нему. Тебе нужно наново выучить слова из финальной сцены!

 - Хорошо, Тема. Где я могу забрать его?

 - Если ты не против, я могу заехать к тебе домой. У меня рядом знакомый живет…

 - Тем, я была бы очень благодарна! Записывай адрес.