Виноватых нет - Андрей Максимушкин

Всеслав потрясенно мотая головой, оторвался от монитора. Он многое повидал в жизни, в том числе и кровь, но такая циничная немотивированная жестокость шокировала. Это просто не стыковалось с жизнерадостным, доброжелательным образом Вилли Хендрикса. Видимо что-то в нем сидело, глубоко на самом дне подсознания, какой-то след, душевная рана, и сегодня это вырвалось наружу, заставив превратить попавшегося под руку араба в кровавое месиво.

«Вилли, Вилли, надо тебя копнуть по глубже, докопаться до самых темных уголков твоей грешной души и, как следует, взять за жабры. Вилли, ты мне нужен и я найду подходящий крючок» — думал Всеслав, отрешенно смотря в спину уходящему Хендриксу. Его размышления бесцеремонным хлопком по спине прервал Дюбок:

— Пошли, Вилли сегодня угощает.

— Да, после такого, надо как следует выпить — Всеслав нехотя оторвался от монитора.

На выходе из здания Всеслав задержался, внимательно разглядывая широкоформатную голографическую рекламу гладиаторских боев. В Астроленде существовало и такое развлечение. Наконец, когда друзья Всеслава уже начали терять терпение, из дверей тира вышла троица арабов товарищей погибшего Халека. Всеслав бросил последний взгляд на рекламный щит и побежал догонять компанию. Он успел, как следует разглядеть арабов, садившихся в большую восьмиместную машину темно-синего цвета, запоминая характерные черты всех троих.

— Ни когда в жизни не видел гладиаторских боев — с довольной улыбкой бросил он в ответ на недоумевающий взгляд Дмитрия — надо заглянуть.

— Быстрее, ребята нас ждут.

Через несколько секунд флаер взмыл в небо и полетел вдогонку за машиной Хендрикса.

Компания расположилась в маленьком уютном полутемном ресторанчике. Хендрикс заказал пиво и немудреную закуску: орешки, креветки, сухарики. После второй кружки атмосфера начала оживляться. Но разговоры крутились только вокруг утренней дуэли. Все чувствовали необходимость напиться, выговориться и забыть кровавые ошметья, оставшиеся от несчастного араба. Всеслав молча пил пиво и смотрел на самодовольную физиономию Хендрикса, снисходительно выслушивавшего хвалебные комментарии своих друзей. На конец он грохнул пустой кружкой по столу и с хмельными нотками в голосе заявил:

— Что мы все о драке и о драке. Кокнул Вилли чумазого, и правильно сделал. Но нельзя же все время только об этом.

— Но извини, Всеслав, не каждый же день бывает такое — расхохотался Дюбок — в последнее время дуэли бывают все реже и реже.

— Я помню, еще, когда в школе учился, в день бывало по 15–20 поединков. И это только в Спейстауне — заметил Джон Ливенс, оторвавшись от блюда с креветками — а сейчас… Две три дуэли в неделю, не больше.

— Самые драчливые погибли, а оставшиеся в живых развлекаются менее рискованными способами — с грустью в голосе добавил Вилли.

— Через месяц начнется Большая Регата. — Заметил Родионов, направляя разговор в нужное русло — интересно, кто ни будь, побьет Стравинского?

— Что здесь думать! — Заявил Дмитрий, искоса поглядывая на официантку, спешащую к их столику неся поднос, заставленный кружками с пивом. Сегодня его привлекало только пиво, в отличие от вчерашнего вечера — естественно первым будет Стравинский. Он уже взял пять гонок, возьмет и эту.

— Все может быть, все может статься… — Эмиль задумчиво почесал подбородок — но я ставлю на Акста. Именно на Рудольфа Акста.

— Акст ни разу не поднимался выше третьего места — Всеслав в свое время, еще на руднике, регулярно просматривал репортажи с различных соревнований, да и сам был не равнодушен к таким зрелищам, как космическая регата — не спорю, он хороший гонщик, но Стравинский и Харкер лучше.

— Ошибаешься, и Стравинский, и Харкер побеждали благодаря более мощным машинам. Но по моим данным, Акст купил «Крайслер «Империум». Он уравняет шансы.

— Ты знаешь, сколько он стоит!? — вмешался Френк.

— Да, около полутора миллионов дублонов, катер сделан на Земле в Штатах, он стоит этих денег!

— Заводская машина ни на что не годится — вступил в разговор до этого молчавший Хендрикс. Всеслав задержал дыхание: рыбка сама шла в сеть. — Только для того, что бы на ней катались богатенькие мажоры.

— Ты сам ни разу не поднимался выше восьмого места — не сдавался Дюбок, видимо он уже поставил крупную сумму на Акста.

— Раньше не получалось, но на эту регату у меня свои планы. Я тоже купил новую машину.

— Тоже «Империум»?

— Нет, Евразийский «Союз-Планета» пятая модель. Я ее полностью переделал.

— Седьмая модель лучше, не говоря о «Крайслере».

— Нет, Дима, твои земляки сделали прекрасный прочный корпус, а все остальное я поменял полностью.

— Какой движок? Два мегаватта дает?

— Больше. На форсаже выжимает четыре.

— И не боишься взорваться? — Всеслав задумчиво покачал головой. У Вилли были все шансы выиграть гонку, если только его не размажет по всему космосу.

— Нет, — довольная улыбка сияла на лице Вилли, сегодня был день его триумфа — корпус надежный. Я все просчитал, выдержит.

— А реактор? А мозг?

— Реактор конечно слабоват, для такого движка, но на 8-10 парсеков хватит. А мозг, — Хендрикс выдержал паузу — мозг стандартный «Арктур» с обычного рейдера.

Тихий стон пронесся по ресторанчику. Раньше ни кто не додумывался ставить на катер вычислительный мозг с боевого корабля. Кораблестроители оснащали свои изделия более слабыми компами, справедливо полагая, что для одноместного гоночного катера с лихвой хватит и такого полу дебильного мозга.

— Черт побери! Надо взглянуть на твою лошадку. Ни когда не думал, что познакомлюсь с настоящим гонщиком.

— На самом деле, Вилли, ты столько прожужжал нам уши своей «Голубой стрелой», что грех не показать ее — поддержал неожиданную идею Эмиль. После того как вся кампания бросилась уговаривать его поехать в космопорт, Вилли сдался и, бросив официантке пару купюр, направился к двери.

— Поехали, ребята.

Повторять приглашение не требовалось, через пару минут все расселись по флаерам и машины на полной скорости понеслись к частному космопорту «Уоллинс». Через пол часа они подлетели небольшому летному полю. За высоким решетчатым забором с тремя прожекторными вышками виднелись две дюжины ангаров полукольцом окружавших сверкающую черным пластолитом взлетно-посадочную площадку. Оставив флаеры на стоянке, они направились к приземистому одноэтажному зданию, видимо совмещавшему диспетчерскую, администрацию и пропускной пункт. Впрочем, для «Уоллинса» и не требовались раздутые штаты. Человек 10–15 на все про все, прикинул Всеслав.

Трое охранников, сидевших на проходной бросили мимолетный взгляд на Хендрикса, набравшего пароль на пульте, и вернулись к прерванной партии в карты. Дисциплиной здесь и не пахло. Но возможно охрана на самом деле находилась на проходной «для мебели», создавая обманчивое впечатление на потенциальных угонщиков, а основную работу выполняли электронные системы наблюдения. Пройдя через проходную, Вилли прямо по летному полю направился к своему ангару и, набрав код на замке, широким взмахом руки пригласил войти внутрь.

Катер поразил впечатление Всеслава. Вытянутая каплеобразная машина метров двадцать в длину занимала большую часть ангара. Сверкающий свежим голубоватым покрытием катер был просто красив. Красив своей идеальной геометрически правильной формой корпуса, не нарушаемой ни какими выступами или внешними устройствами. Только овальный контур входного люка выделялся на идеально гладкой поверхности.

— Великолепно — выдавил из себя Всеслав — а как попасть внутрь?

В ответ Хендрикс небрежно махнул карманным пультом, и люк плавно отошел в сторону. Друзья, не дожидаясь приглашения, полезли в машину. Во внутренних помещениях катера царил тот же принцип, что и снаружи: «Ни чего лишнего». Большую часть корпуса занимали двигатель, реактор, вспомогательные механизмы. Пилоту оставались только крошечная каюта и миниатюрная рубка. Точнее говоря, рубки как таковой не было. Стены с огромным экраном и пультами управления обтягивали пилотское кресло наподобие кабины боевого катера. Бросив умоляющий взгляд на Хендрикса, Родионов забрался в кресло и включил бортовой мозг. На висящем прямо перед глазами обзорном экране вспыхнуло изображение ангара. Пунктирами протянулись контуры космодрома, и близлежащих зданий, вспыхнули отметки двух пролетавших мимо флаеров.

Всеслав включил режим тестирования систем. По экрану побежали строчки отчетов. В глаза бросилась несогласованность работы реакторов и двигателей. Замигал экран, предупреждая о неполадках системы жизнеобеспечения. Касание клавиши, и изображение ангара на экране расплылось, смазалось. Возникла трехмерная картина системы Астроленда. Замигали яркие отметки патрульных фрегатов на орбитах. Подчиняясь командам Всеслава, увеличился масштаб. Контуры планет и спутников сжались в точки, солнце переместилось почти в центр экрана, плавно уменьшаясь в размерах. Откуда-то сбоку выплыли соседние звезды. Побежали строчки прокладываемых «мозгом» маршрутов. Всеслав сразу уловил неточность, непривычность, «урезанность» карты. Не было известных всем астронавтам векторов на, так называемые, навигационные звезды Солнце, Сириус, Арктур и Денеб. Карта была не полной, ограниченной системой Астроленда и близлежащих звезд. Подчиняясь командам пилота, корабельный мозг выплюнул на экран яркую линию курса, на звезду обозначенную как SO-11. Дальность — 2.346 парсека, ориентировочное время полета 4. 2 часа.