Судьба - Барбара Бенедикт

— Но, Дамос, я чувствую, здесь что-то не так, — девочка дотронулась дрожащей рукой до сердца, — вот здесь чувствую.

Дамос посмотрел на нее, покачал головой.

— Хорошо, я поговорю с Язоном, чтобы тебе было спокойней, но он не станет слушать. Он очень горд и не желает подчиняться никому.

— Я понимаю. Ты думаешь, что я ревную, и, возможно, это правда, но не в этом дело. Я чувствую, нет, почти уверена: Язону грозит опасность.

— У тебя было видение?

— Я не знаю, — сказала Ика осторожно. Дамос один знал о ее способности, и она не хотела рисковать его доверием. — Все это слишком неясно и запутано. Возможно, не Язону, а мне что-то грозит.

Дамос, казалось, целую вечность смотрел на нее; потом по-отечески похлопал ее по плечу.

— Подымайся на башню и предупреди стражу. Я скоро сменю их, а пока попытаюсь поговорить с Язоном.

Ика улыбнулась, но, когда Дамос ушел, чувство опасности усилилось. Она поспешила подняться на башню, перепрыгивая через несколько ступеней.

К ее удивлению, на башне никого не было. Где стража, которую собирался сменить Дамос? С растущей тревогой Ика посмотрела на другие площадки, но и там никого не было. Кто же следит за гаванью? Неужели все ушли смотреть игры?

Девочка обернулась и посмотрела на море. То, что она увидела, заставило ее забыть и об играх и обо всем остальном: к гавани приближалась целая флотилия кораблей с разноцветными парусами.

И на каждом был изображен бык — знак Миноса.

Дамос догнал Язона в коридоре, ведущем в царские покои.

— Обожди, мой мальчик. Мне нужно поговорить с тобой.

— Не сейчас, Дамос. Наконец-то Геркон позвал меня.

— Прежде чем идти, прошу тебя, подумай, что это может значить для Ики.

— Мы уже много раз говорили об этом, — оборвал его Язон, — не нужно снова начинать.

Дамос взял Язона за руку, побуждая его остановиться.

— Ты забыл, как ребенок предан тебе? Так ты платишь за верность?

Язон отвел взгляд.

— Ты знал с самого начала, зачем я покупал мальчишку. Что-то я не слышал тогда протестов.

— Я никогда не верил, что ты решишься на это. Во имя Зевса, как ты можешь отдать ребенка Геркону? Ты же знаешь, как этот негодяй поступает с молодыми рабами.

Ничто, кроме легкого тика, не выдавало напряжения на словно вылитом из бронзы лице Язона.

— Я же тебе много раз говорил, это пустые слухи. И, кроме того, договор уже заключен.

— Ох уж этот проклятый трон. Неужели ты уже ни о чем больше не можешь думать?

— Нет! — вспыхнул Язон. — Я должен стать царем. Люди не сами выбирают себе дорогу, и бесполезно бороться с судьбой. Ты сам так учил меня.

— Откуда ты знаешь, что это воля богов, а не твоя собственная? — Дамос старался сдержать гнев. — Подумай об этом. Что, если боги предназначили Ику для других целей? Ты можешь их разгневать, если поступишь им наперекор.

— Что… если… О, Дамос! Ты хочешь удержать меня из страха перед каким-то предположением?

— Ике придется плохо у Геркона, ты это должен знать.

Язон положил руку на плечо Дамоса.

— Мне тоже очень нравится этот мальчик. Почему ты думаешь, что я позволю обижать его?

«Чрезмерная самоуверенность, — с грустью подумал Дамос. — Трудно представить, что он еще так молод, приняв во внимание все то, чего он достиг. Но Язон еще недостаточно взрослый, чтобы знать свое место в жизни. Только после многочисленных испытаний и разочарований человек понимает границы своих возможностей».

— Ну и что ты можешь сделать? — испытующе спросил Дамос. — Ты, конечно, постараешься, но как можно наверняка обещать безопасность Ике?

Язон убрал руку с плеча.

— Не это меня сейчас беспокоит. Опасность угрожает Дафне, и я должен защитить ее.

— Даже если в результате этого ты потеряешь друга?

Язон поднял бровь, словно недоумевая, какого друга он может потерять. Дамос, конечно, имел в виду Ику, но тень ложилась уже и на их взаимоотношения с Язоном.

— Я люблю Дафну и должен ее защищать.

Боги любят шутить над смертными. Эрот, должно быть, позабавился, стреляя в них своими стрелами, и теперь они запутались: каждый любил не того, кого следовало бы. Язон любит Дафну, Ика чуть ли не боготворит Язона, а он, старый, глупый Дамос…

— Извините за беспокойство, господин военачальник.

Оба говорящих обернулись — перед ними стоял младший командир в сияющих доспехах и черно-красном одеянии.

— Господину Дамосу приказано охранять тюремные помещения. Есть опасность бунта.

— Именно мне нужно за этим следить? — удивленно спросил Дамос. — Не начальнику царской стражи?

— Его ожидают в царских покоях. Царь Геркон особенно указал на это.

Язону не нужно было повторного приглашения. Широко улыбаясь, он повернулся на пятке и побежал.

Дамос озабоченно посмотрел ему вслед.

— Приказ вынесен самим царем? — спросил он, удивляясь такому странному распоряжению. — Кто сказал ему о возможном бунте?

Воин пожал плечами.

— Я не обсуждаю приказы, я их выполняю.

Когда Дамос нехотя последовал за ним, в его ушах как бы снова зазвучал предупреждающий крик Ики. Не этого ли она боялась? Но какая может быть опасность для Язона в бунте заключенных?

Они подошли к тюремным воротам, и воин остановился, пропуская Дамоса вперед. Тот не успел даже по-настоящему удивиться полной тишине, как почувствовал прикосновение холодного клинка к горлу.

— Одно движение, и ты на том свете, — медленно произнес незнакомый голос.

Ика взбегала по лестнице, ведущей в царские покои, перепрыгивая через ступеньки: стук ее сердца заглушал топот ног. Другой воин на ее месте сразу бы поднял тревогу, но мысль о Язоне, оставшемся без защиты в стенах дворца, заставила ее поспешить в лагерь, чтобы взять его меч.

Ика держала перед собой оружие, сверкающее в лучах солнца. Это был меч настоящего воина, доставшийся потом и усердным трудом: в руках Язона он мог бы поразить тысячи минойских воинов. Ика поклялась, что наступит день, и она тоже будет владеть подобным оружием.

Взбегая по ступенькам, девочка еще раз удивилась отсутствию стражи: никто не подал сигнал тревоги. Кто-то должен был увидеть корабли, должна же найтись хоть одна храбрая душа, готовая прибежать с гавани и ударить в медный гонг.

Остановившись на верхней ступеньке, Ика взглянула вниз и увидела валяющийся в пыли гонг, сорванный со своей подставки — вот почему не было сигнала тревоги.

Послышался звук горна, за ним последовал равномерный стук боевых барабанов. С радостным облегчением она увидела, как первые отряды Язона спускаются с холма, готовые наконец-то дать отпор врагу. Блестела бронза, были подняты щиты, установлены катапульты. С холма на подмогу спешили новые отряды.