Опасный контракт (СИ) - Лоранс Полина

Ника внимательно слушала Васнецова.

— А сколько парней в команде?

— Их восемь.

— Получается, офис ты, прежде всего, делаешь под их нужды?

— Да. Я сам, возможно, не так уж часто буду там появляться.

— Понятно… Жаль, что ты с самого начала мне всё не объяснил, — недовольно поджала губы Ника. — Сейчас понимаю, что всё, что я придумала, никуда не годится. Я ведь считала, что тебе нужен стандартный офис. А у тебя совсем другая концепция.

— Я же не знал, что ты сломя голову бросишься заниматься дизайном, — огрызнулся Васнецов. — Мало тебе с ребёнком забот?

— Я же сказала — Даша спала, поэтому я принялась за работу.

— Ну, ничего страшного, переделаешь. Какая тебе разница? Я в любом случае оплачу все твои услуги, включая наброски и неудачные варианты.

Синие глаза Ники полыхнули возмущением, в них словно промелькнула серебристая молния, но девушка ничего не сказала.

— Раз мы всё обсудили, и моя помощь не требуется, я, пожалуй, пойду, — объявил Васнецов.

— Да, конечно, иди, — прохладно согласилась Ника. У неё на лице было написано: «Убирайся поскорее!»

Алексей не понимал, почему у неё такой гордый вид. Почему она смотрит на него так пренебрежительно? Как будто это он перед ней виноват, а не она перед ним!

Поведение бывшей жены невероятно бесило.

У Алексея чесались руки — очень хотелось намотать на кулак её длинные волосы, притянуть к себе и прошипеть прямо в ухо: я тебя не простил, ты слышишь?!

А ещё хотелось содрать с Ники эти чёртовы леггинсы, которые обтягивали её точёные бедра, сдёрнуть с неё футболку, стащить бельё, оставить совсем голой…

Никина фигура за пять лет не изменилась, молодая женщина по-прежнему была стройной и невероятно соблазнительной. Алексей ничего не забыл, он хорошо помнил, какая она гладкая и роскошная — там, под одеждой.

От этой мысли из груди рвался волчий вой… Сколько раз за эти пять лет она ему снилась — его чудесная Вероничка, его любимая малышка. Смотрела на него своими синими глазищами, улыбалась, звала куда-то…

А потом он просыпался в глухой ярости с желанием немедленно кого-нибудь прибить.

7

Ника отвела в детсад Егорку, идти было недалеко. Девушка толкала перед собой коляску по мокрой асфальтовой плитке и привычно удивлялась погоде: завтра по календарю начинается зима, а на улице тепло, деревья и газоны до сих пор в зелени, накрапывает лёгкий дождик…

Всю дорогу сын прыгал вокруг коляски и рассказывал Дашеньке, какой обалденный конструктор ему подарила мама и какие классные у него кроссовки.

Даша таращила серые глазищи и радостно улыбалась Егорке пока ещё беззубым ртом.

— Ой, как я ей нравлюсь, как я ей нравлюсь! — воскликнул мальчишка.

— Похоже, ты свёл её с ума, — засмеялась Ника. — Давай, беги в группу. Вечером мы с Дашей тебя заберём.

— Даха, пока! Веди себя хорошо! Не расстраивай маму! — назидательно сказал Егорка, заглядывая сбоку в коляску, и тут же умчался.

Ника ещё немного постояла под окном группы, дожидаясь, когда сын помашет ей через стекло.

А когда девушка не спеша направилась обратно, чувствуя на лице невесомые капли дождя, позвонил директор «Эллипса».

— Молодец, Васнецова! — прозвучал в телефоне голос Виктора Палыча. — В офис не приходи, я тебе разрешаю. Спокойно делай проект для Алексея Михайловича. Мы с ним пообщались и обо всём договорились. Обещал заехать в течение дня, чтобы подписать бумаги. Ты уж там постарайся, Вероникушка, придумай для него что-нибудь этакое.

Невиданное дело — директор назвал её по имени! Обычно этот жлоб разговаривал с Никой через губу и всегда находил к чему придраться.

— Обязательно придумаю, — пообещала Ника.

— Я вообще-то хотел этот жирненький заказ перебросить Никите, всё же у него таланта побольше.

Девушка изо всех сил сжала рукой ребристую ручку коляски — даже пальцы побелели. Как обидно слышать такие слова от директора! Но он никогда не церемонился с её чувствами. Для Виктора Палыча мать-одиночка без жилья с больной матерью на руках была удобной мишенью: издевайся, сколько угодно!

— Почему же вы передумали? — тихо спросила Ника.

— Да твой однофамилец тут же упёрся рогом, мол, хочу работать только с Вероникой. Ты умница, хорошо мужика обработала. Вот умеешь, когда захочешь! Давай, трудись.

Разговор завершился. Ника посмотрела на погасший экран и беззвучно произнесла несколько оскорбительных слов в адрес рабовладельца.

Потом отправилась дальше. Дашенька с интересом смотрела из коляски на деревья и серое небо.

После вчерашнего разговора с Алексеем Ника основательно перекроила дизайн-проект и учла все пожелания заказчика. Ей очень нравилось то, что она делает, она ясно видела, каким будет результат её труда.

В этом офисе восемь талантливых айтишников разработают какое-то фантастическое программное обеспечение, которое взорвёт рынок. А финансирует этот стартап Васнецов, он и получит основную прибыль, если проект выстрелит.

Ника помнила, как пять лет назад её муж так же носился с другим стартапом под кодовым названием «Альбатрос». Алексей капитально вложился в проект, взял в долг огромные деньги под безумные проценты, чтобы переиграть конкурентов. Он сильно рисковал, и ему не повезло — тогда он прогорел и всё потерял.

Ника подозревала, что это из-за неё.

То, что за пять лет Васнецов сумел не только выбраться из долгового капкана, но и круто подняться, вызывало уважение. Ника помнила, как он работал день и ночь, когда они жили вместе. Его телефон разрывался, а почта и мессенджеры пухли от сообщений. Три огромных монитора с бесконечными рядами цифр никогда не выключались.

Наверное, после грандиозного провала и разорения Алексею пришлось работать в два раза больше, чтобы восстановить прежние позиции.

Ника не понимала, что делает муж, всё это казалось ей китайской грамотой. Она могла только восхищаться им… И она восхищалась. До тех пор, пока он её не выгнал.

«Как удобно, когда ребёнок под присмотром», — подумал Алексей. Он уже понял, что лучше Вероники няни не найти, и временно прекратил поиски. От добра добра не ищут.

К тому же, Васнецов уже несколько раз поймал себя на мысли, что ему хочется свернуть в сторону элитной новостройки, его тянуло туда как магнитом. Если он откажется от услуг Ники, у него не будет возможности видеть её в любое время, когда ему захочется. А хотелось постоянно. Невыносимая смесь боли и страсти раздирала ему грудь, каждое движение бывшей жены отзывалось внутри тягучим томлением. Вероника наклонялась, чтобы поднять брошенную Дашей игрушку, а у него взрывались вены, потому что кровь закипала желанием — бешеным, неутолённым.

«Бл**ь, да что ж такое, как же я её хочу, хочу по-прежнему! Я не должен. Она предательница, она мне изменила… Да проще сдохнуть, чем так мучиться!» — со злостью думал Васнецов.

Вернувшись в отель, он маялся в номере, потому что безумно хотелось немедленно ехать обратно, мчаться, сломя голову, чтобы снова оказаться в квартире на девятом этаже — рядом с Никой.

Смотреть на неё, дышать её запахом, пьянеть от её близости…

Нет, другая няня для ребёнка ему точно не нужна. Пусть всё остаётся, как есть…

Васнецов собирался спросить у Ники, когда она научилась так ловко управляться с младенцами. Он уже несколько раз заезжал на съёмную квартиру, и в любой момент, когда бы он ни приехал, там царили тишина и спокойствие. Как Нике удаётся утихомирить капризулю?

В среду Васнецов захватил с собой медсестру из частной клиники, чтобы взять материалы для ДНК-теста.

— А когда будет результат? — поинтересовалась Ника.

— Послезавтра, — ответила женщина, упаковывая пробирку.

Алексей посмотрел на Дашу. Та лежала на двуспальной кровати и играла своими пухлыми ножками: ловила их и пыталась засунуть пальцы в рот. Кроха была в чудесном настроении, она даже что-то напевала.