Зима, дарующая счастье - Линда Ховард

— В этом платье ты выглядишь великолепно, но давай переоденем тебя во что-нибудь поудобней, — прошептал он, и его руки оставили ее груди.

Кэтлин стояла, трепеща, ошеломленная удовольствием, пока он расстегивал молнию на прекрасном платье и спускал его с плеч, затем до бедер, позволяя тому упасть к ее ногам. Под платьем она надела комбинацию и теперь ждала, как в тумане, что он снимет и ее тоже, но вместо этого Дерек поднял ее на руки и уложил в кровать, двигаясь медленно, словно опасаясь причинить ей боль. Сердце забилось чаще, но тело чувствовало легкость от получаемого наслаждения. Она только что родила ребенка; он знал, что она не может позволить ему сделать это… ведь так? Но он доктор и, возможно, знает больше, чем она. Нет, это нанесет слишком большой вред. Может быть, у него на уме что-то другое. Она подумала о его руках на своей голой коже, об ощущении большого мускулистого обнаженного тела на ней, и странное волнение заставило запульсировать нервы. Потихоньку мысль заполнила голову: она доверяет ему, на самом деле доверяет, и именно поэтому она не боялась. Несмотря ни на что, Дерек никогда не причинит ей боли.

Ресницы наполовину прикрыли его глаза, придавав ему чувственно сонный вид, пока он снимал с нее туфли и ставил их на пол. Кэтлин наблюдала за ним в беспомощном обаянии, дыхание замерло в груди, когда он поднял комбинацию и потащил вниз колготки.

— Приподними бедра, — проинструктировал Дерек хриплым голосом, и она охотно повиновалась.

Когда нейлон обвился вокруг ее коленей, он нагнулся и прижался поцелуем к обнаженным бедрам, прежде чем вернулся к приятной задаче по удалению предметов одежды.

Кожа стала горячей, в то время как постельное белье под ней оставалось прохладным. Она никогда не чувствовала себя так прежде, как будто нервные окончания умножились и превратились в невероятно чувствительные точки. Ноги и руки стали словно тяжелыми и бескостными, и она не могла двигаться, даже когда его руки погладили ее бедра, и наслаждение заставило вздрогнуть.

— Дерек, — прошептала Кэтлин, смутно удивленная тем, что еще может говорить; она невнятно произнесла его имя, будто для этого требовалось слишком большое усилие.

— М-м-м?

Он склонился над ней, теплота его тела успокаивала, потом он приподнял ее одной рукой, откинул покрывало с кровати и уложил ее на простыни. Его рот слегка прошелся по ее груди, едва касаясь прикрывающего ее шелка.

Невероятные волны расслабления неслись по ней.

— Ты не можешь заняться любовью со мной, — сумела прошептать она. — Пока.

— Я знаю, милая, — пробормотал он глубоким голосом, низким и гипнотическим. — Засыпай. У нас полно времени впереди.

Ресницы затрепетали, опускаясь, и, медленно и глубоко вдыхая, она заснула. Дерек выпрямился, глядя на нее вниз. Тело пульсировало от потребности в сексуальном облегчении, но слабая нежная улыбка изогнула его губы, пока он наблюдал за ней. Раньше она называла это «сексом», но на сей раз сказала «заниматься любовью». Она теряет настороженность, хотя все еще, казалось, понятия не имеет, почему он женился на ней. Она думает, что напрочь лишена обаяния и привлекательности? Она действительно думает, что он женился на ней исключительно из-за Ризы? Он постарается убедить ее, что его влечет к ней, но последний аргумент должен будет подождать еще приблизительно пять недель.

Ее густые ресницы оставляли темные пятна на щеках, так же как у Ризы. Дерек хотел лечь рядом с ней и обнимать, пока она спит. Он знал, что она утомлена; начиная с рождения Ризы, Кэтлин много спала, будто трудилась слишком тяжело и слишком долго. Теперь тело требовательно наверстывало упущенный исцеляющий отдых, когда уже не было такой насущной потребности все делать самой.

Телефон в гостиной зазвонил, но Дерек это предвидел и заранее отключил аппарат у кровати, чтобы не потревожить сон Кэтлин. Он быстро покинул комнату, закрыв за собой дверь, и поднял трубку.

— Дерек, она еще спит?

В теплом голосе Сары слышалась легкая насмешка, как будто она знала, что он так или иначе заставит Кэтлин немного вздремнуть.

Он усмехнулся. Сара знала его даже лучше, чем мать, лучше, чем кто-либо еще в мире, кроме, возможно, Клэр. Клэр видела людей насквозь, но она была настолько скромной, что не все могли увидеть ее понимание.

— Она не осознавала, что ей нужно подремать, но тут же заснула, как только оказалась в постели.

— Да я, собственно, никогда и не сомневалась в этом. Послушай, у меня есть идея. Теперь, когда я открыла еще один магазин, мне надо нанять кого-то еще. Как думаешь, Кэтлин заинтересуется? Эрика будет управлять новым магазином, так что я подумала, что Кэтлин могла бы работать со мной, и она сможет держать ребенка рядом с собой.

Сара быстро заметила, что Кэтлин нуждается в друге, так же как и в определенной степени независимости, и работа даст ей это, а за это время она привыкнет к тому, что стала его женой.

— Она, вероятно, ухватится за это предложение, но пройдет еще пара недель, прежде чем она сможет водить машину и выйти на работу — по крайней мере, не раньше, чем Риза достаточно окрепнет.

— Тогда я подержу это место для нее, — безмятежно сообщила Сара.

— Я напомню тебе об этом в следующий раз, когда ты обвинишь меня в «управлении» людьми, — пообещал Дерек, улыбаясь.

— Разве ты уже не подумал об этом?

Его улыбка стала шире.

— Конечно.

Глава 6

В тот день, когда они привезли Ризу домой из больницы, Кэтлин не могла выпустить ребенка из вида хотя бы на мгновение. Ризе исполнилось тринадцать дней, и теперь она весила в общей сложности два килограмма триста граммов, все еще на двести граммов меньше тех двух с половиной килограммов, которые обычно должен весить полностью здоровый ребенок, но Дерек позволил выписать ее из отделения для новорожденных, потому что, как он и отметил раньше, Риза была сильной. Ее щечки обрели округлость, и она энергично сосала грудь приблизительно каждые четыре часа.

Дерек привез их домой, затем оставил внедорожник Кэтлин, чтобы она имела средство передвижения, если ей что-то понадобится. Этот жест ослабил беспокойство, о котором Кэтлин и не подозревала, пока Дерек не отдал ей ключи. Больница находилась на расстоянии всего нескольких кварталов, январский день был теплым, так что Дерек пошел назад пешком.

Кэтлин провела день, играя с Ризой, когда малышка бодрствовала, и наблюдая за ней, когда она спала. Ближе к вечеру Кэтлин поняла, что даже не подумала о том, чтобы приготовить ужин, и почувствовала себя виноватой. Дерек был просто святым, нянчился с ней сверх всякой меры, позволяя ей посвятить все время Ризе, самостоятельно занимался всеми домашними делами, но выписка Ризы изменила положение дел. С рождения дочери прошло две недели, и Кэтлин чувствовала себя лучше, чем когда-либо. Она отдохнула, аппетит улучшился, не было никаких причин позволить Дереку и дальше обращаться с ней так, будто она инвалид. Он дал ей все, а она взамен — ничего, даже своей заботы.