Мастер Эдер и Пумукль - Эллис Каут

— Нет-нет! Это так, случайно получилось.

— Можно посмотреть? — и господин стал выдвигать ящички. Тут он обнаружил стол и стул. — Это же превосходная идея! Вы сами придумали?

— Я просто попробовал и получилось, — осторожно ответил Эдер и, вспомнив о кроватке, быстро добавил: — Это не продаётся.

— У вас есть патент на эту модель?

— Да что вы! — мастер был смущён.

— Вы должны непременно запатентовать это изобретение. Такая мебель очень удобна в детской комнате. Великолепно! Если вы продадите свою идею, получите кучу денег.

— Ах, господин Кленеке, сейчас развелось столько всяких идей!

— Не говорите так. Это только должно попасть в нужные руки. Я — адвокат. Один из моих знакомых владеет большой мебельной фабрикой, которая выпускает и детскую мебель. Я представляю, как он подпрыгнет до потолка от радости, когда увидит эту модель.

— Владельцы фабрик не прыгают до потолка. Они все очень высокомерны.

— Но не тогда, когда им предлагают подобное. Если вы ничего не имеете против, я позвоню ему и дам ваш адрес.

Эдер энергично замахал головой.

— Я не могу ему дать эту модель! Действительно не могу!

Адвокат, думая, что Эдер боится за свою идею, попробовал его успокоить:

— Это очень порядочный фабрикант. Кроме того, я — адвокат и могу поручиться, что вашу идею никто не украдёт. Это непременно должно выпускаться серийно, — кивнул он на комод.

— О, для этого моя мастерская слишком мала.

— Её можно увеличить и нанять несколько рабочих.

Эдер испуганно сказал:

— Ни в коем случае! Я уже стар для этого.

— Тогда продайте только идею, и вы получите кучу денег.

— Нет-нет, спасибо, — столяр озирался, в любой момент ожидая, что где-то что-то упадёт или произойдет что-либо. Но Пумукль вёл себя очень тихо. Удивительно!

— Теперь скажите ещё, что вам не нужны деньги, — засмеялся адвокат. — Так что? Могу я поговорить со своим знакомым?

— Поговорить вы, конечно, можете, только… — Эдер замялся и попробовал отвлечь посетителя: — Что за ремонт хотели бы вы заказать?

Господин Кленеке стал объяснять мастеру, о какой мебели идёт речь и предложил ему самому как-нибудь зайти и осмотреть мебель.

Мастер Эдер согласился и был рад, когда адвокат, наконец, покинул мастерскую. Как только дверь за ним закрылась, Эдер ожидал услышать негодующий крик своего домового, но напрасно. Пумукль не топал возмущённо ногами, а мирно сидел на тисках и о чём-то думал.

— Куча денег — это много? — спросил он.

Эдер пожал плечами:

— Смотря какая.

— Я имею в виду, это достаточно много, чтобы ты смог купить мне и себе всё, что нам нужно?

— Но, Пумукль, у нас же есть всё, что нам нужно.

— У меня нет горы шоколада! Нет настоящего золота! Домовые так любят золото! А ты всегда ругаешься на свой старый верстак. И пальто у тебя старое. И ботинки.

Эдер был очень удивлён:

— Пумукль, я тебя не узнаю. Я думал, ты будешь сердится на то, что господин хотел взять твой замечательный комод. Он тебе больше не нравится?

— Но твоему господину не нужен был комод, ему нужна была только идея! Моя идея! И если её кто-то хочет купить — пожалуйста! Я могу новые идеи придумать! Что мне эта одна! Я могу каждый день придумывать идеи и продавать их. И каждый день будет приходить человек и говорить, что другой человек прыгает до потолка от радости. И в конце концов, у нас в мастерской вместо досок будут всюду лежать кучи денег. Везде: здесь одна, и здесь, — Пумукль соскочил с тисков и прыгал по мастерской, — и здесь одна, и здесь…

Эдер от души смеялся:

— Да, если бы это было так просто!

— Я думаю, что иметь идеи — очень даже просто! — Пумукль с вызовом смотрел на мастера снизу вверх.

— Ах, подожди ты. Не знаю, услышим ли мы ещё что-нибудь от этого господина.

Было бы неправильно думать, что Пумукль был жаден до денег; это было в духе домовых — испытывать радость от того, что ты чем-то владеешь. Вероятно, некоторые предки Пумукля охраняли спрятанные сокровища.

Мастера же не привлекала возможность иметь много денег. Он был человеком, который доволен тем, что имеет, и не собирался становится другим. Он не придал случившемуся особого значения. И напрасно. Так как несколько дней спустя в мастерской появился ещё один хорошо одетый господин. Это был фабрикант собственной персоной. Он представился и попросил показать модель комода.

Он был в восторге!

— Итак, что вы думаете о финансовой стороне дела? — спросил пришелец.

Мастер Эдер и не думал отказываться от своей привычной жизни и начинать серийный выпуск комодов. Он так и сказал фабриканту. Тот подумал и спросил:

— Согласны ли вы на одноразовое возмещение? Допустим, я вам даю пять тысяч марок и поступаю с вашей идеей на своё усмотрение.

Эдер не знал, что ответить. Пять тысяч казались ему очень большой суммой. Удобно ли принять её?

— Пять тысяч? — проговорил он, растягивая слова.

Фабрикант, которому показалось, что Эдеру этого мало, начал размышлять вслух:

— Ну, если мы начнём делать такую мебель для экспорта, а такое ценится за рубежом, тогда я смогу предложить десять тысяч, но больше — ни в коем случае.

— Нет-нет, это и не обязательно, — испуганно проговорил мастер.

— Хорошо, тогда — десять тысяч, и все права на патент остаются у нас. Согласны?

— Конечно, конечно! — Эдеру показалось, что ему всё это снится.

Фабрикант поднялся.

— Итак, господин Эдер, я рад, что мы оказались единодушны в сделке.

— Я тоже, — старомодно поклонившись, ответил Эдер.

На этом фабрикант распрощался.

Когда мастер Эдер и его домовой остались одни в мастерской, Пумукль начал удивляться:

— Слушаешь, слушаешь, и ничего не слышишь, потому что ничего не понять — «енодушная поделка», «фирнацовая сторона», «эскорт» — и ни разу этот господин не заикнулся о куче денег.

— Он же сказал: десять тысяч марок.

— К своему счастью! Я уж приготовился ущипнуть его, когда он, наконец, заговорил о деньгах. Это много — десять тысяч?

— Целая куча, — улыбнулся мастер.

— Одна! Я же хотел много куч! — Пумукль был разочарован.

Эдер попытался ему объяснить, сколько это, примерно. Он достал из кошелька пять монет по одной марке.

— Смотри, Пумукль, это пять марок. — И он положил монеты в кучку на стол.

— Это не очень много, — сказал Пумукль.

— Погоди огорчаться. Если ты положишь две тысячи таких кучек, это и будет десять тысяч марок.

— Ага, — кивнул, ничего не понимая, домовой, — а сколько это, две тысячи? Много? Здесь одна кучка, — он показал на стол, потом на стул, на верстак, — здесь одна и здесь?

— О, намного больше. Так много, что весь пол будет усыпан монетами.

Глаза Пумукля сделались большими-большими.

— Весь пол? Это же… — у него раскраснелись щёки, — мы должны вымести все стружки из мастерской, иначе нам не хватит места для денег. — И он побежал за веником.

— Стой! — засмеялся Эдер. — Во-первых, у нас ещё нет денег, а когда будут, то мы положим их в банк, а не на пол.

Пумукль осмотрелся по сторонам.

— У нас ведь нету столько банок, — с упрёком сказал он.

— Правильно, но я имею в виду не стеклянные банки, а банк — банковский дом. Понимаешь?

— Дом, полный банок? Есть такое? И во всех банках лежат деньги? Это должно замечательно выглядеть!

Эдеру показалось невозможным объяснить домовому, что такое банк, и он только согласно кивнул:

— Да, это хорошо выглядит. — И направился к переключателю, чтобы завести пилу.

— Стой! Стой! — закричал Пумукль. — Я должен ещё кое-что спросить!

— Ну что ещё? — вздохнул Эдер.

Пумукль сделал хитрющее лицо, и его глаза заблестели, как пуговки.

— Если в банки мы положим немного меньше денег, всё равно будет, наверно, хорошо смотреться?

Эдер сразу понял, куда клонит домовёнок, и сказал медленно:

— Смотря на сколько меньше.

— На столько меньше, что Пумукль сможет получить гору шоколада. — Он поднялся на цыпочки, широко расставил руки и показал: — Во-о-от такую высокую гору.

— Хорошо, Пумукль, я исполню твоё желание.

— А если у меня ещё одно желание есть?

— Что ещё?

— У всех людей есть часы. Они так замечательно тикают. Серебряные или золотые часы. Я так хочу золотые. Пусть они будут совсем-совсем маленькие. Не обязательно носить их на руке, можно повесить на цепочке на шею и всякий раз слушать, как они тикают.

— Хм, Пумукль, раз уж идея с комодом принадлежала тебе…

— Это правда! Идея была моя! — с радостью подхватил малыш. — Тогда у меня есть ещё одно желание. Я видел это у детей, но не знаю, как называется. Это так чуде-е-есно! Заведёшь — фигурки двигаются и музыка играет.