Конан в Чертогах Крома - Джон Робертс

- Твоя доброта поистине беспредельна, - сказал Джаганат.

Так называемая каюта оказалась крохотной пристройкой на самой корме. Крыша у нее была соломенная, стены - и вовсе парусиновые. Двое мужчин и их пожитки едва-едва поместились внутри.

- Тесновато, конечно, - все с той же насмешкой извинился Касаво. - Если хотите, мы положим часть вашего имущества в трюм. Чтобы не путалось под ногами...

- Ничего, ничего, пускай все останется тут, - сказал Джаганат. - Как я понял, у вас и так в обрез места для груза...

- Да уж, у меня тут не какой-нибудь грузовоз. Вы, наверное, сами уже поняли, что "Певчая птичка", хм, предназначена для перевозки предметов роскоши, а они обычно невелики по объему. Пряности, например... Когда везешь пряности, главное, знаете ли, скорость. Они ведь, как только их соберут и упакуют, сразу начинают сохнуть и портиться. Быстрый корабль вроде моего первым привозит их к рынку, а значит, и цену удается взять неплохую...

- Вот как? - вежливо ответил Джаганат, изображая удивление и интерес. Взялись, понимаешь, всякие там бледнолицые дети Запада учить его, вендийца, что такое пряности и как ими торгуют! - Вот как? - повторил он. - Значит, качество в данном случае важнее объема?

- Причем намного! - обрадовался Касаво. Ему доставляло несказанное удовольствие вешать лапшу на уши чужеземному недоумку. - Северные перекупщики пряностей гораздо больше платят за один сундук, доставленный в свежем состоянии, чем за несколько, испорченных после долгих недель в море!

Джаганат изобразил удивление:

- Что-то, по-моему, на борту пряностями не пахнет...

- А сейчас не сезон, - нисколько не смутился Касаво. - Мы идем в Кордаву порожняком. Там я хочу взять груз хрусталя и отправиться с ним на юг. Вот тебе еще один пример груза, который много места не занимает, а выгода!.. Черные вельможи южного побережья готовы полной мерой заплатить за него слоновой костью, выделанными шкурами и драгоценными перьями...

- Твой рассказ прямо завораживает, - проговорил Джаганат. - Он наверняка премного заинтересует моего Государя. Мы обязательно обсудим это и еще многое во время плавания. Государь особо велел отмечать все, что касается торговли и путешествий!

- Я всегда к твоим услугам, - доброжелательно улыбнулся Касаво. - А сейчас я должен приступить к своим обязанностям капитана. Да, очень советовал бы вам хорошенько принайтовить сундуки. Когда выберемся за брекватер, наверняка начнет сильно качать. Если вас укачает... что ж, свеситесь через леер. Только смотрите мне, не через наветренный!

И, нахально улыбаясь, Касаво вышел наружу.

- Пряности! - сказал Гопал на языке, понятном только им с дядей. - Ведь врет, подлец, прямо в глаза! Каждый, у кого еще не заложило нос, без труда определит, что на этой посудине пряности если вообще бывали, так только у кока на камбузе! Ну до чего охота заткнуть вонючую пасть негодяю...

- Успокойся, племянник, - утешил его Джаганат. - Что значат ничтожные грубости каких-то невежественных чужестранцев, пытающихся нас оскорбить? Пусть на здоровье считают нас учеными не от мира сего, верящими любой болтовне. Улыбайся им, родственник, смейся, когда они шутят. Пускай позабавятся... Джаганат безмятежно улыбнулся. - Скоро придет наш черед сыграть с ними шутку.

На следующее утро Гопал жестоко мучился морской болезнью - к вящему удовольствию мореплавателей. Джаганат позаимствовал у кока крохотную жаровню и приготовил на ней травяной отвар, быстро вернувший его племянника к жизни. Развлечение, таким образом, довольно скоро кончилось, и моряки были отчасти разочарованы. Все последующие дни они продолжали понемногу дразнить пассажиров Сперва это были довольно безобидные шутки, без которых редко обходится дело, когда в компанию опытных моряков попадают "сухопутные крысы". Постепенно выходки стали грубее. И злее. Капитан Касаво вскоре расстался с личиной снисходительной доброжелательности и общался с пассажирами, еле сдерживая презрение. Было ясно: вскоре корсарам надоест издеваться над вендийцами, они перейдут от слов к делу и скормят акулам два тела, а сами примутся делить барахло. Ко всему прочему, путешествие затягивалось - приходилось лавировать против встречного ветра. Это, понятно, не улучшало настроения команды. Вендийцы, однако, продолжали подобострастно улыбаться в ответ на подначки и, казалось, отнюдь не возражали против недобрых выходок моряков.

И вот наконец "Певчая птичка" миновала опасный Барахский пролив, отделявший от материка одноименные острова. Стояла хорошая погода, ветер держался попутный. Еще пара дней, и они прибудут в Кордаву. Солнце потихоньку клонилось над реем: еще один день спокойного плавания перевалил полуденную черту.

- Гопал, - обратился к племяннику Джаганат. - Нет больше необходимости терпеть мерзкие штучки этих недочеловеков. Отныне поступай с ними как душа пожелает.

Произнеся эти простые слова, великий маг будто бы освободил своего молодого родственника от обета великого воздержания.

- Как скажешь, дядюшка! - с кровожадной улыбкой ответствовал Гопал. Потом, внутренне успокоившись, вышел из маленькой каюты.

Несмотря на близость осени, погода стояла прекрасная, прямо-таки бархатная. Поэтому Гопал был облачен в одну набедренную повязку из чистой льняной ткани, да еще тюрбан. В складках набедренной повязки скрывался короткий кривой кинжал с рукоятью, отделанной самоцветами. Гопал подошел к фальшборту, туда, где лежало кожаное ведро, привязанное длинным концом к деревянному шпеньку. Юноша забросил ведерко и вытащил его до краев полным морской воды. Усевшись на корточки, Гопал принялся мыться. Он черпал воду горстями и плескал себе в лицо, под мышки, на плечи и грудь.

Поблизости на палубе торчало без дела несколько моряков. Это были типичные представители того разноязыкого сброда, который стекается в экипажи пиратских судов: если и было в них нечто общее, так только жестокость. Бритоголовый верзила, происходивший из какого-то кушитского племени, стоял рядом с крючконосым шемитом. У их ног расположился тихий, смертельно опасный стигиец и подле него - желтоволосый гандер, неведомо какими ветрами занесенный сюда из своей сухопутной страны. Живописную группу дополняло еще несколько весьма колоритных молодцов. Среди них особенно выделялся высокий худой пуантенец в красных шелковых штанах по колено, перехваченных широким кушаком золотой кофийской парчи. Все они с довольными ухмылками поглядывали на Гопала. Потом из своей каюты вышел Касаво; глаза капитана поблескивали хищным огнем. Пуантенец встретился с ним глазами, и Касаво кивнул, ткнув подбородком в сторону умывавшегося вендийца. Ухмылка пуантенца сделалась плотоядной. Мягко ступая босыми ногами, он направился к Гопалу...