Граф (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Понятное дело — кузнецов на Руси было немного. И у всех имелись заказы наперед. Но воевода перебивал их где мог монетой, где мог перспективой сотрудничества, где мог угрозами, ибо Государево же дело. Посему у него выходила своего рода распределенная мануфактура. Причем центр ее в Туле был нагружен очень слабо, занимаясь, по сути, обрезкой и сборкой.

При всем при этом кузнецы в крепости графства продолжали изготавливать ламеллярные пластины. Но уже существенно меньше. Ровно столько, чтобы перекрыть заказы Царя. Тот потребовал сдавать в казну такое-то количество пластин, вот Андрей и не шел поперек Государя[4]. Хотя прекрасно понимал, скоро его нагрузят еще и этими эрзац кирасами. Из-за чего отчаянно переживал за производительности своей вотчины по получению приличного металла.

А она уперлась в потолок уже сейчас.

Металл!

МЕТАЛЛ!

Полцарства за металл!

Само собой — хороший, годный.

Его резко стало не хватать. Ни на что. И воевода оказался вынужден распределять получаемые партии вручную. Посему ему потребовалось как можно скорее ставить хоть какую-нибудь домну. Хоть кривенькую. Хоть убогую. Хоть даже такую, что развалиться через пару недель активной работы или даже быстрее. Но главное — домну, дабы делала чугуна. Много чугуна. Больше чугуна богу чугуна! Чтобы потом, посредством парочки пудлинговых печей, превращать его в отличную низкоуглеродистую сталь. А уже в вотчине делать всякого рода специальные стали тигельными плавками…

Ничего неразрешимо сложного в технологическом плане.

Но и ничего простого. Просто потому что подходящих специалистов не имелось, и Андрей был вынужден выступать в роли затычки в каждой грешной дыре. Таская с собой ответственных. И рассказывая, рассказывая, рассказывая… В надежде, что по весне эти ухари смогут хоть что-то изобразить уже самостоятельно…

[1] Знаменитая каракка (этот тип судов тоже делали сшивными) «Грейс Дью», спущенная на воду в 1418 году по заказу короля Англии Генриха V, имела водоизмещение по разным оценкам от 1400 до 2750 тонн. Если считать «на выпуклый глаз», то при длине около 60 м, ширине около 15 м и осадке около 6,5 при коэффициенте полноты 0,6 мы получим что-то порядка 3510 тонн. Скорее всего обводы у нее были более острыми. Однако 1400 тонн никак не получается. Корабль совершил одно небольшое путешествие из Саутгемптона на реку Хэмбл, где и стоял по сути на приколе. Причем проделал он его не своим ходом, а на буксире.

[2] Длина 12 м, ширина в миделе 2 м, высота борта 1 м. Обводы острые. Водоизмещение около 10 тонн.

[3] Речь идет о периоде Сэнгоку (яп. 戦国時代 сэнгоку дзидай, «Эпоха воюющих провинций») — периоде в японской истории со второй половины XV до начала XVII века.

[4] Иоанн Васильевич направлял эти пластины в качестве личных подарков помещикам московской службы, дабы повысить их оснащенность. Ибо ламеллярные доспехи (в особенности стрельчатые) были намного лучше панцирей.

Глава 6

1556 год, 25 октября, Тула

Отец Дионисий мерно покачиваясь на своей степной лошадке приближался к Туле. К городу, который был целью и болью его путешествия. Его предшественник, отец Амброзий не справился с порученным ему заданием. И заставил все духовное руководство Константинопольского патриархата задуматься над дальнейшими перспективами.

Что делать?

Как это делать?

И главное — зачем…

«Один клоп… но как вонюч…» — пронеслось у него в голове.

Ситуация с Андреем казалась ему чем-то невероятным. Каким-то одним сплошным безумием. Он только диву давался от того, как все лихо закрутилось из, казалось бы, заурядного события.

Началось все с того, что Андрей совершил нападение на отряд людоловов и отбил большой полон. Среди которого оказались маленькие мальчики. Зачем они? Вот он и поспрашивал взятых в плен людоловов. А они взяли и рассказали, что в Крыму есть рассадник зла, в котором из этих мальчуганов делают послушные сексуальные игрушки для уважаемых мужчин.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Скверная вещь.

И Андрей отреагировал на нее очень бурно. И посадил на кол всех пленных и всех убитых. Причем даже композицию из них какую-то изобразил. Да посадил хитро. Кол не затачивал остро, чтобы не слишком быстро рвал внутренности. И подножку каждому колу обеспечил, дабы осужденные умирали как можно дольше и мучительнее. А злые языки даже болтали, будто он колы и вовсе не затачивал, выстругивая у них подобие головки фаллоса. Но это, конечно, же чушь. Отец Дионисий не верил в то, что в полевых условиях кто-то так будет заморачиваться.

Обидная оплеуха.

Большие финансовые потери.

И заинтересованные люди постарались оперативно отреагировать, да перехвать Андрея со своими людьми. Но не вышло. Парень около месяца водил их за нос, а потом заманил в ловушку и перебил. В результате один из наиболее значимых родов Крыма потерял больше сотни преданных воинов.

Еще более обидная оплеуха.

Отнял, как говорится, кошелек, так потом еще и избил.

И на этом бы все и закончилось. Но нет. Обиженный хан, имевший финансовые интересы в этом грязном бизнесе, решил пожаловаться султану. И накормить его сказками о том, что в Туле завелся могущественный колдун. Заодно и свой провал 1552 года списать на него. Он же честный мусульманин, но куда ему против сил Преисподней?

Султан послушал своего хана. Тем более, что какие-то дурные слухи принесли и несколько священников, вернувшихся из Москвы. Там явно что-то творилось странное. Сам по себе этот «клоп», конечно же, султана не интересовал. Ну навонял и навонял. В конце концов это дело хана, а не его. Но вот история, которая творилась в Москве, его заинтересовала изрядно. И он попытался воспользоваться удобным моментом, чтобы дестабилизировать обстановку в этой, ставшей слишком неприятно активной, христианской державе. Ведь Иоанн Васильевич взял Казанское ханство, которое Сулейман считал своим вассальным владением, и отбил ханство в низовьях Волги, также его вассала. То есть, Москва не только имела наглость воевать с Великой Портой, пусть и опосредованно, но и она умудрялась побеждать.

На самом деле султану от Казани и Хаджи-Тархана было ни горячо, ни холодно. Достаточно было того, что они надежно блокировали персидскую торговлю по Волге. В основном. Но вот потери репутации от таких поражений оказались очень существенны и болезненны. И нужно было что-то предпринимать. А ведь он в то время уже воевал на два фронта — с венграми и персами, и ввязываться в еще одну войну, тем более на таком удаленном театре, совершенно не желал. Во всяком случае, не сейчас.

Решился, значит султан. И велел созвать Вселенский собор, в котором осудить происходящие движения в Москве как ересь. Ну и, заодно, этого мелкого «клопа» увековечить. То есть, наградить своим публичным вниманием.

Начали.

И сразу все пошло не так.

Сначала патриарх постарался историю спустить на тормозах. Его поменяли. И новый патриарх устроил ТАКОЕ…

Отец Дионисий даже не понимал, как вообще все это получилось. Однако «клопа» признали воплотившимся демоном, а Царя, митрополита Московского и десяток влиятельных персон в Москве отлучили от церкви. Но это полбеды. Главное заключалось в том, Московскую митрополию упразднили и передали в подчинение Литве. А султан, в довесок, еще объявил награду за голову демона.

Красота?

Еще какая…

Однако вместо начала волнений Московская Русь наоборот сплотилась вокруг своего правителя. А этот «клоп» умудрился встречно назначить награду за голову султана. В одно акче! И как назначить? Прибить через знакомцев к воротам Святой Софии! Так что уже к вечеру весь Константинополь о том знал, даже несмотря на то, что сорвали это письмо быстро. Как и о том, что султан лжец и этот «клоп» вызывает его на божий суд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Султану пришлось реагировать.

Самому ехать, конечно, глупо. Поэтому он с помощью своего визиря нашел в закатных странах самого горячего и успешного поединщика, дабы тот выступил за него. Ведь что в Италии, что в Испании, что во Франции было какое-то безумное поветрие этих кровопролитных драк. Дуэлей. Практически по любому поводу. А потому именно в этих странах, как рассудили визири, должны быть лучшие мастера индивидуального пешего поединка. Такие, против которых простой тульский помещик, каким бы одаренным от природы он ни был, не простоит и пяти ударов сердца.